Белые Шрамы среагировали быстрее него, присоединившись к новой атаке и добавив свою скорость к наступлению терминаторов. Хенрикос не двигался, парализованный шоком узнавания.
Мы все были мертвы…
Хибу бросился обратно в битву, присоединившись к контратаке своих братьев и крича на чужеземном языке своего мира. Когда Хенрикос попытался подняться, проклиная медленное восстановление своей плоти, на него пала тень.
Железнорукий поднял глаза на красные линзы посмертной маски Легиона. Он словно вернулся на Медузу — ошеломленно уставившись на неизвестного легионера, которого принял за Ферруса Мануса.
— Бион Хенрикос, — раздался знакомый голос Шадрака Медузона, бывшего капитана Десятой роты Сорргола, а ныне гораздо более значимого воина. — Постарайся не умереть здесь. Ты мне понадобишься.
Медузон прибыл на ударном крейсере X Легиона «Железное сердце». Боевой корабль был намного мощнее «Серого когтя» и фрегата XVI Легиона, который по иронии судьбы назывался «Неотвратимая победа». Поэтому крейсер смог сбить щиты вражеского корабля двумя мощными залпами. Высадка терминаторов была всего лишь началом, еще больше воинов десантировалось на абордажных таранах, хлынув в узкие внутренние коридоры и устроив там резню.
При такой численности сборный зал был захвачен быстро, затем последовал стремительный и ожесточенный штурм мостика. Враги, как и ожидалось, сражались до самого конца, но Медузон покончился с ними, обезглавив капитана корабля одним свирепым взмахом, повторив смерть своего генетического повелителя перед пышущими металлическим гневом Железнорукими.
Несколько часов спустя «Неотвратимая победа» была зачищена. Пятеро Белых Шрамов были все еще живы, включая Хибу-хана. Хенрикос оказался к смерти ближе, чем ему хотелось бы признать, но ненавистная плоть его тела ответила на вызов при помощи ножей бригад медиков «Железного сердца».
К моменту возвращения последнего воина Медузона на ударный крейсер, Хенрикос снова был на ногах. Он прибыл в совещательную каюту корабля, где уже ждал Медузон. Шестиугольное помещение полуночного цвета поднималось в шахту, напоминавшую газоотвод литейного цеха и наполненную скрежещущим гулом двигателей.
— Хенрикос. Ты поступил, как было велено, — отметил военачальник.
По-видимому, это было поздравление от Медузона за то, что Бион остался жив. Хенрикосу, привыкшему к учтивости чогорийцев, теперь было странно вернуться к грубой прямоте собственного Легиона.
— Это был приказ, — сказал он.
Подле Медузона стояло еще четверо легионеров — двое Железноруких, Саламандр и Гвардеец Ворона. Казалось, отправленная на Исстван смешанная армия все еще существовала, по крайней мере, частично.
— Много кланов, — произнес Хенрикос. — Много Легионов.
— Сплавленные в один. Мы снова становимся серьезной силой.
Такой настрой мог восхитить Хенрикоса. Вечно недовольная часть воина сочла его ошибочным, но со спасителями никто не спорит.
— А другие из Сорргола?
— Джебез Ауг жив, но командую кланом я. Многое изменилось — ты обо всем узнаешь. Ну а что происходило с тобой?
Хенрикос рассказал им о бегстве с Исствана, схватке у Просперо и кающихся грешниках V Легиона. Шадрак Медузон внимательно слушал, поглощая данные, словно машина и выбирая среди них то, чем мог воспользоваться.
— Значит, это был корабль моего Легиона? — спросил Саламандр с неподдельным интересом.
— Какое-то время, — ответил Хенрикос. — Хотя кому он только не принадлежал.
— А Хан остается верным? — настойчиво поинтересовался Медузон.
— Абсолютно. Его Легион готовится к войне. Он уже атакует врага.
— Но те, что сражались вместе с тобой, они — предатели?
Хенрикос задумался.
— Нет, не предатели, — ответил он, подыскивая нужные слова. — Им… не хватало данных.
Медузона это не убедило.
— Ты ручаешься за них.
Воин Сорргола испытывал странное чувство от того, приходилось вступаться за Хибу и остальных, но после того, как они сражались бок о бок, сохранять открытую враждебность стало непросто.
— Они искупают вину.
— Да будет так. Если они могут сражаться, я воспользуюсь ими.
Медузон внимательно посмотрел на Хенрикоса.
— Ты видишь, что происходит. Нити сплетаются в прочные веревки.
— По-твоему, это мудро?
— А ты так не считаешь?
Хенрикос оглядел лица присутствующих: три были пепельного цвета, одно бледное и одно смуглое.
— Пока мы охотимся по отдельности, нас сложно обнаружить. А когда объединяемся, то становимся заметными. Мы не сможем победить такого врага одной силой — у него ее больше.
— И все же мы можем кое-чего добиться, — сказал Медузон. Если возражения против его стратегии и раздражали Шадрака, он не подавал виду. — Я собрался уничтожить кое-кого и задействовал для этого своих воинов. Если кроме этого мы ничего не добьемся, для чести этого будет довольно.
Хенрикосу не слишком понравилось, как это звучит, но он не стал допытываться. Если Медузона мотивировала вендетта, то она, по крайней мере, станет целью, которой самому Биону слишком долго не доставало.
— Считай себя счастливчиком, — сказал Медузон. — Тебе было суждено умереть на этом корабле. Теперь же ты продолжишь борьбу.
Счастливчиком. Ну, конечно.
— Но вас привела не фортуна, — сказал Хенрикос.
Медузон сухо рассмеялся.
— Ты сам постарался.
— Сенсорный призрак, повторяющий каждый наш шаг. Вы следили за нами.
— Тебя обнаружил Ауг. Он узнал поисковую схему Сорргола и воспроизвел ее, имитируя сканнер-артефакт, что мы делали много раз. Считай, что тебе повезло: если бы он не посоветовал подождать и понаблюдать, нам пришлось бы уничтожить вас вместе с кораблем Сынов Хоруса.
Судя по голосу, Медузон был доволен.
— Ауг восхитился тем, как ты запустил алгоритм, хотя был разочарован, что ты не проанализировал призрака.
Хенрикос почувствовал укол. Белый Шрам заметил его, а он нет.
— Это была ошибка. Я сделаю выводы из нее.
— Посмотрим. Это будет война обмана, и наши враги так же склонны к нему, как и мы.
Хенрикос кивнул.
— И что теперь?
— В нашем флоте появился еще один корабль. Теперь займемся привычным делом — уничтожим экипаж, переведем свой и добавим к арсеналу новые пушки.
— Ты восстанавливаешь Легион, брат?
Медузон покачал головой.
— Нет, но теперь мы больше чем разбросанные кланы. В этом и заключается урок.
— Раз нет Десятого, значит, ты больше не капитан.
