— Мое присутствие больше понадобится рядом с Агапито на Констаниксе. Мы возьмем с собой лишь триста воинов. Судя по численности Несущих Слово на корабле, на планете можно не ждать значительного контингента.
— А если Констаникс уже пал? — спросил Соухоуноу. — Пусть этот мир-кузница и незначительный, его все равно защищают тысячи солдат Механикум и военных машин.
— Если сопротивление окажется слишком сильным, мы будем делать то, что и всегда.
— Атаковать, отступать и снова атаковать, — хором произнесли командоры после секундной паузы.
— Именно, — с улыбкой согласился Коракс. Он замер, припоминая все, что знал о мире-кузнице. — Я возьму этот корабль, наберу новую команду с кораблей флота, чтобы наше прибытие осталось незамеченным. Агапито, отбери двести легионеров в сопровождение. Соухоуноу, мне понадобится сотня со штурмовым вооружением для вспомогательных транспортных экипажей. Констаникс покрыт в основном кислотными океанами с несколькими массивами суши. Существует восемь основных воздушных городов, которые поддерживаются с помощью антигравитационной технологии, поэтому нам придется действовать с воздуха. Мне требуются легионеры, обученные обращаться с летными и прыжковыми ранцами, а еще «Громовые» и «Теневые ястребы», «Грозовые птицы», «Огненные хищники», а также любые атакующие корабли подходящих размеров, которые сможет выделить флот. И команда из арсенала. Варп-двигатели «Камиэля» и другие основные системы нуждаются в немедленном ремонте, если мы хотим нанести выверенный удар. Если мы победим Несущих Слово с такими силами, тогда хорошо. Если нет… Что ж, у легиона будет следующая цель.
Командоры кивнули и согласились. Жестом Коракс отправил их выполнять поручения, но окликнул, едва они дошли до выхода.
— И, Агапито, дорога до Констаникса займет минимум неделю. У нас будет предостаточно времени обсудить твои сегодняшние действия.
Командор Когтей словно поник в доспехах.
— Да, лорд Коракс, — ответил Агапито.
«Теневой ястреб» бесшумно скользил в ночи, его корпус казался почти незаметным на фоне густых облаков, которые поглощали свет лун и звезд. Гасящие тепловое излучение лопасти выступали из граненой угольно-черной кабины, из-за чего десантный корабль выглядел точь-в-точь как громадный ширококрылый жук-рогач. Всего в нескольких десятках метров под ним по кислотным океанам Констаникса прокатывались волны, освещаемые биолюминесценцией местных бактерий. Вдалеке, в нескольких километрах от плавно снижающегося «Теневого ястреба», сверкали и стробировались навигационные огни мультикорпусных траулеров — красные и зеленые сполохи терялись за завесой ливня, который молотил по корпусу десантного корабля. За деловито снующими туда-сюда судами вихрились яркие следы, пока те усиленными килевыми ковшами вылавливали тысячи тонн богатого органического вещества для перерабатывающих заводов и биологических лабораторий Механикум.
В двух километрах впереди, в полукилометре над океаном сквозь дождь дрейфовал город-баржа Атлас, оставляя за собой багрянистый след от валящего из поддоменников дыма и пара. Красное зарево над десятками мануфакторий и плавилен освещало центр громадины шириною в семнадцать километров. Из причалов, опоясывающих Атлас, тянулись подъемные краны и стрелы с янтарными огнями, которые походили не более чем на крошечные точечки во мгле.
Между светом над доками и пламенеющей аурой городского центра густел сумрак из смога и тьмы. Именно туда и направлялся «Теневой ястреб», лишь свист бриза на краях его крыльев выдавал присутствие корабля. Пилот плавно поднимал машину, а затем стремительно снизился, минуя яркие набережные, чтобы найти укрытие среди темных улиц города.
Тихий гул антигравитационных моторов чуть усилился, когда корабль-невидимка направился в сторону свалки, раскинувшейся между горами шлака и исполосованных кислотой остовов древних машин. «Теневой ястреб», скрывшись за лениво клубящимся смогом, аккуратно приземлился между огромной кучей выброшенных деталей машин и усеянным мусором склоном выработанной породы.
В кормовой части десантного корабля легко опустилась рампа, тут же растворившись во тьме. Из отсека не лился свет, а появившиеся черные фигуры не издавали ни единого звука. Морфические подошвы их ботинок приглушали звуки шагов, когда десять легионеров Гвардии Ворона рассредоточились по периметру вокруг корабля. Следом за ними в проем нырнул Коракс в доспехах цвета воронова крыла, белую кожу его лица скрывал слой темной камуфляжной краски. В молодости он обмазывался сажей из ликейских топок, но теперь для этой цели лучше всего подходила хитрая смесь, которую он создал вместе с киаварскими механикум.
Примарх произнес несколько слов, едва слышимых слогов. Даже если бы неподалеку оказался случайный наблюдатель, из сказанного он ровным счетом ничего не понял бы. Примарх общался с помощью шепотков и тихих вздохов, почти неотличимых от завываний ветра в пустоши — разведарго легиона, на котором можно было в полнейшей секретности отдавать основные команды.
Разбившись на двойки, Гвардия Ворона расширила периметр патрулирования, в то время как Коракс направился к ближайшим постройкам. Пустошь площадью около десяти гектаров с трех сторон окружали высотки. Дома эти были огромными и усилены пласталевыми колоннами, но все равно напоминали рабочие жилища Киавара. Впрочем, ограждения с колючей проволокой и зарешеченные окна вызывали у примарха ассоциации скорее с тюремными комплексами Ликея, и от воспоминания в нем пробудился гнев. Из некоторых окон-амбразур на верхних этажах лился слабый желтый свет, но Гвардия Ворона выбрала для высадки самую темную часть ночи, между полуночью и рассветом, когда уставшие рабочие спали крепким сном — и действительно, Коракс не слышал каких-либо звуков.
Четвертая сторона свалки переходила в феррокритовую площадку, прилегающую к крупному пустующему заводу. Похоже, из него вывезли все мало-мальски полезное, оставив только стены зданий. Не составляло труда догадаться, что из-за Гибельного шторма и других превратностей гражданской войны, бушующей в галактике, Констаникс находился в изоляции и не мог завозить ресурсы, необходимые для работы мануфакторий. Правители Механикум начали обирать своих же подчиненных, хотя Коракс пока не знал, ради какой цели. Но примарх был полон решимости узнать правду.
Приказав воинам охранять место высадки и по возможности не причинять смертельного вреда незваным гостям, Коракс в одиночестве шел к покинутому заводу. За серыми стенами он видел центральный городской храм жречества Механикум — трехсотметровое строение, вздымавшееся из самого сердца города. Дополнительные турели и бастионы нарушали строгие очертания, на ярусах громоздились арки и подъемные механизмы. На вершине храма горело белое пламя, окруженное меньшими огнями, массивными домнами, которые издали походили на церемониальные жаровни.
