— Вы все услышали Шепот. — Дщерь Теней медленно прошлась вдоль строя, бросая на каждого из них подбадривающий взгляд. — Иннеад коснулась ваших душ, и вы ответили. Она тянется к вам, и я здесь для того, чтобы вы смогли подать ей руку в ответ.
Иврайна возвратилась в центр и немного отступила, неторопливо оглядывая новоприбывших и давая время усвоить сказанное ею.
— Это не испытание, но и приятного тут будет мало. Я прошу, чтобы никто из вас не говорил, что с ним случится, даже другим иннари. — Конечно, Иврайна могла судить только по своему опыту, однако она не пыталась узнать, что чувствовали остальные, поскольку ритуал казался ей сокровенным для каждого альдари. — Вы с Иннеадом уже связаны, или вас бы тут не было. Правда в том, что все мы являемся частью Иннеада, как живые, так и мертвые.
Она снова замолчала. Алоринис пролез вперед и, довольно мурча, завертелся у ног одного из альдари. Объект его интереса в замешательстве замер, однако остальных картина немного позабавила. Один присел погладить гиринкса, но тот оскалился и с шипением отпрянул. Дщерь Теней запомнила лицо этого альдари, но продолжила, не став акцентировать внимание:
— Это не вы. — Иврайна похлопала себя по груди. — Это лишь тело. Тем из вас, кто оттачивал психический талант, ведомо о триумвирате сущности. Тело, мысль, разум. Вы знаете, что эти элементы взаимосвязаны. Физическая оболочка способна доставлять удовольствие, ибо через нее мы познаем любовь и искусство, а также скорбь и тоску, что есть благо для живых. Мы можем узреть величественные явления и посетить удивительные места, создавать отношения и совершать великие поступки, на которые ваша душа будет неспособна без сего временного сосуда. Жить значит чувствовать. Но еще это клетка. Она не может сдержать ваших желаний. Неважно, кто вы — друкари, азуриане или кто-то еще, — в глубине души вы альдари и испытываете разочарование от того, что вас чего-то лишили.
Она заметила в глазах некоторых из них понимание, а у других — смятение.
— В смерти каждый отлетает к Иннеаду, однако вы услышали зов при жизни. Шепчущий бог заставил вас услышать не просто так. Вам надлежит всеми силами ускорять его пришествие, и не только как спасителя ваших душ и уничтожителя нашей немезиды, но той, кто остановит вымирание. Иннеад не воспрянет из пепла наших смертей, но будет живым богом, что сразит Великого Врага и вдохнет в альдари новую жизнь. Вот что значит быть иннари.
Но, произнося знакомые слова, Иврайна думала совершенно об ином. Что, если из костра смерти последнего альдари восстанет вовсе не Иннеад, а некий другой мифический герой? Бог-феникс. Азуриан, Властитель Небес. От этой мысли ее пробрала дрожь возбуждения, а может, и предвосхищения. Взяв себя в руки, Иврайна приблизилась к своим новым последователям, протягивая им одну руку, а другой сжимая боевой веер перед грудью.
— Иннеад уже пробудила в вас ту частицу, что слышит Шепот. Со временем он станет громче и распустится, как цветы над могилой. Но вам следует узнать горькую истину. Вы уже одной ногой в царстве мертвых. Ваши души ждут на его пороге. Они мост между мирами, дабы Иннеад могла присутствовать в землях смертных. За дар ее прикосновения придется платить. Впереди вас ждут распри. Весь наш народ должен бороться за выживание, поэтому и иннари не сторонятся конфликтов. Мы углубляемся в секреты давнего прошлого и выходим лицом к лицу против коварных последователей Первозданного Уничтожителя.
Иврайна глубоко вдохнула, втянув в себя их неуверенность, словно пар.
— Впоследствии Шепот станет сильнее, но я помогу вам начать путешествие. — С нарочитой неторопливостью она окинула взором каждого из них, поочередно заглядывая им в души. — Подтолкну вас к обрыву, если можно так выразиться.
Открывающая Седьмого Пути вдруг резко кинулась вперед и дотронулась до путевого камня жительницы мира-корабля, заставив ту потрясенно дернуться от прикосновения к своему сокровищу. Взмахом руки Иврайна сложила веер и притянула новенькую за шею к себе, чтобы заключить в объятия.
