В другой руке монстр держал цепной топор, который обычный человек не смог бы даже оторвать от земли. Острые зубья оружия проворачивались так быстро, что сливались в дрожащую полосу. Ревущее оружие взметнулось в воздух, открывая битву стремительным ударом, от которого Кортес едва уклонился, отпрянув назад. Оружие со свистом прорезало воздух в миллиметре от Астартес.
При всей тяжести брони и чудовищных размерах этот монстр был очень быстрым.
Но Кортес знал, что он быстрее.
Битва продолжалась. Окружающие орки мало что могли сделать, чтобы помочь своему вожаку. Они тоже понимали, что лучше не вмешиваться. Честь запрещала это. Схватка один на один, как сказал Кортес. Именно такой она и будет.
Для капитана Четвертой роты весь мир, казалось, перестал существовать. Не осталось ничего, кроме его самого и противника. Они сражались не на жизнь, а на смерть.
Выживет только один.
Над ними кружила смерть. Оружие раскалилось, работая на пределе возможностей, но противники не обращали на это ни малейшего внимания. Они были достойны друг друга, и в сыром воздухе грохот одного удара сменял лязг другого. Кортес оскалился, когда его силовой кулак вновь не причинил вреда твари. Громадная клешня орочьего вожака тоже была снабжена силовым полем. Каждый раз, когда смертоносные тиски встречались с громадным алым кулаком космодесантни-ка, вспыхивали и яростно трещали разряды смертоносной энергии.
В сравнении с цепным топором монстра боевой клинок капитана казался крошечным, но значение здесь имело лишь воинское мастерство. Каждый раз, когда монстр обрушивал оружие, Кортес уклонялся, и мало-помалу его жалящие контратаки начали приносить результаты. Густая орочья кровь текла из прорех в броне, и Алессио был уверен, что реакция монстра замедлилась, возможно, лишь отчасти, но достаточно, чтобы враг открылся и позволил капитану нанести решающий удар.
Похоже, орочий вожак тоже почувствовал, что удача стала от него отворачиваться. Он сменил тактику, предпринял несколько ложных выпадов, угрожая клешней и сразу же обрушиваясь на капитана с топором.
Это сработало. Кортес пошатнулся, отчаянно пытаясь устоять на ногах. Он прекрасно понимал, что если рухнет на землю под тяжестью всей этой груды доспехов и зеленокожего монстра, то уже не сможет подняться. И тогда конец.
Неужели это тот самый момент? Неужели все истории, все легенды о его бессмертии закончатся здесь? Алессио вынужден был признать, что испытывает уважение к яростному мастерству этого чудовища. Орк искусно провел обманный маневр, чего никогда ни одна тварь не делала в бою с Кортесом. Похоже, внутри этого массивного черепа было нечто такое, чего космодесантник не ожидал от орка.
Алессио яростно контратаковал, но понял, что на таких условиях ему не выиграть бой. Он отбросил меч, чтобы освободить правую руку, и стиснул левое запястье твари, хотя и не мог полностью обхватить его. Запястье орка оказалось толщиной с колено самого Кортеса. Силовой кулак капитана сжимал основание громадной клешни орка, энергетические поля трещали и отталкивали друг друга, словно два магнита с одинаковым зарядом.
Орк отбросил цепной топор и попробовал схватить врага. Он тоже понимал, что ему достаточно лишь придавить собой Кортеса, чтобы выиграть битву. Поэтому тварь навалилась на врага всем своим весом и боднула его, пытаясь острыми стальными рогами шлема пронзить визор Кортеса.
Низкий влажный хохот вырвался из глотки твари. Казалось, победа была близка. Скоро, совсем скоро он повалит космодесантника на землю, усядется сверху и оторвет ему конечности одну за другой. Монстр знал, что внутри этой брони люди мягкие, а их плоть разрывалась так же легко, как мякоть плодов. Орку это нравилось, нравились горячие красные фонтаны, хлеставшие из обезображенных тел. Нравился и издаваемый людьми шум, истошные крики и предсмертные стоны, сопровождавшие последние минуты жизни.
Вот он, решающий момент. Орк всей силой еще раз навалился, помогая себе мощными бронированными ногами. Ноги Кортеса стали подгибаться, но именно этого он и ждал, этого финального толчка орка. Как раз сейчас противник был наиболее уязвим.
Капитан изо всех сил изогнулся, двигаясь не навстречу твари, а влево, и добавил энергию собственного движения к инерции противника.
Орк потерял равновесие и пошатнулся, не в силах устоять на ногах.
Кортес уже был за его спиной и врезал керамитовым ботинком по колену орка.
Тварь тяжело рухнула на землю, лязгнув доспехами по каменистой земле. Она молотила, яростно щелкая клешней в попытке искромсать космодесантнику ноги. Но Кортес не собирался спокойно стоять и ждать, пока его схватят. Он прижал левой ногой тварь к земле, упершись ему в спину, занес силовой кулак и ударил в бронированную спину противника. Кулак пробил доспех и вошел в горячее тело.
Орк взревел от боли.
Кортес нашел то, что искал. Сжав металлические пальцы, он резко дернул, а затем поднял свой трофей над головой и триумфально взревел.
В громадной окровавленной перчатке он держал большую часть позвоночника противника.
Остальные орки отвернулись от баррикад, почувствовав, что что-то изменилось. Они увидели Кортеса, стоявшего над их павшим лидером, самым сильным в их стаде. Увидели массивное тело под ботинком космодесантника и окровавленные белые кости в его руке. Больше всего на свете орки ценили силу, и здесь перед ними стояло воплощение мощи, которую они не могли превзойти. Не здесь. Не сейчас.
Толпа дрогнула и отступила от имперских баррикад, разбегаясь в разные стороны и ища укрытия среди ближайших разрушенных домов. Их достигали выстрелы из болтера, и больше дюжины тварей свалилось на землю с ранами в спине размером с кулак.
Наблюдая за отступлением, Кортес наконец опустил руку и швырнул позвоночник орка на землю.
Кто-то вызывал его по воксу. Этот голос освобождал его из плена битвы, успокаивал, замедлял бешеное биение его главного сердца до обычного ритма и возвращал второе сердце в привычное спящее состояние.
Это был голос друга — голос Педро Кантора.
— Отличный поединок, — просто сказал он.
Кортес услышал напряжение, а не гордость в голосе магистра. Он уже собирался ответить, когда его перебил другой голос:
— Бронированная техника! — Это был сержант Тириус. Лидер отделения Опустошителей все еще оставался на вершине холма Джадеберри. — Сержант Гримм, орочьи танки приближаются к нам по улицам с юга. Я вижу двадцать. Мы больше не можем их сдерживать, у нас почти закончились снаряды. Вы даете нам разрешение отступать?
