ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Город Богов
Кватар, Город Мертвых, 63 год Птра Сияющего
(—1744 год по имперскому летосчислению)
Пока Архан Черный пил эликсир, он оставался бессмертным. Боль могла длиться очень долго.
Визирь, издавая булькающие звуки, корчился в липкой луже собственных выделений, задыхаясь под влажным хитиновым покровом из могильных жуков. Одежду и почти всю его кожу они сожрали уже давно, плоть превратилась в месиво, и теперь скарабеи подбирались к нежным внутренним органам. Когда Архан пытался закричать, воздух со свистом вырывался из зияющих дыр в его глотке, а изо рта раздавалось только шуршание и хруст сотен пар жвал.
Нагаш, выпрямив спину, сидел на троне Кватара, и за его спиной шелестела кожа бывшего правителя города. Бессмертные, а также вассалы — цари Нумаса и Зандри — ждали, пока царь выместит свое неудовольствие на визире. Мертвые полководцы Нагаша следили за мучениями Архана с настороженными, подавленными выражениями лиц. Никогда раньше они не видели мук, которые могут претерпевать такие, как они, и все до единого боялись, что станут следующими. Однако царям было еще страшнее. Сехеб и Нунеб, широко распахнув горевшие лихорадочным блеском глаза, лишились чувств, и их ушебти пришлось подхватить царей-близнецов под руки и поддерживать в вертикальном положении до тех пор, пока Нагаш не объявит, что аудиенция закончена. Амн-назир все пил и пил из кубка, стиснув его трясущимися руками, но никакое количество вина и накрошенного туда лотоса не могло затуманить сцену, разворачивающуюся у его ног.
Жуки трудились уже больше часа, из-под кровавых ошметков плоти Архана виднелись желтые кости. Нагаш вытянул руку, его призрачная свита зашелестела, и жуки, оставив обглоданное тело визиря, застрекотали, взлетели и закружились над мраморным полом и обутыми в сандалии ногами бессмертных.
— Ты меня подвел, — сказал Вечный Царь. Он встал с трона и подошел к изувеченному телу Архана. — Я направил врагов прямо тебе в руки, а ты позволил им ускользнуть.
Тело Архана корчилось и дергалось. Он повернул изуродованное лицо к хозяину. В пустых глазницах скопились кровь и слизь. Челюсть неуклюже задвигалась, но изо рта вырвался только тонкий страдальческий хрип.
Вечный Царь протянул руку, из тени позади трона вышел Газид, его слуга. Несчастный слепец нес широкую медную чашу, до краев наполненную густой, исходящей паром красной жидкостью. Он двигался очень осторожно, словно боялся пролить хоть каплю. Бессмертные учуяли запах эликсира, вызвавший у них дрожь. Двое настолько потеряли голову, что сделали пару шагов к чаше, вытянув пересохшие от жажды, посиневшие губы. Нагаш остановил их одним взглядом.
Несколько долгих мгновений тишину в зале нарушали только шарканье шагов слуги по мраморному полу и прерывистое, свистящее дыхание Архана.
Прошло всего семь часов после неудачной засады на городских стенах. Основной корпус войска Нагаша прибыл спустя два часа после заката. Едва царь осознал, что его обманули, он безжалостно погнал войско вперед, но было уже поздно. Армия Востока успела войти в Долину Царей, а ливарцы обрушили за ними Врата Рассвета. Орда скелетов с неутомимостью нежити рыла проход в завале, но потребуются часы, а то и дни, прежде чем они сумеют расчистить путь для армии.
Равнина перед городом мертвых была усеяна трупами. В сражении погибли тысяч пять вражеских воинов, но остальным, а их гораздо больше, удалось уйти. Вечный Царь не обрадовался этой новости.
Газид остановился возле хозяина. Нагаш заглянул в чашу и положил ладонь на красную вздувшуюся поверхность жидкости.
Взгляд некроманта упал на изувеченное тело визиря. Призрачные слуги подлетели к Архану, обвили своими эфирными завитками его руки и ноги и подняли с пола. Он вертикально висел перед хозяином, неуклюже болтаясь в воздухе, как сломанная кукла. Кровь текла по разорванной плоти тягучими струями. Нагаш шагнул вперед и прижал окровавленную ладонь к остаткам лица Архана. Бессмертный замер, кости и хрящи влажно захрустели — колдовская жидкость начала восстанавливать тело визиря. Конечности изгибались и щелкали, их втягивали на место сросшиеся мышцы и сухожилия. Как только сердце Архана заработало в полную силу, кровь потоком хлынула из разорванных артерий и вен, полилась на мраморный пол, но вот сосуды срослись и покрылись бледной пленкой кожи, и кровь перестала течь.
В горле Архана со щелчком восстановились хрящи. Грудь визиря поднялась в мучительном вдохе, он испустил один-единственный страдальческий вопль.
Вечный Царь убрал ладонь с лица Архана. Красный отпечаток его ладони исчез почти мгновенно, впитался, как вода в пересохшую землю. Архан конвульсивно содрогнулся и заговорил, медленно и сбивчиво, потому что губы еще не отросли достаточно, чтобы прикрыть зубы.
— Мы… сделали… все… — шептал он, запинаясь. — Все… что… могли… — Архан снова содрогнулся. Только что появившиеся глаза закатились. — Они… пришли… днем.
— Лучше бы ты сгорел, но выполнил мое задание! — вскричал Нагаш, и огонь в жаровнях заколыхался, словно подул пустынный ветер.
— Так убей меня! — сказал Архан. — Брось в огонь, если это тебя порадует, хозяин.
Нагаш смерил визиря расчетливым взглядом.
— Со временем, возможно. А пока ты будешь мне служить. Мы выступаем в Махрак сразу, как только расчистят проход.
Собравшиеся беспокойно зашевелились, и даже Амн-назир поднял лицо от кубка.
— В Махрак? — хрипло спросил он, словно название ничего ему не говорило.
Сехеб застонал. Нунеб окаменел.
— Это невозможно, — произнес Сехеб трясущимися губами. — Мы не смеем идти на Город Богов! Ты заходишь слишком далеко…
— Ни одному городу Неехары не требуются два правителя, — холодно сказал Нагаш, повернувшись и пригвоздив Сехеба к месту презрительным взглядом. Некромант показал на Нунеба. — Дайте его сюда.
Тотчас же полдюжины бессмертных направились к царям-близнецам, но ушебти шагнули вперед, чтобы защитить царей, их руки метнулись к мечам, висевшим за спиной.
— Нет! — закричал Сехеб и упал на колени. — Прости меня, о великий! Я… я просто оговорился. Я всего лишь хотел сказать, что мы отбросили захватчиков. Запад теперь в безопасности, а наши города заброшены. — Он опасливо осмотрелся и взглянул на Амн-назира, надеясь на его поддержку, но получил в ответ лишь бессмысленный взгляд. — Если ты хочешь завершить уничтожение Разетры и Ливары, так тому и быть, но зачем нападать на Махрак?
— А с кем, по-твоему, мы сражаемся, тупица? — гневно воскликнул Нагаш. — Ты что думаешь, все эти мелкие царьки сами осмелились бросить вызов Кхемри? Нет! Махрак — вот сердце мятежа! Жреческий совет боится меня, потому что я узнал правду про них и их никудышных богов. — Некромант поднял окровавленную руку и сжал кулак. — Когда Махрак падет, все цари сами мне поклонятся и родится новая империя.
