В руках эта фигура держала... нечто. Ленньер не мог разглядеть, что это. Впрочем, инстинкт подсказал ему. Годы медитаций и молитв в храме обострили его чувства. Когда он видел зло, он знал, что это зло.
Это... эта тварь... была сама по себе - зло.
Страж открыл глаз, когда зенер поднес его ближе.
* * * - Во имя Валена.
Веди капитан Джон Шеридан что–то, больше похожее на нормальную жизнь, он наверняка бы уже свалился замертво от инфаркта, но, поскольку жизнь его была весьма насыщенна - если не сказать большего, - он мог принять то, что с ним происходило, с толикой рациональности.
Разумеется, присутствие радом Деленн не делало его таким уж рациональным, особенно если учесть, что он только что попал из Приюта на разрушенный в будущем Минбар, а теперь прямиком в... сам Зал Серого Совета.
Шеридан бывал там прежде. Дважды. В первый раз как пленник, выставленный перед Серым Советом, и второй - как воин, сражавшийся против врагов самих минбарцев. Это уже стало частью его богатой на события жизни. На этот раз, однако, все было несколько иначе...
- Это Битва на Рубеже, - прошептал он.
Серый Совет стоял в Зале, а вокруг них, окружая их со всех сторон, кипела битва, ставшая последней для защитников Земли. Это был не просто тактический дисплей, но настоящая, дьявольски правдоподобная картина того, что происходило вокруг.
- Они отважно сражаются, - сказал один из минбарцев. - Они не могут нанести нам вреда, но все равно продолжают атаковать.
Шеридан вздрогнул. Это Деленн! Деленн - полностью минбарка, какой она была в их первую встречу. Рядом с ним всхлипнула полуземная Деленн.
- Сражаются они или нет, они знают, что все равно умрут, - сказал другой член Серого Совета, в котором Шеридан узнал того, кто стоял над мертвыми телами своих собратьев в Битве на Втором Рубеже. - Так отвага это или простое отчаяние?
- Возможно, это одно и то же, - ответила Деленн.
- Это Рубеж, верно? - прошептал Шеридан. Деленн - его Деленн - кивнула.
- Да, - шепнула она. - Я... могу предположить, что мы навестили мою память. Я даже не знаю, действительно ли ты здесь.
- Не знаешь?
Она улыбнулась.
- Нет, конечно же, ты здесь, но вот что происходит... что это такое... я не знаю.
Шеридан повернулся к сцене, разворачивавшейся на его глазах.
- Похоже, они нас не видят. Это просто память?
Ее глаза выдали правду. Ей даже не потребовалось отвечать.
Шеридан повернулся к Деленн, широко раскрыв глаза.
- Это гибель Земли.
- Прости меня, Джон... - прошептала она. - Прости...
- Мы должны получить одного из них для допроса, - сказала Деленн из прошлого. - Если наш следующий шаг - захват их мира, мы должны знать об их обороне.
- Хорошо, Деленн, - проговорил тот же минбарец, который говорил до этого. - Выбирай. Но только быстро. Кандидатов становится все меньше.
Деленн из прошлого, казалось, какое–то время вглядывалась в дисплей. На нем показалась Старфьюри, несущаяся прямо на них, явно с намерением таранить корабль.
- Этот, - указала она.
- Хорошо.
В круге света между Девятью вдруг появилось объемное изображение. Шеридан вздрогнул. Это был Синевал, одетый в черные одежды воина, а не в серую мантию Сатай. Конечно, это же было прежде, чем он возвысился до членства в Совете.
- Земля в наших прицелах, - доложил он. - "Трагати" прошел сквозь их оборону и их... защитные спутники уничтожены. Приступать к орбитальной бомбардировке?
Наступила тишина. Весь Совет, казалось, колебался перед лицом выбора, величайшего выбора для каждого из них. Одно слово - всего лишь одно простое слово могло изменить судьбу Галактики и спасти многие миллиарды живых существ от ужасной смерти.
- Каков будет мой приказ? - настаивал Синевал. - Шай Алит Бранмер на "Догати" только что уничтожил последний остававшийся тяжелый корабль. По крайней мере, один из них бежал. Планета врага в наших прицелах. Что нам делать?
Серый Совет молчал, отрешенно глядя в небеса.
- Сатай, - вспыхнул Синевал. - Быть может, Шай Алит Бранмер и готов бежать по любому вашему кивку и зову, но ко мне это не относится. Я повторяю: мы готовы нанести удар по планете. Каковы ваши приказы?
Глаза Шеридана были прикованы к Деленн–прошлой. Он пытался, насколько это было возможно, игнорировать Синевала. Деленн из прошлого явно колебалась, но все остальные ждали только ее.
Один из Сатай откинул капюшон, открыв жесткое, надменное лицо, отличавшееся короткой, острой бородкой.
- Уничтожьте планету, Синевал. Начинайте орбитальную бомбардировку.
Изображение Синевала поклонилось:
- Слушаюсь, Сатай Шакири.
- Нет! - с жаром, противоречившим его внешней немощности, вмешался другой Сатай, - древний, глубокий старик.
- Дженимер, - прошептала Деленн, стоявшая рядом с Шериданом. - Я так давно не видела тебя, старый друг.
Дженимер оглядел весь круг. Шакири вперился в него взглядом, остальные молчали. Молчала даже Деленн–прошлая.
- Нет, - повторил Дженимер. - Оставайтесь на высокой орбите и поддерживайте готовность к бою. Мы должны быть готовы к атаке с тыла.
- Наша оборона более чем достаточна, чтобы справиться со всем, что земляне еще могут бросить против нас, - оборвал его Синевал. - Беспокоиться не о чем...
- У "Черной Звезды" тоже не было причин для беспокойства, - пробормотал Дженимер. - Оставайтесь готовыми к отражению любой контратаки.
Изображение Синевала посмотрело на Шакири. Сатай–воин кивнул еще раз, и Синевал поклонился.
- Как прикажете, Сатай, - процедил он, источая яд с каждым словом.
- Он беспокоит меня, - отсутствующе заметил Дженимер. - В нем слишком много гордыни.
- С каких пор гордость стала недостатком? - спросил Шакири. - Он умен, силен, талантлив... Он далеко пойдет, в этом я уверен.
Послушник в белой мантии с почтительностью подошел и прошептал что–то Деленн–прошлой.
- Землянин доставлен на борт, - объявила она Совету. - Привести его к нам?
- Нет! - прокричала Деленн рядом с ним. - Нет, прости меня, Джон. Я не могу...
- Что? Деленн, что с тобой?
- Я...
Образы вокруг них таяли, прошлое становилось таким же потерянным для них, как и будущее.
- Я не могу...
- Это была Битва на Рубеже. Потом было уничтожение Земли, верно? Кажется, я... я мог что–нибудь сделать... вмешаться. Я мог спасти...
- Нет, - сказала она. - Это память, и ничего больше. Что сделано - то сделано, Джон и ничего уже не вернуть.
Он тяжело дышал.
- Я... Боже! Почему я не мог быть там? Еще бы день или два - все, что мне было нужно.
- Ты не смог бы ничего сделать Джон, - только погибнуть. Мы все сошли с ума в тот день. Я думала... я думала, что это будет день, когда прекратится безумие, но нет. Я слушала. Я прислушивалась к воинам и безумцам, к голосам, что я не желала слышать. Я слушала и я молчала.
