В голову мне как всегда пришла дурацкая мысль:
— Слушай, а этим сверлом подводную лодку можно просверлить? Представляешь, ныряешь с аквалангом и сверлишь в ней несколько дырок и она сразу тонет.
Георгий вздрогнул, когда я это сказал, а потом посмотрел на меня и заорал:
— Так ты из тех!? Тебя, что поставили следить за нами? Надо же было додуматься — втереться ко мне в доверие! Почему вы не оставите нас в покое!? Уходи! Уходи сейчас же!
Я хватал ртом воздух не в силах вымолвить не слова, поражённый такой реакцией на мои слова. Воспользовавшись моим опешившим состоянием, Георгий дотолкал меня до прихожей.
— Ну ты придурок! — только и смог выговорить я. — Чего разошёлся-то!?
Пока я обувался, Жора немного остыл. Всё еще с подозрением глядя на меня, он спросил:
— Так ты не из Этих?
— Из каких ещё Этих? — передразнил его я.
Он ещё раз недоверчиво на меня глянул и потом, видимо решившись, сказал:
— Извини, нашло, разувайся, пойдём я тебе всё объясню.
Я сначала хотел плюнуть и уйти, но потом любопытство взяло верх, я снова разулся и вернулся в комнату. Георгий пояснил:
— Понимаешь, эти чудики из минобороны и засекретили этот сплав, потому что придумали делать из него какие-то механические подводные устройства для продырявливания корпусов военных судов прямо в портах. Предлагали даже отцу работать с ними по этому проекту, а когда он отказался, то стали на него давить, пытались даже заставить его сделать подписку о невыезде. Это, кстати была одна из причин того, что нам пришлось переехать сюда в Читу из Ебурга.
— Откуда?
— Из Екатеринбурга.
— Хм, а другие причины?
Георгий снова зыркнул на меня подозрительно, но похоже моя простодушная физиономия его успокоила.
— Основная причина, как я подозреваю, в том, что военные заинтересовались мной. В своей прошлой школе я не пытался скрывать, что мой уровень интеллекта в негуманитарной области гораздо выше среднестатистического… тебя это не задевает?
— Да нет, что вы, что вы, — съязвил я.
— Когда я в четвёртом классе решал простые уравнения через матрицы 3-го порядка, все ещё просто смотрели на меня как на ненормального, но когда я через полгода попытался прямо в классе небезуспешно опровергнуть пару основных законов физики и учительница не нашла аргументов, чтобы крыть мои доводы, то кто-то из учеников или из преподавателей настучал на меня в один из наших сверхсекретных органов и к моим родителям пришли пара человек в гражданской одежде, но с военной выправкой. Нет, ничего плохого они не предлагали. Речь скорее шла о том, что они могут оказать содействие в том, чтобы найти мне достойных преподавателей, устроить в замечательный, но очень секретный вуз и прочие блага.
— Чего ж ты, надо было соглашаться, — не выдержал я.
— Ну ты наверное точно из этих! — снова посмотрел на меня он с подозрением. — Хотя вряд ли, тогда бы ты молчал в тряпочку. Таких болтунов туда не берут.
— Я не захотел идти в контору, — добавил он, — да и отец не советовал, он на них уже поработал — платят гроши, а отдаёшь себя всего. И ещё похоже отцу не нравилось, что тогда меня уж совсем лишат остатков детства — будут воспитывать из меня логическую машину. Да и представь себе для чего они будут использовать все мои наработки — оружие и только оружие, а я в душе полный пацифист, так уж воспитан.
— В общем, нам дали неделю на раздумье, а уже через три дня мы из города уехали. На квартиру мы оставили доверенность родственникам, себе оформили поддельные паспорта, побросали самые нужные вещи в контейнер и отправились жить сюда, тут вроде поспокойнее. Отец говорит, что конечно если захотят, то нас найдут довольно быстро, но он надеется, что при нынешнем бардаке особенно искать не будут.
— Это же сколько нужно денег, чтобы там всё бросить, а тут всё купить заново! Одна квартира сколько стоит!?
— Я не знаю, наверное дорого, — сказал Георгий. — Я особо не спрашивал отца откуда у него деньги, но никогда не испытывал в них трудностей. Раньше, когда не было всех этих кредитных карточек, деньги у нас были просто разбросаны по комнате. Если нужно было что-то купить, то я даже не спрашивал, просто собирал сколько нужно и шел в магазин.
Подумав, Георгий добавил в очередной раз:
— Только очень прошу — никому ни слова, в особенности моим родителям. Они столько пережили из-за этого переезда, а если теперь всё откроется, то получается, что всё зря.
— Не волнуйся, я нем как рыба, — сообщил я, переваривая информацию. — Так вот почему ты на уроках периодически тупишь?
— Да уж, поверь, особой радости мне это не доставляет, — горько усмехнулся он. — Ни мне ни родителям не хочется, чтобы ещё и здесь нас пришли уговаривать поработать на правительство. К тому же есть опасность, что они от слов перейдут к делу и сделают какое-нибудь предложение, от которого уже отказаться не сможешь… у них свои методы.
С чудо-дрелью мы смонтировали стеллажи с обеих сторон комнаты не более чем за пару часов. Проголодавшись, я предложил проверить, что есть у них на кухне.
Жора хлопнул себя по лбу:
— Совсем из головы вылетело, надо же поужинать! Я, бывает, чем-нибудь интересным займусь и вообще до полуночи сижу без еды, пока желудок уже завывать не начнёт. Ты извини, у меня только пельмени магазинные, мы питаемся в основном только пельменями, да пиццей. Зато пельмени у меня всех сортов, выбирай.
Размешав сваренные пельмени со всевозможными соусами, которых в холодильнике нашлось превеликое множество, я сказал:
— А всё-таки, странные у тебя родители. Мои, например, спят и видят, чтобы меня в какой-нибудь институт взяли, а тебя вон насильно пихают, а они отбрыкиваются.
— Может потому и отбрыкиваемся, что пихают насильно, — чавкая отозвался Жора, — у меня отец нонконформист по сути — что ему не скажи, он всё поперёк постарается сделать. И вообще, ну чему там могут научить в том институте? Все чему человек может научиться, он учится сам, благо книг различных и информации в интернете сейчас предостаточно. Мозг человеку даётся один раз в жизни, при рождении и в нём уже заложена информация о структуре мышления и о том, сколько нервных клеток ему нужно вырастить. Всё остальное — напускное. Институт даёт человеку лишь образование, но не ум, понимаешь разницу?
— С трудом.
— Простой пример — в мире полно образованных дебилов и полно необразованных гениев.
— С этим не поспоришь. Но не лучше ли быть образованным гением?
— Не волнуйся, — отмахнулся Георгий, — нужное мне образование я получу. Но мне хотелось бы, чтобы я сам, а не министерство обороны, определял какое мне нужно образование.
Перекусив, мы пошли вытаскивать всё из коробок и расставлять на полки. С правой стороны комнаты мы ставили книги, с левой — всё остальное.
