Они покинули башню через другую дверь, вошли в экипаж меньших размеров, чем тот, который доставил их сюда, и полетели над городом, вид которого вскоре сменился лесным ландшафтом и блестевшими на солнце водоемами. Через полчаса экипаж сбросил скорость и начал снижаться над лесом, состоявшим из гигантских деревьев. Но уже во второй раз за этот день видимость оказалась обманчивой. Небывалый лес так же не состоял из обычных деревьев, как водяная башня была сделана отнюдь не из воды. Колоссальные «деревья» были изготовлены из какого-то синтетического, напоминающего древесину материала, имитирующего эстетический и структурный эффект истинных деревьев.
Было впечатление, что они вошли в гигантское, выдолбленное изнутри дерево. Здесь пахло пышной, цветущей растительностью. По древесине даже бегали какие-то мелкие существа, похожие на насекомых. Эти существа напомнили ему о световых пятнах, увиденных под полом и стенами неводной башни. Такова была, видимо, природа серематских построек. В Серематене наверняка были здания, выстроенные из ложного песка, теплого льда или из поддельной плоти. И это естественно. Разве в мире невероятно развитой технологии нельзя использовать в обыденной жизни такие же современные методы и материалы, как в строительстве космических кораблей или в производстве вооружений? Виленджи создавали лучшие в мире клетки, серематы — лучшее в мире жилье.
Челорадабх ввела их в канал древесины, и они направились к узловатому «сучку» в одной из ветвей. Помня о том, что часть ее подопечных боится высоты, Челорадабх выбрала вертикально растущий побег вместо горизонтального. Она взмахнула верхней конечностью, и стена рассыпалась на тысячи сверкающих обломков. Пройдя в открывшееся пространство, они оказались в обширном помещении овальной формы. Идеальность контура нарушалась лишь выпуклостями и выступами на стенах и на полу. Внимательно посмотрев на них, Уокер решил, что у этих выступов и шишек есть какое-то функциональное, а не только декоративное назначение.
По крайней мере, в дальнем конце помещения как будто не было ничего удивительного. Там от пола до потолка высилась прозрачная, слегка тонированная стена, приглушавшая льющийся сквозь нее солнечный свет. Пройдя в середину помещения, Челорадабх боковыми конечностями обвела его как бы гостеприимным жестом, а третьей рукой поманила всех четверых за собой.
— Это ваше общее пространство. Ваши личные жилые помещения находятся по обе стороны от общего пространства. — Она показала им входы в жилые помещения. — Если вам будет что-то нужно, просто произнесите вслух свою просьбу внутри жилого помещения, и она будет удовлетворена в меру возможности.
Сделав неповторимый жест всеми тремя руками, гид обвела ими все жилые помещения и все, что находилось за их пределами.
— Даже для серематов радость от переезда в новое жилище — это результат взаимного обучения жильца и жилища. Поначалу возможны ошибки; мало того, они наверняка будут, но строение умеет учиться. Жилища серематов — способные ученики. Будьте терпеливыми учителями для ваших жилых зон, и вы будете вознаграждены комфортом и довольством.
— Вознаграждены? — Джордж подбежал к прозрачной стене и взглянул на панораму гигантских деревьев-домов и маленькие озера. — Что-то я не припоминаю, что заслужил какое-то вознаграждение. Кроме того, ваш народ, по-моему, арестовал виленджи, а вовсе не нас.
По-видимому, Челорадабх смутилась, так как помедлила с ответом.
— Для создания таких домов, как ваш, учреждаются специальные фонды. Вам не придется зарабатывать себе на жизнь. Все детали вашего дальнейшего обустройства были обсуждены и одобрены на самом высоком уровне. — Последовал ободряющий жест всеми тремя руками. — При этом мы понимаем, что это лишь малое возмещение за страдания, которые вам пришлось пережить в руках так называемых представителей цивилизации.
— То есть мы теперь под опекой государства, — сказал Уокер, вышел вперед и встал рядом с Джорджем перед прозрачной стеной, за которой виднелся великолепный, чарующий и — о да! — вполне цивилизованный пейзаж. Человек был в смятении, испытывая весьма противоречивые чувства. Он понимал, что не должен, не имеет права их испытывать. Ведь быть под покровительством серематов намного лучше, чем иметь опекунами виленджи. — Объект благотворительности.
— Нет, вы уцелевшие, — поправила его Челорадабх и перекатилась на трех ногах к главному входу. — Теперь я прощаюсь с вами. Можете изучить ваше новое жилище. На все обозримое время я приставлена к вам четверым, как постоянный советник. Если у вас возникнут какие-то трудности или проблемы, которые вы сами не сможете разрешить, то не колеблясь попросите ваше жилище связаться со мной.
Внутренняя стена снова рассыпалась в сверкающую песчаную пыль (или это была волшебная пыль Питера Пена, подумал Уокер), и Челорадабх вышла.
Скви изнывала от нетерпения с того момента, когда они вошли в дерево. Теперь она буквально бросилась к своим личным апартаментам. Уокеру почудилось, что перевод ее прощальных слов был не совсем точен.
— Надеюсь, что там есть душ, — буркнула к'эрему.
Уокер взглянул на пса:
— Ну что, посмотрим, чем нас облагодетельствовали, Джордж?
Четвероногий друг пожал плечами:
— Можно и посмотреть. Похоже, у меня не будет никаких трудностей.
Они разошлись по своим помещениям.
На что будет похоже жилье, приготовленное серематами для человека? — думал Уокер, опасливо проходя в дверь своей жилой зоны. На номер дешевого отеля? На французский замок? Откуда серематы, при всем их уме и технологическом совершенстве, почерпнули знания об условиях его жизни на Земле? Ему не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы.
Палатка была в точности такой, какой он ее помнил. Таким же остался заливчик холодного озера Коули. Полянку окружал знакомый до тошноты лес, вдали виднелись заснеженные вершины гор, впереди был галечный пляж, а под ногами хрустел песок. Ошарашенный увиденным Уокер как вкопанный застыл у входа. Всего этого, конечно, следовало ожидать. Откуда могли серематы узнать о привычных условиях его жизни и потребностях его вида (с которым они никогда не сталкивались), если не из сведений, добытых во время осмотра корабля виленджи, из тех следов их деятельности, которые виленджи не успели или не потрудились уничтожить.
Из самых лучших побуждений и самых добрых намерений серематы — гостеприимные хозяева — приготовили для него точную копию тюремной камеры.
Уокеру хотелось выть от отчаяния. Если бы его здесь никто не слышал, он бы, без сомнения, завыл. Однако добрая (или снисходительная?) Челорадабх велела им обращаться к жилью, если возникнут какие-то трудности, а Уокер не был уверен, что скрытые сенсоры, следившие сейчас за каждым его движением и ловившие каждое слово, смогут расшифровать бессмысленный вопль отчаяния.
