Рэндал Гаррет - Предательство высшей пробы

Эти две комнаты не отличались роскошью, но Макмейн и не ожидал иного. На гладких стенах металлического цвета не было окон и украшений. Потолок и пол представляли собой простое продолжение стен, только над головой светились лампы. Одна комната, предоставленная в его распоряжение, являлась кабинетом, где, впрочем, стояла и широкая мягкая кровать, маленький, но удобный столик, а в углу, за загородкой, размещались необходимые удобства.

В другой комнате стоял диван, два больших мягких кресла, низкий стол, несколько книжных полок, в невысоком холодильнике имелась еда и напитки, чтобы он мог перекусить — трёхразовое горячее питание он получал с главной кухни. В шкафу висела форма керотийского офицера без знаков различия.

«Нет, — подумал Себастиан Макмейн, — здесь не шикарно, но нет ничего, что напоминало бы тюремную камеру, каковой она на самом деле является».

Здесь было уютно, и создавалась иллюзия домашней обстановки, хотя в стены были вмонтированы телекамеры, расположенные так, что не упускали ни одного его движения в любой из комнат. Выключателем можно было отключить мягкий белый свет верхних ламп, но он не выключал инфракрасное излучение, которое позволяло его хозяевам наблюдать за ним, когда он спал. Каждый звук слышали и записывали.

Всё это не беспокоило Макмейна. Наоборот, он был этому рад. Он хотел, чтобы керотийцы знали, что у него нет ни малейшего намерения бежать или плести заговор против них.

Он давно уже решил для себя, что если дела и дальше пойдут подобным образом, то Земля проиграет войну с Керотом, а Себастиан Макмейн не хотел оказаться на стороне проигравших в величайшей войне, которая когда-либо велась. Теперь задача состояла в том, чтобы убедить керотийцев, что он намерен сражаться вместе с ними, отдать им все свои знания военного стратега и постараться выиграть все битвы для Керота.

Именно это могло оказаться самой трудной задачей из всех.

Красная сигнальная лампочка над дверью быстро замигала, одновременно раздался негромкий сигнал.

Макмейн усмехнулся про себя, но на его грубом лице с массивной нижней челюстью ничего не отразилось. Чтобы создать иллюзию, что он скорее гость, чем пленник, керотийцы установили у двери сигнальное устройство и неизменно пользовались им. Ни разу не случилось, чтобы кто-нибудь из них вошёл к нему без разрешения.

— Войдите, — произнёс Макмейн.

Он сидел в одном из мягких кресел в гостиной, курил сигарету и читал книгу по истории Керота, но, как только в дверях появился высокий керотиец, он тут же отложил её на низкий столик.

Макмейн позволил себе улыбнуться с искренним удовольствием. Для большинства землян «все морковнокожие на одно лицо», и Макмейн честно признался себе, что не научился пока ещё не обращать внимания на те отличия, что делали керотийцев непохожими на землян, и отличать их один от другого. Но именно этого керотийца Макмейн не мог спутать ни с кем другим.

— Таллис! — он встал и протянул вперёд обе руки, как это было принято у керотийцев. Вошедший сделал то же самое, и они пожали друг другу руки. — Как твоё здоровье? — добавил он на керотийском.

— Прекрасно, мой побратим, — ответил генерал Космической Службы Полан Таллис. — А твоё?

— Тоже очень хорошо. Как много времени прошло с тех пор, как мы с тобой виделись в последний раз!

Керотиец отступил на шаг и оглядел землянина с ног до головы.

— Для заключённого ты выглядишь отлично. С тобой хорошо обращаются, не так ли?

— Достаточно хорошо. Садись, мой побратим, — Макмейн махнул рукой в сторону дивана. Генерал сел и оглядел комнату.

— Да-да. Тебя здесь прекрасно устроили. Это самое большее, на что ты мог рассчитывать, будучи командующим линкором. Может быть, тебя готовят к новой работе?

Макмейн засмеялся, стараясь, чтобы его смех звучал слегка язвительно.

— Мне бы хотелось надеяться на это, Таллис. Но, боюсь, я вышел из игры. Поменял шило на мыло.

Генерал Таллис достал из кармана форменного кителя алюминиевую коробочку, в которой лежали керотийские сигареты. Взял одну из них губами и прикурил от зажигалки, встроенной в коробочку.

Макмейн достал из пачки на столе земную сигарету, и Таллис дал ему прикурить. Макмейн знал, что пауза и молчание были умышленными. Он ждал. Таллис должен был что-то сказать, но он позволил землянину «подготовиться к сюрпризу». Это было одно из приятных правил керотийского этикета.

Неожиданное молчание со стороны одного из участников разговора, да ещё при особых обстоятельствах, предвещало нечто необычное, и предполагалось, что второй собеседник воспользуется этой возможностью, чтобы овладеть собой.

Это могло не означать ничего серьёзного. В керотийских Космических Силах старший офицер сообщал младшему о присвоении очередного звания точно таким же образом. Но к этой же тактике прибегали, когда сообщали человеку о смерти кого-либо из близких.

Макмейн знал, что подобная пауза была обязательной в керотийском суде перед оглашением приговора, она также предшествовала предложению руки и сердца, которое делал керотиец предмету своей любви.

Макмейну не оставалось ничего кроме как ждать. Было бы невежливо заговорить прежде, чем Таллис почувствует, что он готов услышать новость.

Однако не считалось невежливым пристально вглядываться в лицо Таллиса; это было в порядке вещей. Теоретически предполагалось, что человек, по крайней мере, сможет догадаться, хорошей будет новость или плохой.

На лице Таллиса невозможно было что-либо прочесть, и Макмейн знал это. Он и не пытался угадать по выражению его лица, что его ждёт. Но тем не менее, не отрывал взгляда.

С одной стороны, лицо Таллиса было типично керотийским. Оранжевая кожа и яркие глаза, зелёные, как трава, были свойственны всем керотийцам. На планете Керот, как и на Земле, развилось несколько различных рас гуманоидов, но, в отличие от Земли, они различались не только цветом кожи.

Макмейн затянулся сигаретой и заставил себя думать о чём угодно, только не о том, что собирался сказать Таллис. Он уже приготовился услышать смертный приговор.

Сейчас, он чувствовал, ничто не сможет потрясти его. И прежде чем внутреннее напряжение достигло наивысшей отметки, он стал размышлять о Таллисе, а не о себе.

Таллис, как и остальные керотийцы, был невероятно похож на землянина. Существовали внутренние отличия в расположении органов, в функциях этих органов. Например, чтобы выполнять ту же самую функцию, что у землян выполняет печень, у них имелось два отдельных органа, а почки начисто отсутствовали. Их функцию выполняли специальные ткани в нижней части прямой кишки. Это означало, что керотийцы более чем земляне приспособлены к экономному расходованию воды, так как продукты жизнедеятельности выделялись в виде сухого вещества через клоаку.