— Слеза Иши, пролитая нашей создательницей, — промолвила Открывающая Седьмого Пути, вновь потянувшись к путеводному камню. — Говорят, мать Эльданеша пролила слезу над каждым ребенком, пожранным во время Грехопадения, прежде чем поглотили ее саму.
Не сводя глаз с извивающегося новобранца, Иврайна протолкнула свою душу в кристальную структуру путевого камня. Там она сплелась с естеством новой последовательницы и стала расширяться, будто иней, расходясь по фибрам ее души в единении столь близком, как если бы они разделили между собой клетки одного тела.
— Майнадретьена… — Иврайна извлекла имя из мыслей новой спутницы, едва они встретились взглядами. Граница между ними стерлась, завеса между душой и телом исчезла.
Майнадретьена перестала сопротивляться, завороженная Иврайной, и с ее губ слетел долгий выдох. Они оставались соединенными несколько совместных ударов сердца.
— Услышь Шепот…
Как Иврайна сначала наделила, так теперь она забирала назад, а заодно втягивала в себя частицу души Майнадретьены. Хотя теперь их души были сплетены навеки, провозвестница не представляла, что на самом деле ощущала вторая альдари. Она глубоко испила из нее и в считаные мгновения едва не высушила жительницу рукотворного мира, из-за чего путевой камень под ее пальцами стал серым и безжизненным. Азурианка вновь отчаянно затрепыхалась в ее железной хватке, бессильно скребя пальцами по руке Иврайны.
Открывающая Седьмого Пути отпустила Майнадретьену, и та, будто молнией пораженная, с воплем рухнула на пол.
— Нет! — Одновременно с предупреждением Иврайны оскалившийся Алоринис прыгнул перед остальными альдари, собиравшимися помочь упавшей. — Ждите…
Плечи Майнадретьены затряслись от всхлипов. Иврайна проигнорировала укоряющие взоры остальных иннари, не сводя глаз с новой последовательницы. Рыдания вдруг стали чистым и веселым смехом, и глаза обитательницы искусственного мира засияли светом откровения. Она легко вскочила на ноги, озираясь на остальных широкими от изумления глазами. А затем она повернулась к Иврайне, открыв рот от восхищения.
— Я слышу! — радостно заявила Майнадретье-на. — Шепот Иннеада. Голос нашего бога…
Она принялась вертеть перед собой рукой, как будто впервые ее видя.
— Я вижу наши души!
— Это пройдет, — с улыбкой предостерегла Иврайна. — Я выпустила тебя из тюрьмы путевого камня, в которой ты сидела с самого рождения. Тебе он больше ни к чему, но ты, возможно, захочешь носить его и дальше как безделушку из прошлой жизни или напоминание о судьбе, которой ты избежала. В Шепоте отныне ты будешь чувствовать души спутников. До смерти, естественно. Вот что значит быть настоящим альдари.
Вперед выступил еще один новобранец-иннари, скалящийся комморрит.
— Фокус с путевым камнем — сплошное надувательство! — выплюнул он.
— Жалкий ты паразит, — мягко сказала ему Иврайна, махнув бывшему друкари подойти к ней. — Ты уже настолько близко к смерти, что тебя осталось лишь подтолкнуть за пелену.
Со змеиной скоростью Открывающая Седьмого Пути схватила его за мантию и притянула к себе. Она склонила голову и приоткрыла губы, как будто собираясь впиться в него поцелуем, и он рефлекторно подался к ней, открывая рот. Однако, прежде чем их уста соприкоснулись, Иврайна сделала вдох, физическим актом придав импульс психическому устремлению.
Дабы взаимодействовать с друкари, путевой камень Иврайне не требовался. Из-за отсутствия психической силы его разум уже был расколот, а душа — обнажена. Как он всю свою жизнь поддерживал душу, черпая энергию из мук жертв, так Дщерь Теней могла без усилий извлечь естество комморрита из ослабленных нитей его разума.
Вместе с единением пришло воспоминание о том, как она сама впервые воспользовалась той силой до того, как стать Открывающей Седьмого Пути. Не замечая тревожный рык Алориниса, Иврайна погрузилась в воспоминание.
Темнота. Ее сердце громко колотилось, корчась от удара холодным кинжалом в грудь, что ей нанес путевой камень. Она не была уверена точно, когда связь разрушилась, какое именно из низменных деяний окончательно совратило ее душу, из-за чего психический камень перестал узнавать в ней своего близнеца.
