— Никакого искривления жерла, а воздух не выходит. — Обратил я внимание Михаила.
— Вижу. Чертовщина.
Вдруг сверху из воды вылетел камешек и упал нам под ноги. Наверное, Апанасий дал знать, что получил наш сигнал. Я снова посветил ему лазером, чтобы он понял, что его сигнал тоже дошел. Примитивный обмен информацией добавил спокойствия и подарил надежду, что пропавшие люди не погибли. У них была только одна возможность, идти в единственный тоннель, выводящий отсюда.
Я выключил налобный фонарь и перевел ручной в режим слабого света для экономии заряда.
— Я пойду первым. — Предупредил Михаила и направился в тоннель.
— Как скажешь. — Он не стал настаивать, зная, что в случае чего мои рефлексы и сила превосходят его.
В тоннеле было тихо, как в пещерах той жуткой планеты «Эль-два-шестнадцать», от воспоминаний о которой до сих пор становилось не по себе. Она была прекрасна, красива, разнообразна, но меня передергивало, как только живо представлялись ее ночные монстры. Но это была моя планета, и потому тишина пещер воспринималась, как что-то родное и правильное.
В свете фонаря я определил, что стены пещеры не просто обточены водой, когда-то создавшей этот проход, они обработаны механическим устройством, оставившим на них следы своей работы. Я провел рукой по концентрическим кругам. Либо мы столкнулись с чем-то неведомым, поселившимся на дне океана, либо люди настолько продвинулись в технологиях, что сумели построить подводную базу, используя технологии, не известные широкой публике.
— Гордей, если это шпионская база, то нас отсюда не выпустят живыми. — Произнес мне в спину Михаил.
— Я начну говорить на французском, а вы молчите, если что. — Предупредил я его. — Пока они будут соображать, я расправлюсь с ними.
— Это если мы не попадем в какую-нибудь ловушку, типа секретной комнаты наполняемой ядовитым газом или еще чего похуже.
— Пока что это наши предположения. Вы же следователь Михаил, вы привыкли замечать мелкие детали. Надеюсь, вам удастся вовремя заметить опасность.
— Ага, в такой тьме я замечаю только куда поставить ногу, чтобы не споткнуться.
— Как колено?
— Болит. Надо было брать с собой капсулу.
— Что, тоже привыкли дело не в дело забираться в нее?
— Не то слово. Чуть в жопу кольнет, сразу туда. Меня жена графом Дракулой называет, а капсулу гробом. Аналогия, скажу тебя, прямая.
— У меня так же. Мы когда на планете, о которой я вам рассказывал, остались без капсул, вот это был дискомфорт. Я там несколько раз чуть кони не двинул, общаясь с местными достопримечательностями. К хорошему быстро привыкаешь, за что приходится расплачиваться страхом не получить вовремя лечение и превратиться в простого смертного.
— Так и есть. Придется хромать, а ведь мог через пятнадцать минут прыгать, как новенький. — Михаил покряхтел. — И куда же ведет этот туннель?
— Хорошо, что он не расходится, иначе пришлось бы придумывать, как пометить ответвления, в которых мы уже были. То, что в нем нет воды, вижу, вас уже совсем не интересует?
— Гордей, давай на ты. Внешне, мы почти ровесники.
— Давай. Так как насчет воды?
— Хрен его знает. Чутьё подсказывает, что дело нечисто. Одной физикой тут ничего не объяснишь. Следствие пока не располагает достаточными данными, чтобы сформулировать свою позицию в этом вопросе.
— Будет смешно, если мы пересечем что-то типа портала и выйдем за тысячи километров от Владивостока, или вообще на другой планете. — Я решил подразнить Михаила.
— А такое возможно? — Спросил он с тревогой.
— Вне Земли — запросто. Но тут я с таким еще не встречался. Правда, не встречался я и с тем, чтобы воздух находился ниже уровня воды. Так что, возможно, что угодно.
— А как мы поймем, что перенеслись за тысячи километров?
— Будучи в таких тоннелях, никак. Сколько я пользовался порталами, понять момент перемещения органами чувств не представляется возможным.
— Ну, ты молодец, умеешь приободрить. Знал бы, взял с собой телефон, чтобы позвонить, сообщить, где находимся.
