Кантор безмолвно молился, чтобы пустотные щиты Цитадели продержались достаточно долго, чтобы Легио Титаникус смогли десантировать несколько своих титанов. Прославленные божественные машины легко уничтожат презренные создания орков. Но многое может случиться, прежде чем у них появится такая возможность. Космопорт должен быть сохранен во что бы то ни стало. Магистр огляделся по сторонам. Несколько секунд назад он с братьями прорвался через узкий коридор, заполненный трупами и экскрементами орков, в это полукруглое помещение, когда-то служившее залом отдыха для пассажиров. Большие окна простирались от потолка до пола выпуклой внешней стены, но все они были разбиты, и теперь в проемы задувал теплый ветер, поднимая с пола обрывки бумаги и играя с порванными плакатами, сорванными со стен.
Отделения Дакора и Ликиана прикрывали две двойные двери, ведущие из зала. Отделение Сегалы защищало дверь, через которую они только что вошли. Технодесант-ники, как и велел Кантор, держались рядом с магистром. Они должны были выжить, несмотря ни на что, ведь без них все это рискованное предприятие не имело смысла. Кантор обернулся. Позади него стоял его старый друг, который тоже осматривался, не опуская оружие.
— Проклятье, ну и бардак, — тихо процедил Кортес. Капитан не отходил от Кантора с тех самых пор, как они вошли в подземелье под Серебряной Цитаделью. Пед-ро прекрасно знал, что Кортес хотел, возможно, даже надеялся командовать этой операцией, поскольку давно ждал шанса отбросить всякую осторожность и выйти лицом к лицу с врагом. Это был его метод. Картина масштабнее его не интересовала. Алессио фокусировался только на «здесь и сейчас», на враге перед ним и отдавал всего себя этой битве. Это качество было одновременно его силой и слабостью.
Кантор подумывал о том, чтобы доверить другу командование. Но какой смысл ему самому оставаться в городе? Против гаргантов они ничего не могли поделать на стенах Цитадели. Здесь же магистр может переломить ход войны.
— Мы приближаемся, — сказал Педро по комлинку. — Над этим помещением расположен еще один зал ожидания, для важных персон. Оттуда можно попасть в большой атриум, там недалеко до посадочной площадки. Как только пересечем ее, окажемся у центральных башен. Центры управления полетами и безопасностью находятся именно там.
— Там три посадочные площадки, — промолвил Кортес. — А что делать с двумя остальными?
— Сначала самое важное, — отозвался магистр. — Мне неинтересны посадочные площадки до тех пор, пока в наших руках не окажутся оборонительные системы. Обо всем остальном мы сможем подумать, когда захватим центры управления.
Кортес внезапно поднял руку, привлекая внимание:
— Слушайте!
Теперь и Кантор это услышал. Перекрытия были толстыми, но после слов Алессио он смог расслышать движение наверху. Что-то очень тяжелое передвигалось прямо над ними.
Голос Кортеса зазвучал хищно. Похоже, он надеялся, что это будет сам Снагрод.
— Это точно не гретчин, — сказал он, больше самому себе.
— Двигаемся, — велел Кантор. — Дакор впереди. В атриуме должно быть полно прикрытий. Если там есть цели, не дайте им скрыться. В центре будет лестница. Галерея наверху ведет с востока на запад. Я хочу, чтобы она охранялась, Дакор у восточных дверей, Ликиан у западных. Отделение Сегалы продолжает прикрывать нас с тыла. Анаис и Рузко идут с Сегалой. Все отделения, подтвердите прием.
— Как прикажете, лорд, — ответил сержант Дакор.
— Слушаюсь, мой лорд, — сказал Лодрик Ликиан вслед за Сегалой и технодесантниками.
Кантор приблизился к дверям, которые охраняло отделение Дакора, слева, всего в паре метров от него, шел Кортес. Когда они заняли позицию, магистр отдал приказ:
— Заходим!
Дакор пинком распахнул дверь, керамитовым ботинком разнеся в щепки дорогое дерево. Через долю секунды он уже был внутри, командуя атакой в атриуме Коронадо. На него немедленно обрушился огонь из стабберов и энергетического оружия с галереи наверху.
Космодесантники нырнули в укрытие, спрятавшись за группой статуй со стертыми лицами, которые прежде представляли Ринна и его помощников.
— Кровь Дорна! — рявкнул Дакор по связи. Кантор отдал приказы отделению Ликиана, и Опустошители двинулись вперед, чтобы открыть защитный огонь. Галерея наверху была забита орками так, что твари чуть не выпадали за мраморные перила. Еще больше их было в самом атриуме, и они прятались за постаментами разрушенных статуй в дальнем углу помещения. Другие стояли вдоль широкой мраморной лестницы в центре, поливая огнем Астартес, и латунные гильзы градом прыгали по ступеням.
Брат Морай нес мощный болтер. Из всех тяжелых орудий, которые прихватили с собой Опустошители, это было наиболее смертоносным. Выступив из-за прикрытия, Морай направил дуло на галерею и выстрелил. Тяжелый болтер ухнул, давая сильную отдачу и изрыгая поток ослепительного огня в толпу ксеносов. Мраморные перила смело начисто, словно они были вырезаны из бумаги, и передние ряды орков, лишившись опоры, рухнули вниз с высоты пятнадцать метров на мраморные плиты пола. Многие из них покалечились. Но это были орки, самая невосприимчивая к боли раса во всей галактике. Они умудрялись подниматься на ноги, отбрасывали изломанные стабберы и выхватывали тесаки, мечи, топоры и молоты, свисающие с толстых поясов из шкур сквиггота.
С воинственными кличами они бросились на Астартес. Морай выступил навстречу, поводя справа налево дулом болтера и выжигая передние ряды орков. Лента пустых гильз струилась из патронника.
Орков разрывало на куски. Мраморные плиты, стены, все было заляпано кровью и внутренностями.
Изуродованные статуи Ринна и его сподвижников тоже стали красными, темно-красная жидкость стекала по белому мрамору.
Орки из задних рядов продолжали наступать, попирая железными ботинками тела павших сородичей и поскальзываясь на крови и внутренностях.
Сержант Ликиан приказал Мораю отступить, чтобы сэкономить боеприпасы. Его усилий было достаточно, чтобы дать Дакору и его отделению время подготовиться. Теперь они выдвинулись из-за укрытия и расстреливали болтами и плазмой выживших ксеносов прямо в центре холла. Орки на лестнице и те, кто прятался по дальним углам, не прекращали стрелять из стабберов по Багровым Кулакам. И тогда Кантор услышал новый звук.
Топот гигантских армированных ног, и перед каждым таким шагом отчетливо слышалось шипение и лязг поршней. Верхняя площадка лестницы содрогнулась. Один из прикрепленных к ней подвесных светильников сорвался и упал на пол, разлетевшись на миллиард осколков.
