Рисунок В. ЗУЙКОВА
— Смотри… — сказал Кид и взмахнул рукой.
«С-снэк! С-снэк!» — зазвенел воздух, и их осыпало каменными осколками.
— Ну, как! Здорово работают твари? — рассмеялся Кид.
— Да. Лучше некуда, — хмуро согласился Даниил.
— Мы везучие. — Кид похлопал ладонью по каменистому гребню выемки, в которой они прятались. — Тут они к нам не подберутся.
— Местечко надежное. Но сидеть и ждать у моря погоды противно, — сказал Даниил.
Кид пожал плечами:
— Пока не взойдет Красное Солнце, они не уйдут. Уж поверь мне!
— Сколько осталось до восхода?
— Часа два… Пальни-ка разок. Но поосторожней, не высовывайся.
Даниил приподнялся, повел коротким стволом тайдера наугад в темноту, под скалами и нажал спуск. Слепящая белая вспышка на миг затмила призрачное сияние крохотного Фиолетового Солнца.
— Вот так! — ободрил Кид. — Теперь минутки три можно поболтать. Потом я пальну… Скажи, Даниил, за что вас списали с «Бора»?
— Никто меня не списывал.
— Выходит, Перро наврал? Непонятно, он же при тебе говорил…
— А я подтвердил?
— Н-нет. Но и не отрицал.
— Не привык подводить товарища.
— Ага! Вот оно в чем дело, — догадался Кид. — Это его одного списали. Да?
— Откуда ты взял? Все гораздо проще. У «Бора» закапризничал реактор, и капитан привел звездолет на Пятую межзвездную.
— Ту, что у созвездия Центавра? — перебил Кид.
— Она самая. От вас рукой подать.
— Ну, это положим!
— Неужели далеко? — удивился Даниил.
— По мне — так да. Но у вас, звездолетчиков, на все свои мерки. Что дальше?
— На корабле во время ремонта реактора нашему брату пилоту делать нечего. Вот мы и попросились сюда посмотреть на добычу энория. Ну и помочь, если понадобится. Когда звездолет наладят, он по пути зайдет за нами.
— Болтун твой Перро! — неодобрительно буркнул Кид.
— Да нет, не очень, — сказал Даниил. — Просто любит разыграть. А ты поддался.
— Какой уж есть, да не свистун.
— Напрасно так думаешь. Перро надежный товарищ и дело знает отлично. Чуть не любую машину… — Даниил запнулся.
— Намек на модулятор? — прищурился Кид.
— Нет. Так, вообще…
— Чего там — вообще! — прервал Кид. — Сам знаю — моя вина. Он предупредил правильно. Я не послушал его, вот самоход и подвел. Но понимаешь!.. — Он энергично рубанул ладонью. — Понимаешь, мог же он сказать попросту, без подковырок! Мог или нет?
— Мог! Конечно, мог, но у каждого своя манера говорить, — улыбнулся Даниил и оживленно начал: — Я помню, однажды Перро… Ой!
Забывшись, Даниил резко подвинулся.
— Ногу больно? — участливо осведомился Кид.
— Есть… немного.
— Потерпи. Кость, цела — ручаюсь. Заживет. Тебе еще повезло — попало на излете. Эх, кабы не это, мы бы запросто ушли… — вздохнул Кид огорченно и пояснил: — На дальних дистанциях они не слишком ловки.
— Ты видел их вблизи?
— Больше чем надо. Да и ты увидишь.
— Если успею.
— Скоро прилетит «Бор»?
— Да. Вчера пришла радиограмма.
— Жаль…
— Почему?
— Ты пришелся мне по душе. Не то что пустомеля Перро. И вообще я тебя давно знаю. Понаслышке, конечно, — улыбнулся он на удивленный взгляд Даниила. — Счастливый ты! Тебе правда всего девятнадцать?
— Скоро будет двадцать.
— Здорово! — восхитился Кид. — Девятнадцать лет, и уже младший пилот такой махины, как «Бор»… — Он вздохнул. — Мне двадцать два, а я только старший патрульный.
— Твоя работа потрудней нашей.
— Просто мы попали неудачно. — Кид махнул рукой. — Сначала сломался самоход… потом ты, — неуклюже пошутил он. — А так наше дело несложное: не зевай и держи тайдер наготове. Только и работы!
— Однако снэки убили двоих.
— Сами виноваты. Тут закон: при Фиолетовом Солнце из жилья без самохода или патруля ни шагу, а они пошли. Ну и вот…
— Дрянное место ваша Фисба.
— Зато энория хоть отбавляй. Ах, тварь! — Кид с неуловимой быстротой повел стволом и нажал спуск. — Готово! — небрежно, но с горделивой ноткой бросил он. — Вон лежит. Видишь?
— На кого он похож? На крокодила?
— Крокодил по сравнению с этой пакостью безобидный птенчик, — ухмыльнулся Кид и, переменив позу, как ни в чем не бывало продолжал прерванный разговор: — Ты, выходит, потомственный звездолетчик?
— Откуда ты узнал?
— Я бывал в Москве. Там в Аллее гуманистов стоит бюст Даниила Ивы. На постаменте написано про полет «Эльфы» и про твоего отца.
— Он есть, и его почти нет, — сказал Даниил. — Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь.
— Ты извини…
— Ты не сказал ничего плохого. Так сложились обстоятельства. И все.
Они помолчали, потом Кид осторожно осведомился:
— Вы давно виделись?
— С тех пор как его назначили капитаном Спасателей, всего один раз. Отец прилетел перед самым выпуском из лицея. Был у нас на вечере. А потом прошел месяц, и я отправился в этот рейс. К Веге, на двадцать лет. Я вернусь, а он может уйти. И тоже в дальний… Спасатель себе не принадлежит.
— А знаешь, я тоже поступал в астролицей, да не поступил. — Кид захотел переменить тему разговора.
— Отчего?
— Эйнштейн подвел, — подмигнул Кид.
— Вот как! — слабо улыбнулся Даниил. — Чем же это?
— Своей теорией. Понимаешь, я уже прошел все испытания. Сдал экзамены, и неплохо сдал. Казалось, бояться нечего. Но на заключительной беседе мне задали вопрос: «Теория относительности». Само собой, рассказал, написал формулы и прочее. Чего бы еще надо? Так нет же! Один из членов комиссии говорит: «А ну, быстро! Эффект разновременья на звездолете и Земле? В десяти фразах, популярно».
— Ну и что?
— Да что — срезался! До сих пор так и не могу представить… популярно. Они мне тогда сказали: «Такого здоровяка лет триста назад взяли бы сразу. Но ты не привык коротко мыслить. Какой же из тебя выйдет звездолетчик?» Представляешь! Так я и провалился. Чуть со стыда не сгорел.
— Почему? — удивился Даниил. — Ничего постыдного не вижу.
— Не об этом речь, здесь другое, — смущенно улыбнулся Кид. — После испытаний и экзаменов, до заключительной беседы, я по глупости похвастался Мэйб, будто уже принят. И вдруг такой скандал. Надо же! Что тут было делать? Взял и попросился на Фисбу. Все-таки Межзвездная служба. С тех пор не болтаю сам и не люблю болтунов вроде Перро.
— Дался тебе Перро, — усмехнулся Даниил. — А кто такая Мэйб?
— Моя девушка. Она ждет. Еще год, и я вернусь на Землю к ней. Должно быть, навсегда. А у тебя есть девушка на Земле?