— Никто не знал. Я тоже считал, что нас не ждет ничего экстраординарного.
Тоннель пошел на спуск. Мне стало не по себе от мысли, что вода во время регулярного подъема движется по нему и нас вынесет обратно. Я присматривался и прислушивался к звукам спереди, чтобы вовремя заметить опасность и успеть надеть маску. Мы прошли под две сотни метров. На задержке дыхания даже с моими данными такой путь не осилить.
— А над нами столб воды в сто метров. — Произнес Михаил.
— Над нами еще метров тридцать породы, которая ее держит. — Успокоил я его. — Раз землетрясения столько времени не разрушили и….
Моя права нога, на которую я оперся, скользнула вперед. Я почти сел на шпагат. Попытался ухватиться за стены, но не смог. Он скользили под рукой, будто покрытые маслом. Я покатился вниз, как с ледяной горки.
— Михаил стой! — Выкрикнул я напарнику.
Было уже поздно. Его фонарик метнулся по стенам и понесся за мной. Я набирал скорость. Внезапное приключение показалось мне чьей-то спланированной ловушкой. Ровная поверхность пола блестела подо мной, как лед, при этом оставаясь относительно теплой. Меня несколько раз бросило в поворотах на стены, а потом выбросило на земляной пол. Через пару секунд в меня врезался Михаил.
— Прости, я тебя не зашиб? — Испугался он.
— Меня так просто не зашибешь. Все нормально. Как ты?
— Дух захватывает, как на американских горках. Где мы? — Михаил посветил нашлемным фонарем. Его свет потонул во тьме, словно не доставал до стен. — Интересно, на сколько метров мы спустились еще ниже? — Спросил он озабоченно.
— Без привязки к каким-нибудь координатам можно только гадать. Мои модификации молчат.
— Нас намеренно сюда заманили? — Спросил Михаил. — Нельзя же предположить, что настолько скользким камень стал от каких-то регулярных шлифующих процессов?
— Да, эта горка очень подозрительная. Теперь мне ясно, почему никто не смог вернуться. Взобраться по ней не реально.
— В этом есть некоторый плюс. Значит, люди еще живы, просто ищут отсюда выход. — С деланным оптимизмом произнес Михаил. — Как зовут твоего друга?
— Трой.
— Трооой! — Крикнул следователь во все горло.
Искаженный голос эхом отразился несколько раз. Звучал он как издевательская насмешка над нами. Меня передернуло от суеверного страха. Никак не получалось у меня закалиться в приключениях и начать воспринимать любую действительность хладнокровно. Впрочем, если я стану так ее воспринимать, то это уже не будут приключения. Никто не откликнулся.
— Значит, ушел еще дальше. — Решил следователь.
— Куда отсюда можно пойти. — Я пошарил фонарем.
Свет не достал ни до одного ориентира. Мне вдруг пришла идея посветить лазером. Я переключил на него и поводил по сторонам. Зеленая точка оказалась намного практичнее. Она точно показала нам размеры подземного помещения, в котором мы оказались. Под потолком собрался туман, «съедавший» обычный свет. Лазер частично отразился от него, а частично достал до твердой поверхности. Я водил зеленой точкой по всем стенам, пока она не скрылась из виду.
— Там проход. — Предположил я.
— Надеюсь, не такой скользкий.
Я шел первым. Михаил прихрамывал позади меня. Пол в этой пещере, если так ее можно было назвать, выглядел ровным, словно его срезали. Никаких уступов, камней, сталагмитов, будто в этой пещере был хозяин, регулярно наводящий здесь порядок.
— Мне это место напоминает шахту. Тут будто выбирали породу. — Произнес Михаил.
— Кто? Что-то подозрительная шахта какая-то. Одна скользкая горка чего стоит и воздух, не подчиняющийся законам физики.
— Тут ты прав, горка и воздух выбиваются из общей картины, но место все равно похоже на шахту. Порода явно выбрана механически. Никакого намека на природное происхождение. Следы будто свежие, никаких натеков, хотя с потолка капает. — Он осветил пространство под ногами. — А это что такое? — Михаил присел на колени и наклонился к полу и понюхал. — Моча. — Сообщил он спокойным голосом. — Мы на правильном пути.
