Королева Амидала. Это звучало по-королевски. Идеально. Красиво. И, судя по всему, сама королева была всем этим троим. Она тоже должна быть блестящей, но Тсабин знала, что одного блеска недостаточно, чтобы управлять планетой. Обаяние, то неуловимое качество, которым Тсабин никогда не обладала, тоже было ее частью.
Она вытащила из-под кровати свою сумку и открыла ее. Сумка была немного пыльной, но кроме этого, она была пуста и готова к отправке. Она повернулась к своему столу, на котором были сложены три письма о приеме. Претенциозно написанные на арбовеллуме-настоящей бумаге-они предлагали сесть в заднем ряду трех разных оркестров. Она не прочла ни одного из них дальше первых строк. Теперь же она смела их в мусоропровод и собрала все безделушки, скопившиеся на ее столе. Они лежали в ее сумке вместе с запасной одеждой и другими вещами, которые она принесла с собой в консерваторию.
Наконец она вытащила свой чемоданчик "халликсет". Она открыла его и посмотрела на инструмент, который был причиной стольких ее волнений и радости. Ее пальцы коснулись безмолвных струн. Но ее решение уже было принято.
Тсабин закрыла футляр и положила его поверх большого. Затем она села на кровать и стала ждать, просматривая результаты выборов на своем персональном экране. В этом году больших сюрпризов не было. Только странное трепетание в груди говорило о том, что наконец-то что-то произойдет.
Глава 4
Оглядываясь назад, можно сказать, что ей не следовало встречаться с Тсабин в первый раз в качестве королевы. В то время это было вполне логично. Утром у Падме было несколько встреч с различными чиновниками и дворцовыми служащими, и когда Панака объявил, что пришло время для заключительной встречи во второй половине дня, Падме не ускользнула от своей роли. Значит, Тсабин встретит ее как хладнокровного и отстраненного монарха, а не как человека, который собирался узнать ее как вторую кожу.
К ее чести, Падме поняла ошибку почти сразу же, как только Панака закончил знакомить девушек друг с другом.
- Спасибо, капитан, - сказала Амидала. “На сегодня это все.”
Панака был удивлен, что его отпустили; он не будет снова на дежурстве до следующего дня, но он проглотил любые протесты, которые мог бы сделать, и оставил их. Затем они оба уставились друг на друга в неловком молчании. Взгляд Падме метнулся к охранникам, которые делали вид, что их там нет. У нее еще не было полной информации о них, поэтому она не была уверена, насколько далеко зайдет их благоразумие. Однако они никогда не сопровождали ее в комнату, где она спала. И там было два стула, вспомнила она.
- Прогуляешься со мной?- сказала она, поднимаясь на ноги и протягивая руку.
Тсабин кивнула и пошла рядом с ней. Падме провела ее в спальню и закрыла за ними дверь.
“Все гораздо сложнее, чем я себе представляла, - сказала она. - Пожалуйста, садитесь.”
Тсабин сделала, как ей было сказано. До сих пор она была вполне послушной, и на ее лице не отразилось никаких эмоций. Падме вполне могла это понять.
- Королевские служанки традиционно прикрепляются к королеве, чтобы служить в ее личном доме, - сказала Падме, чтобы начать. “Я не знаю, говорил ли вам Капитан Панака то же самое, что и мне, но это не совсем то, что я ищу.”
- Капитан сказал, что вы ищете телохранителя, но не обычного, - сказала Тсабин. “Я бы не стала защищать вас с бластером. Я буду защищать вас своей личностью.”
“Ни у одного монарха не было такого телохранителя со времен последнего спора с Гунганами, а это было много поколений назад, - сказала Падме. “И я все еще не совсем уверена, что есть причина вернуться к этой практике.”
“Мое впечатление о Капитане Панаке таково, что он скорее мыслитель типа ”нет причин не подумать", - сказала Тсабин.
Она все еще неподвижно сидела в кресле. Падме ссутулилась в своем кресле и с некоторым удовлетворением наблюдала, как расслабились плечи Тсабин.
