- Что умерло?
- Их плоть.
- Но что осталось?
- Дух.
- То, что бесплотно, не может умереть, - произнес юный пророк.
Уошен ждала, сама не зная, когда же она в последний раз переводила дыхание.
Затем Тилл шепотом спросил:
- Где живут их души?
Дети с явным восторгом отвечали:
- Они живут в нас!
- Теперь мы - Строители, - заверил их голос. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!..
Жизнь на Мозге стала отчасти комфортабельной и почти предсказуемой. Неожиданные извержения редко заставали помощников Капитана врасплох - они научились находить места, где кора оставалась стабильной в течение нескольких лет. После подобных успехов неизбежно должны были появиться дети; Миоцен решила, что каждой женщине следует родить по крайней мере одного ребенка. И, как и везде, дети заняли важное место в жизни взрослых: это были новые лица, заботы о малышах поглощали все мысли, они развлекали помощников и, больше чем кто-либо мог предположить, ставили под сомнение их авторитет. Но Миоцен всегда в первую очередь требовались усердные сотрудники. Тилл и его товарищи были рождены, чтобы в один прекрасный день после соответствующей подготовки помочь своим родителям покинуть Мозг.
Помощники надеялись при содействии детей восстановить мост. Проблема состояла в том, чтобы найти материалы, да и Мозг был против этого. Но Уошен смотрела на веши оптимистически. За последние восемьдесят лет она пережила различные состояния духа, и оптимизм, несомненно, был самым приятным.
И она старалась ко всему относиться позитивно: какие-то серьезные, объективные причины мешали остальным спасти их. Капитан никому не могла доверять так, как доверяла своим любимым помощникам, - возможно. Или она думала сейчас о благополучии корабля, наблюдая за Мозгом издалека. Или, вероятнее всего, туннель, ведущий к кораблю, полностью разрушился во время Происшествия, и, чтобы откопать их, потребуется тяжелая, длительная работа.
Другие помощники Капитана были оптимистичны в разговорах с посторонними, но дома, в постели с возлюбленными, они предавались мрачным размышлениям.
- А что, если Капитан списала нас со счета? - спросил Диу, затем нарисовал еще худшую картину: - А может быть, с ней что-то случилось? Это была секретная миссия. Если она внезапно умерла и если никому даже не известно, что мы здесь…
- И ты веришь в это? - спросила Уошен. Диу пожал плечами.
- Существует и другая возможность, - сказала она, продолжая игру. - А вдруг все на корабле, кроме нас, погибли?
Диу ничего не ответил.
- Команда бросила корабль, - напомнила ему Уошен. - Никто не знает, что произошло с его хозяевами или с теми, кто пользовался им после них.
- О чем ты говоришь? - Диу сел и спустил ноги с кровати. - Ты хочешь сказать, что экипаж и пассажиры… что все они убиты…
- Может быть, корабль избавляется от своих обитателей через каждые сто тысяч лет.
- А как же случилось, что мы остались в живых? - едва заметно улыбнулся он.
- Катаклизмы не затрагивают жизнь на Мозге, - возразила она. - Иначе здесь было бы только голое железо, и больше ничего.
Диу закрыл лицо одной рукой.
- Это не я придумала, - призналась она, положив руку на его вспотевшую спину.
Их новорожденный сын, Локе, спал в колыбели рядом с кроватью, в счастливом неведении относительно предмета их мрачного разговора. Через три года он перейдет жить в детскую. «Вместе с Тиллом», - подумала Уошен. Она подслушала историю о Строителях и Врагах несколько месяцев назад, но никому не рассказала об этом. Даже Диу.
- Ты когда-нибудь слушал, о чем говорят дети? Обернувшись, он спросил ее:
- А в чем дело?
Она в нескольких словах объяснила.
Полоса света упала на его щеку и серый глаз.
- Ты же знаешь Тилла, - возразил Диу. - Ты знаешь, каким странным он иногда бывает.
- Вот потому я и молчала об этом.
- Ты слышала, чтобы он еще раз рассказывал эту историю?
- Нет, - созналась она.
Ее возлюбленный кивнул, глядя на колыбель, на Локе.
- У детей воображение работает очень сильно, - предупредил он ее. - Никогда не знаешь, что они думают о том или ином предмете.
Больше он ничего не сказал.
Уошен вспомнила о своем единственном ребенке - давным-давно у нее был приемный малыш, он лишь внешне напоминал человека - и с горькой улыбкой ответила:
- Но поэтому так занятно иметь детей… по крайней мере я так слышала…
Мальчик шел один, он пересек общественную площадь, глядя на свои босые ноги, шаркающие по застывшему железу.
- Здравствуй, Тилл.
Остановившись, он медленно поднял взгляд на помощника капитана, на лице появилась заученная улыбка.
- Здравствуйте, мадам Уошен. Надеюсь, у вас все хорошо.
Под сияющим голубым небом он выглядел как вежливый, безупречно обыкновенный мальчик. Худощавое лицо сочеталось с коренастым телом, и, подобно большинству; детей, он носил так мало одежды, как только позволяли взрослые. Никто не знал, кто является его отцом. Миоцен никогда не говорила об этом. Она хотела быть его единст венной родительницей, готовить его к тому, чтобы однаж ды он стал рядом с ней. И каждый раз, когда Уошен смог рела на Тилла, она ощущала какую-то смутную обиду, хотя это было нелепое чувство и по отношению к десятилетнему ребенку просто смешное.
Улыбнувшись, в свою очередь, Уошен сказала:
- Я хочу тебе кое в чем признаться. Недавно я подслу шала твой разговор с другими детьми. Вы рассказывали друг другу историю.
Широкие карие глаза только моргнули.
- Это была интересная история, - признала Уошен Тилл выглядел как любой десятилетний мальчик, кото
рый не знает, как избавиться от надоедливого взрослого.
Устало вздохнув, он переступил с одной загорелой ноги на другую. Затем снова вздохнул, являя собой воплощение скуки.
- Как ты придумал эту историю? - спросила она. Пожатие плеч:
- Не знаю.
- Мы говорим о корабле. Возможно, слишком много. - Объяснение казалось разумным и практичным. Единственное, чего она боялась, - показаться снисходительной. Все любят строить предположения. О прошлом корабля, о его создателях и об остальном. Это усложняет вещи. Поскольку мы собираемся восстановить наш мост с вашей помощью… это действительно сделает тебя в некотором роде Строителем…
Тилл снова пожал плечами, глядя мимо нее.
На противоположной стороне площади, у дверей мастерской, несколько помощников заводили недавно построенную турбину - примитивное чудо, сооруженное по памяти методом проб и ошибок. Самогон в сочетании с кислородом порождал восхитительный рев. Если двигатель заработает, то сможет выполнять любую задачу, по крайней мере сегодня. Но он был грязным и шумным, и звук его почти заглушил голос мальчика.
