Ну, спасибо, Оби-ван. Может, в следующий раз, посылая меня на расследование, ты предоставишь мне все факты.
Ферус попытался стряхнуть раздражение. Оно выходило за пределы его собственных чувств. На Альдераане был имперский шпион, и семья Бейла была в опасности.
Гидра подошла к нему, подметая подолом мантии землю. Ферус отметил, какой ровной походкой движется она по траве, не обращая внимания на детей, без единой эмоции на не знающем улыбки лице. Матери и отцы в парке заметили её и подходили ближе к своим детям, когда Гидра проходила мимо.
Он подал ей знак не приближаться и направился к выходу. Было важно, чтобы их не видели вместе.
Возле выхода из парка Гидра подошла к Ферусу.
— Что-нибудь нашёл?
Ферус посмотрел в её тёмные глаза, блестящие и холодные, как камень. Он должен был защищать семью Бейла и от неё тоже.
— Нет, — сказал он. — Ничего.
Несколькими часами позже Ферус оставил Гидру в офисе Официальных Записей и неохотно отправился обратно во дворец. Он не знал, что будет там делать. Не мог же он просто прийти и сказать Бейлу, что боится за его семью. Бейл подумает, что это какой-то подвох.
Через главный вход Ферус вышел на извилистую тропинку. На этот раз он пошёл в другом направлении. Цветы уступили место фруктовым деревьям, а затем стройным рядам овощей. Сейчас он был в саду кухни.
Двойные двери были раскрыты настежь в небольшой крытый внутренний дворик, и Ферус слышал звуки работы и чувствовал запах свежего хлеба. Он подошёл ближе.
На молодой женщине, которую он видел в парке — Мемили — теперь был длинный фартук и цветастая косынка. Она стояла за стойкой и резала фрукты. Кухня вокруг неё была чистой, без единого пятнышка; во всю длину комнаты тянулся длинный деревянный стол, отполированный за годы использования. На стойке лежало шесть буханок тёплого хлеба.
— Стоять! — не оборачиваясь, проговорила женщина. — Кто бы вы ни были — лучше не вторгаться в мою кухню, когда я пеку хлеб.
— Тогда вам не стоило бы выпускать запах в сад.
Она обернулась, улыбаясь и вытирая руки фартуком.
— Должно быть, вы ждёте аудиенции. Можете пройти сквозь эту дверь и повернуть налево, в приёмную. Вот.
Мемили отрезала толстый ломоть хлеба и намазала медовой смесью.
— Я принесу еду на приём, но можете стащить кусочек. Один ломтик, не больше.
Ферус откусил кусочек хлеба и блаженно вздохнул.
— Лучший в галактике, — похвалил он.
— Я не поддаюсь на лесть.
— Я и не думал никогда, что поддаётесь.
Жуя хлеб, Ферус наблюдал за быстрыми, отточенными движениями Мемили, которая резала фрукты и затем набивала ими заготовки из теста.
— Для детей, — пояснила женщина. — Они называют это "корзиночками Мемили". — Она улыбнулась. — Я видела, как Сенатор Органа тоже втихаря их ест.
— Это не преступление, — сказал Ферус и добавил: — Похоже, у него дружная семья.
— О, да. Работать здесь — одно удовольствие! Дети просто наполняют дом смехом. Знаете, я исполняю двойные обязанности — иногда присматриваю за детьми просто ради удовольствия. Никогда не скажешь, что это королевское поместье. Здесь нет никакого протокола. Королева много раз замешивала здесь, на кухне, вместе со мной тесто для хлеба. И Лея тоже. Знаете, они хотят вырастить её правильной — сильной и уверенной в себе, но также знающей, что ей посчастливилось иметь так много. Нужно начинать рано. Когда она появилась, это была огромная удача. Знаете, какой грустной была королева до этого…
Ферус кивнул, хотя не понял, что именно Мемили имела в виду.
— Должно быть, сложно смотреть на неё, когда она грустит, — проговорил он. Иногда нейтральный комментарий может заставить собеседника сказать то, что невозможно выспросить.
— Она хотела собственного ребёнка, но не могла зачать… Но появился младенец, ставший для неё родным. Лея была огромным подарком для поместья.
Лея была приёмным ребёнком. Это ошарашило Феруса. Если Лея появилась здесь младенцем, значит, её удочерили в конце Войн Клонов. Вполне естественно — война оставила после себя много сирот.
Ферус встал.
— Спасибо за хлеб!
Мемили одарила его прощальной улыбкой, и он вышел из кухни.
Ферус направился к публичному крылу дома, где Бейл раньше принимал его. Наконец он оказался в широком коридоре и услышал приглушённые голоса. Он напрягся, пытаясь сфокусироваться на звуках — и смог расслышать их лишь с помощью Силы.
— …Я отказался, потому что думаю, что это слишком скоро, — сказал Бейл. — Брея со мной согласна.
— Разделяю ваше мнение. Альдераан всегда может присоединиться к объединённому сопротивленческому движению, когда оно будет хорошо организовано. Нет нужды подвергать нас опасности.
— Не в этом дело, Деара, — теперь говорила Брея. — В нужный момент мы бы пошли на риск. Разногласие не в этом. Если ты не согласна с нами — скажи об этом, пожалуйста. Мы ценим твоё мнение.
— Я согласна с тобой и Бейлом, Брея! Но есть кое-что ещё. Я слышала тревожные вещи. На Альдераане многие чувствуют, что пора сформировать сопротивление. И приготовиться к вторжению, если таковое будет. Они считают, что пора пересмотреть политику использования оружия в свете того, что происходит на других планетах. Что, если на Альдераан нападут?
— Если на Альдераан нападут, нечего и надеяться победить имперцев, — сказал Бейл. — У нас нет ни оружия, ни боевых кораблей.
— Но люди хотят быть способными себя защитить!
— Мы прошли Войну Клонов без собственного оружия, сможем пережить и Империю, — резко возразила Брея.
— Конечно, конечно! Я просто говорю, о чём ходят слухи!
Ферус услышал в коридоре звук чьих-то шагов; он отступил назад и спрятался за углом.
— Реймус Антиллес! — это был голос королевы. — Мы начали собрание без вас, но мы можем…
— У меня новости.
Двери закрылись за Реймусом, и почему-то Ферус не смог больше расслышать ни звука. Бесшумно он подошёл к двери. Дыхание замедлилось; движения были быстрыми, но абсолютно беззвучными. Ни шороха одежды, ни шуршания по стене, ни даже движения воздуха. Ферус закрыл глаза и позволил Силе вести его. На него сразу навалился шум дворца — звуки, которых он не замечал, которых не слышал. Кто-то разговаривал в саду. Мемили закрывала дверь. За стеной скребло крошечными лапками насекомое…
За деревянной дверью была ещё одна преграда… очевидно, для звукоизоляции. Скорее всего, дюрасталь — но даже в ней были небольшие промежутки. Она состояла из частиц, как и всё остальное — ткань, дерево. И он мог пролезть в эти крошечные промежутки своим вниманием, фокусируясь на звуке.