- Я согласна, - сказала Падме. “Не думаю, что будет плохо последовать его совету.”
“Или, - предположила Тсабин, и в ее голосе впервые послышались озорные нотки, - позволить ему думать, что большинство его советов выполняются.”
Падме даже не пыталась сдержать улыбку, расплывшуюся по ее лицу. Она не была обманщицей по натуре, но понимала, как важно держать свои карты при себе.
“Меня зовут Падме, - сказала она. Это было самое большое проявление доверия, которое она могла придумать. И этого было достаточно.
“Я рада познакомиться с вами, - сказала Тсабин, наконец-то взглянув на нее с непроницаемым выражением лица.
Падме еще глубже откинулась на спинку стула. Она сбросила туфли и скрестила ноги перед собой, упершись коленями в подлокотники.
“Я уже немного изменила план капитана, - сказала она. - Он думал, что одного телохранителя будет достаточно, но я убедил его, что группа-это лучшая идея.”
- Потому что так легче спрятаться, - задумчиво произнесла Тсабин. “Вы знаете, кто это?”
“Пока нет, - ответила Падме. “Мы только вчера об этом говорили. Но он нашел вас, и я предполагаю, что у него были другие люди на уме, когда он решил, что вы были тем, кого нужно привести.”
“Мы должны быть верны вам, а не ему, - быстро сказал Тсабин. “Они заставили меня остаться в казарме с другими охранниками, и я не думаю, что это хорошая идея.”
Падме об этом не подумала.
- Он завербовал меня, потому что я хорошо умею оказывать поддержку. Это то, что я всегда делала для любой группы, с которой когда-либо играла. Но я не думаю, что это все, что я могу предложить, - сказал Тсабин. - Когда Падме ничего не ответила, она продолжила: - игроки Халликсета тратят годы на контроль дыхания, даже если это струнный инструмент. Это часть дисциплины, но также помогает поддерживать чистоту звука. Я могу дышать незаметно, а это значит, что я могу контролировать свое лицо и свои реакции.”
“Интересно, как вам это удалось, - сказала Падме. “Вы очень хороши.”
“Я могу научить вас, - немедленно сказал Тсабин. Это будет гораздо веселее, чем думала Падме. “Возможно, у нас будут разные внутренние реакции на разные вещи, но если мы оба научимся одинаково скрывать эти реакции, никто не сможет сказать наверняка.”
Они еще немного поговорили о себе, знакомясь друг с другом. Дроид принес ужин, солнце зашло, и ни одна из девушек не обратила на это особого внимания. Цабин быстро понимала идеи Падме и еще быстрее давала советы по их улучшению. План отнюдь не был идеальным, но это было хорошее начало.
“Пожалуй, это все, что мы можем сделать до того, как сюда прибудут остальные, - сказала Падме. “Нет никакого смысла устраивать всю сцену до того, как на ней соберутся все игроки.”
“По крайней мере, я могу показать вам дыхательные упражнения, - сказала Тсабин.
- Позвольте мне сначала вызвать дроида, - сказала Падме, принимая решение за них обоих. “Вы не останетесь в казарме.”
Комната, в которой Тсабин останавливалась в консерватории, была маленькой, но полностью принадлежала ей. Она никогда раньше не делила комнату с другим человеком, и Падме не спрашивала. Тсабин быстро спрятала свое негодование. Она все равно не хотела оставаться в казарме, и ей придется привыкнуть выполнять приказы Падме. Или, скорее, приказы Амидалы. Было непросто отличить их друг от друга, но это тоже было частью ее работы.
Вещи Тсабин прибыли как раз в тот момент, когда они закончили второй комплекс упражнений. Охранник, постучавший в дверь, старательно сохранял невозмутимое выражение лица, и Тсабин могла представить себе отчет, который будет представлен в конце смены. Она решила, что ей все равно.
Скоро они переедут в королевские покои, так что Тсабин не потрудилась полностью распаковать вещи. Она надела пижаму и последовала указаниям Падме в комнату. Она была гораздо лучше, чем та, что в консерватории.
