— Не здесь, — произнес Рафен, наконец-то отвечая на вопрос Багрового Кулака. Бросив взгляд через зал, он заметил открытый люк, исходящее от него слабое желтое свечение было словно приглашение.
— Там.
— Еще выставка ужасов? — Лайко скривился.
— Комната трофеев, — объяснил Рафен, — призы Байла.
Он нахмурился и взглянул на Багрового Кулака:
— Я знаю, что ты хочешь его смерти так же сильно, как и я, но прошу тебя, умерь свой пыл, брат. Мы должны атаковать вместе.
На секунду лицо Лайко побагровело от раздражения, и, кажется, он был на грани того, чтобы обругать Кровавого Ангела за такие требования, затем он прищурился и кивнул.
— Угу, родич. Вместе.
— Тебе не понравится то, что ты увидишь там, — сказал Рафен, подходя к открытому люку. Лайко последовал за ним и, дернувшись, замер на пороге. Рафен бросил взгляд на лицо другого Астартес и заметил серию очень сильных эмоций — гнев, печаль, смирение, ужас. Кровавый Ангел представил, что на его лице были написаны точно такие же эмоции, когда Чейн и Новые Люди затащили его силком в это место.
Они оба шли через ряды призовых реликвий, готовые к следующей атаке. И все же Рафен осознал, что сложно оставаться сконцентрированным. На дальнем конце комнаты трофеев, в заполненном жидкостью контейнере находились украденные прогеноиды, что так нагло демонстрировались ему Байлом. От них исходило сияние и мерцание света. Он и не смел надеяться, что украденный предателем с Ваала кристаллический фиал все еще там — но ему хотелось отбросить все предосторожности и кинуться туда, дабы спасти священную кровь. Потребовалось значительное усилие самоконтроля, Байл явно ждал от них, что они последуют за ним, это было ясно. Где-то их дожидалась ловушка, и любой выдох может активировать ее.
— Я не вижу его, — прошептал Лайко, его голос разнесся в тишине. Багровый Кулак двигался параллельно Кровавому Ангелу, меж рядов, содержащих украденную силовую броню, которая стояла немым свидетелем всего позора этого места.
— Он не может сбежать, — Лайко вздернул голову к потолку, — это верхний ярус башни, тут больше нет других выходов.
Рафен кивнул и громко произнес:
— Мой брат говорит верно, предатель. Тебе некуда бежать. Твоя ксено-зверушка мертва. Варп закрыт для тебя. Твою крепость вот-вот захватят. Если ты еще помнишь, что означает быть Астартес, тогда покажись. Встреть свою судьбу не как трус.
К этому моменту он уже был близко к резервуару. Еще несколько шагов, всего несколько шагов, и он сможет протянуть руку внутрь и вытащить фиал из пузырящейся пены. Рука Рафена то сжималась, то разжималась, он вертел головой, пытаясь посмотреть во всех направлениях. Почти дошел. Лайко остановился:
— Кровавый Ангел. Ты это видишь?
Багровый Кулак наклонился, изучая что-то:
— Это не принадлежит Астартес. Глифы на поверхности… Я уже видел их раньше.
Он изучал канистру из черного металла, заклейменную толстыми рунами Хаоса. Через вентили на боку виднелась струйка изумрудной дымки. Рафен кивнул, все его внимание было приковано к фиалу. Он был уже в досягаемости.
— Прикрой меня Лайко. Я должен его достать.
Они оба услышали скрип. Звук был знакомым, скрип керамита и пласстали на теле, работа связок искусственных миомерных мышц под покровом силовой брони космодесантника.
Внезапно, с дикой яростью, один из доспехов, доселе лежавший спокойно на стойке трофеев Байла, взорвался движениями, свирепый красный взгляд шлема вспыхнул, возвращаясь к жизни. Бронированный силовой кулак загудел от энергии и врезался в Лайко, Рафен услышал резкий хруст ломающихся костей. Без паузы бронированная фигура вылетела из стойки и яростной бурей пронеслась по металлическому настилу, расшвыривая стоящие на пути другие стойки. Рафен отвернулся от заполненного жидкостью резервуара и вскинул лазган.
И именно в этот момент он осознал, что фигура в доспехе была облачена в броню ярко-красного цвета его собственного Ордена. Она была покрыта отметинами от попаданий, боевыми подпалинами и зазубринами, но каждый дюйм святых пластин и кольчуги был знаком Кровавому Ангелу. Он замешкался, и палец Рафена замер на спусковом крючке, его разум стремительно размышлял.
— Брат? — позвал он.
Грубый смех, разносящийся из вокс-решетки шлема, за один удар сердца ответил на вопрос.
— Не совсем, — произнес Байл.
От такого ярость Рафена вышла из берегов самоконтроля, это оскорбление было наивысшим из всего, что ренегат нанес его Ордену.
— Ты не имеешь права! — заорал он. Когда Байл кинулся к нему, Кровавый Ангел увидел имя настоящего владельца, выгравированное золотом на грудной пластине — брат Кир.
— Она плохо на мне сидит, я согласен, — огрызнулся Байл, — но надолго она мне не понадобится. Я выкину эти жалкие обноски, как и многие другие.
Он взмахнул силовым кулаком, и Рафен уклонился, удар разнес еще одну витрину на осколки. Несмотря на ярость, Кровавый Ангел заметил некоторую медлительность в атаке Байла, он немедленно понял причину. Силовая броня Астартес была не просто слоем одежды, которую человек мог натянуть на себя подобно робе или тунике. Правильное сцепление органики Адептус Астартес с превосходными функциями доспеха нуждаются в тщательности, времени и освещении, и если изверг-предатель, как Байл, попытается провернуть такое… Рафен предположил, что даже пока они сражаются, дух-машины брони Кира работает против ренегата, борясь и противостоя каждой отданной команде.
Тщеславие его врага, его высокомерие, нуждающееся в таком театральном представлении, можно обернуть против него самого.
У Рафена появилось преимущество, не важно, насколько слабое, он воспользуется им. В следующую секунду он получил царапающий удар тяжелыми, облаченными в броню пальцами, и отлетел к поддерживающей колонне, голова кружилась. Рафен сплюнул набравшуюся во рту густую жидкость и прокашлялся.
— Ты… не можешь просто ограбить и уйти безнаказанным. Каждое совершенное тобой преступление будет учтено! Каждое твое деяние добавит еще одну жизнь в аду для предателей!
— Ну, так учитывай, — лениво ответил Байл, поднимая меч из развалин по пути своего безумного разрушения. Он осмотрел его, взмахнул.
— Ты также будешь извергать из себя эти старые утомительные догмы, когда будешь захлебываться собственной кровью?
— Моя смерть не остановит мой Орден от мести! — заорал в ответ Рафен, посылая лазерный огонь во врага. — В этот раз ты не сбежишь! Ксеносы порвут тебя на куски или наши корабли испепелят тебя! Смерть уже близка, предатель!
— Ваши корабли? — засмеялся Байл. От того, что из шлема Кровавого Ангела исходил этот ненавистный голос, у Рафена скрутило внутренности.
