— Очень разумно, — сказал он. — Подобную защиту можно преодолеть только изнутри.
Он направил тонкое тело в оставленную в материальном мире плоть, застонал и открыл глаза. Освещение в их укрытии значительно изменилось — солнце уже склонялось к западному краю горизонта, и горы окутывал вечерний сумрак.
— Где ты был? — спросил его Тагоре.
Атхарва вздрогнул, только сейчас увидев рядом с собой Пожирателя Миров.
— Нигде, — ответил он.
Тагоре рассмеялся.
— Для умника ты слишком много лжешь.
Атхарва не мог не отметить справедливость этого замечания.
— Тагоре, я ученый. Я оперирую фактами, а факты всегда правдивы. Ложь нужна для низших умов, которые не в силах взглянуть в лицо истине.
— А я воин, Атхарва, — сказал Тагоре. — И ты прежде всего был создан ради войны. Не забывай, что это тоже истина.
— Я прошел немало войн, Тагоре, — ответил Атхарва. — Но это слишком грубое занятие, и оно не учит ничему, кроме разрушения. В процессе войны знания могут быть бесповоротно утрачены, а такая потеря для меня недопустима.
Тагоре ненадолго задумался, потом показал пальцем на Кая.
— Итак, мы вытащили его из тюрьмы, и он остался жив. Ты не собираешься мне рассказать, чем он так ценен, что мы рисковали ради него своими жизнями?
— Я и сам еще точно не знаю, — сказал Атхарва. — Я пытался проникнуть в его сознание и выяснить, что искали там Легио Кустодес, но секрет спрятан очень глубоко.
— Что-то касающееся Императора, — предположил Тагоре. — Это единственное, что может интересовать Кустодиев.
— Возможно, ты прав, — согласился Атхарва.
— А теперь скажи, почему ты разговаривал с охотником на ступенях Общины.
Атхарва ждал этого вопроса. Он безошибочно определил вибрирующую струну гнева в ауре сержанта Пожирателей Миров и понял, что при всей своей прямоте Тагоре быстро заметит любую попытку обмана.
— Это трудно объяснить, — начал Атхарва и тотчас поднял руку, предваряя гневные возражения Тагоре. — Я говорю это не затем, чтобы уклониться от ответа. Многие воины моего легиона посвятили себя предсказаниям. Они исследуют течения Великого Океана — варпа, как его называют многие, — и ищут нити, соединяющие прошлое, настоящее и будущее. В его глубинах можно прочесть обо всем, что было и что может быть, но для того, чтобы выбрать то, что будет, требуются долгие годы работы, и даже в этих случаях нельзя ручаться за точность.
Атхарва улыбнулся, вспомнив высказывания главного библиария Аримана.
— Я достиг ранга свободного адепта — а в моем братстве это высокое положение, и я изучал все науки, применяемые в моем легионе, но я недостаточно опытен, чтобы с уверенностью предсказывать будущее.
— В тот день ты что-то увидел, не так ли? — спросил Ашубха, держа в руке потрескивающее энергетическим полем оружие. — И это заставило тебя остаться в стороне, вместо того чтобы предупредить о приближении противников.
— Да, это верно, — подтвердил Атхарва. — Я увидел перевернутую Галактику и ожидающий нас другой путь. Я увидел нас хранителями тайны, способной изменить последствия мятежа Хоруса Луперкаля.
— Хватит загадок, — потребовал Шубха. — Говори ясно, что ты увидел.
— Я могу говорить только о возможностях, ничего другого у меня нет, — сказал Атхарва. — По причинам, о которых никто из нас даже не догадывается, Хорус восстал против своего отца, и на его сторону перешли трое его братьев. Примархи Ангрон, Фулгрим и Мортарион присоединились к мятежу, но я не думаю, чтобы ими дело и ограничилось.
— Почему? — спросил Тагоре.
— Потому что Хорус неглуп, и он не стал бы рисковать всем в единственном раунде в песках мертвого мира. Нет, Исстваан-пять это лишь начальная стадия плана Луперкаля, и в игру вступили еще не все участники.
— Какое отношение все это имеет к нему? — спросил Кирон, ткнув пальцем в сторону Кая.
— Я уверен, что Каю Зулану известен результат грандиозного замысла Хоруса, — сказал Атхарва.
Он помолчал, предоставляя своим спутникам представить возможные варианты исхода событий и задать неизбежные вопросы. Первым заговорил Ашубха.
— Что же произойдет? Неужели Хорус свергнет Императора?
— Я не знаю, — ответил Атхарва. — Но в любом случае Кай Зулан сейчас самый важный человек во всей Галактике. Его жизнь дороже жизни любого из нас, и потому я постарался освободить его из заключения.
— Но ты говорил, что информация похоронена внутри, — заметил Тагоре. — Как ты собираешься ее выудить?
Атхарва вздохнул.
— Я не уверен, что смогу это сделать, — признался он. — Информация скрыта в глубине его вины, и это чувство достаточно сильно, чтобы устоять перед моими попытками.
— Тогда какой с него толк? — сердито спросил Шубха. — Надо его убить и покончить с этим. А то он будет нас задерживать, пока нас не перебьют.
— В словах Шубхи есть смысл, — заметил Кирон. — Если будущее предопределено, какая разница, погибнет этот астропат или выживет? Результат останется тем же самым.
— Я не верю в предопределение, — возразил Атхарва. — Узнавая будущее, мы получаем возможность его изменить. Я не позволю себе пропустить возможность сформировать будущее.
— Это попахивает высокомерием, — заметил Севериан, развернувшись на своем наблюдательном пункте.
— Разве? — Атхарва покачал головой. — Если я хочу изменить ход войны, которая грозит унести сотни тысяч, а то и миллионы жизней, разве это высокомерие? Представьте себе потенциал армии, которая отправляется в бой, зная, что не может проиграть. А теперь вообразите, что та же самая армия узнает, что не сможет одержать победу, как бы она ни старалась. Знание — сила, это известно Механикум и моему легиону тоже. Тот, кто овладеет информацией, скрытой в голове этого астропата, станет победителем в этой войне.
— Что же мы будем с ним делать? — спросил Кирон.
— Возьмем с собой на Исстваан-пять, — сказал Шубха. — Разве это не очевидно? Наше место рядом с братьями в наших легионах, и если Красный Ангел связал свою судьбу с Хорусом, значит, у него были на то веские причины.
Тагоре, соглашаясь с ним, кивнул, и Атхарва видел, что Кирон тоже считает эту идею разумной. Ашубха оставался безучастным, а Севериан не поднимал глаз. Атхарва набрал в грудь воздуха, зная, что следующие его слова могут оказаться опасными.
— Но если так рассуждать, то у Императора, назвавшего их изменниками, тоже могли быть свои причины. А вдруг ваши легионы недостойны вашей преданности?
Тагоре вскочил на ноги, и в его руке сверкнул клинок.
