Гуна кладет трубку и облегченно вздыхает. Доота ее спрашивает:
- Кто там на тебе ездил полчаса?
- Да ну, какой-то флотский, как пень тупой. Слышите, шеф, хотел, чтобы вы для "Воскресных разговоров" пригласили директора Института расы и он на примере белой музыки наконец объяснил бы, почему беляки - не люди в полном смысле слова. А то, видите ли, его друзья, боевые флотские офицеры, не могут понять, почему популярная столичная радиостанция уделяет столько времени белой музыке.
- Идиот, - бормочу я, начиная листать подготовленный Гуной обзор писем. - И друзья его идиоты. Интересно, что бы они у себя на флоте делали без белой военсилы? Как снаряды подносить - давай, белый брат, а по радио - не люди. Тьфу, уроды!
Девчонки хихикают. За год работы со мной и Оаки они уже привыкли к нашим с ним пробеляцким настроениям и даже стали их разделять, особенно после того, как в комендантский час прятали в редакции мастера Виашну. Мастер им всю ночь пел оканы, болтал с ними, и я видел, что они ему даже в глаза смотрели. Более того, Доота наутро поглядывала вообще как-то виновато, из чего я заключил, что, пока мы с Гуной были в студии, знаменитое мужское обаяние мастера победило цвет его кожи в глазах впечатлительной секретарши. Ей, конечно, после этого некоторое время везде мерещилось Управление Мощи Расы, но потом это прошло. У нас тут все-таки "Радио Тридцать", а не газета "Черная Мощь".
Я погружаюсь в обзор, думая в то же время о Мин Даноо. Один я знаю, что перед отъездом он долго говорил по телефону с известным прожигателем жизни из Раманы, с Макту Мин Шихле. Имел или нет этот звонок отношение к исчезновению Оаки? Кроме того, три дня назад, за день до отъезда, Оаки звонил какой-то беляк, после чего Оаки перезванивал по белому номеру, а потом позвонил во "Все еще развлекаемся" и сказал следующее (я слышал это очень хорошо, но Оаки не знал, что я слышу, потому что я отбирал музыку и был в наушниках - но в наушниках в этот момент тихо-тихо играл электрогобой без аккомпанемента): "Леа, ты ведь искал Шер Гахоо? Да, как раз он и попросил меня позвонить тебе. Так вот, она в поместье своего бывшего жениха. Ты поедешь? Я сейчас никак не могу, но, раз ты едешь, передай ей от меня привет". Итак, он поехать не мог, поехал некий Леа (надо полагать, Ги Коона, какой еще Леа есть во "Все еще развлекаемся")... потом он узнает, что Леа... Что? Он что-то узнает и едет сам. Хотя ехать не может. Так, что ли? Чушь какая-то...
- Ну как обзор, шеф? - искательно спрашивает Гуна, заглядывая мне в лицо.
- Молодец, - говорю я и похлопываю ее по коленке. Обзор и правда хороший, а коленка теплая и упругая под тканью колготок. Гуна от этого похлопывания вся аж заходится, изумленно глядя на меня: раньше я ей такого внимания не оказывал.
Как ни в чем не бывало, я говорю:
- Готовь обзор прессы для дневного эфира. Час остался.
- Есть, шеф, - хрипло говорит она и садится за свой стол.
Я кладу листки и беру телефонную трубку.
- Редакция газеты "Все еще развлекаемся", - говорит незнакомый голос.
- Здесь Кикоа Шер Лоо, радио "Тридцать", - отзываюсь я. - Нельзя ли поговорить с Леа Ги Коона?
- Извините, Кикоа, нет, - озабоченно отвечает голос. - Вы знаете, он куда-то пропал, его третий день нет ни на работе, ни дома. А что, у вас что-то срочное к нему?
- Простите, с кем я говорю?
- Простите, что сразу не представился, - виновато отвечает голос. - Ноу Ти Киола, референт отдела светских новостей.
- Ничего. Ноу, если Ги Коона появится, попросите его позвонить мне. Если я буду в эфире, моя секретарша его соединит.
- Хорошо, Кикоа, - говорит Ноу Ти Киола. - Вы сегодня в ночь? Буду вас слушать.
- И в ночь, и с полудня до шести. У нас Мин Даноо вот так же таинственно пропал, - говорю я и сам поражаюсь тому, что сказал.
Ноу Ти Киола тоже пораженно молчит, потом говорит:
- Кикоа, а может, их обоих..?
- Да нет, не похоже, - говорю я.
- Не похоже, - соглашается Ти Киола. Кажется, неплохой парень. - Ладно, Кикоа, если будет информация о Леа или если он сам появится, я вас извещу.
- Спасибо, Ноу.
Мы прощаемся, и я кладу трубку. Да-с, тут что-то нечисто. Надо искать. Похоже, что их как-то связывают поиски этой аристократической барышни, Шер Дахоо. Кстати, она ведь тоже весьма таинственно пропала. Может, это у Комитета новая мода - брать людей без шума? Да нет, быть не может. Арест есть не столько акция наказания арестуемого, сколько - устрашения пока еще не арестованных и воспитания тех, кого арестовывать еще рано. Так что тайный арест - нонсенс. Так, кто может еще быть заинтересован в поисках Шер Дахоо? Конечно, наш миллионер Шихле, она ведь его любовница. Кстати, Оаки ведь перед самым отъездом долго говорил с Шихле.
Я набираю справочную отелей и узнаю, что Макту Мин Шихле остановился в "Шаахане". Ну конечно, не в "Трех якорях" же. Уж если Шихле, так самая дорогая гостиница королевства. Что ж, звоню в "Шаахан".
На фоне музыки девичий голосок (новая какая-то) говорит:
- Отель "Шаахан", добрый день.
- Добрый день, - говорю я. - Я Кикоа Шер Лоо, радио "Тридцать". Будьте добры, номер господина Мин Шихле.
- Минуту, - говорит девичий голосок. - Кикоа, вы сегодня в эфире?
- Даже два раза, - говорю я. - Я заменяю Мин Даноо, он... в командировке.
- Буду слушать, - отвечает девичий голосок. - Соединяю.
Гудок. Трубку снимают. Вежливый молодой голос с акцентом северянина:
- Номер господина Макту Мин Шихле.
- Белый брат, - говорю я, - шломвоат (это на их языке - здравствуй), я Кикоа Шер Лоо, радио "Тридцать". Дай, пожалуйста, господина Шихле.
- Минуту, - смягченно говорит белый. Возникает густой, но тоже молодой голос.
- Я Шихле. Здравствуйте, Кикоа. Я вас знаю.
- Что ж, - говорю я, - это очень лестно. Господин Шихле, скажите пожалуйста... это не совсем обычный вопрос... не звонили ли вам в последние два дня Леа Ги Коона из "Все еще развлекаемся" и наш ведущий Оаки Мин Даноо?
После некоторой паузы Шихле говорит явно изменившимся голосом:
- Нет, именно в эти-то два дня и не звонили. Вы что-то знаете, Кикоа?
- Нет, господин Шихле, - говорю я. - Но очень хочу узнать.
- Так, - говорит Шихле и опять замолкает. Потом вдруг говорит:
- Вы, конечно, сейчас пойдете заменять Мин Даноо в эфире.
- Да, - несколько удивленно отвечаю я.
- В таком случае я к вам подъеду в редакцию часов в шесть, - решительно говорит он. - Меня пустят со слугой?
- Да, конечно, - говорю я. - Я предупрежу охрану.
- Хорошо, до встречи, - отвечает Шихле и дает отбой.
Я встаю, потягиваясь. Гуна живо оборачивается.
- Закажи внизу пропуск на Макту Мин Шихле со слугой, - говорю я ей. - И поторопись с обзором, мне его надо успеть просмотреть до эфира. А я пойду покурю.
