Наварх наконец-то подняла глаза и уставилась на патриция в упор.
Ацилий кривовато улыбнулся:
— Твои тактические решения, моя Аквилина, и впрямь неожиданны. Однако могут оказаться единственно верными. О да, мы с Клодием были весьма дружны. И разговор между нами, если он состоится, наверняка выйдет интересный. Но прежде нам необходимо провести эскадру через кротовину. За этим ты меня… нас пригласила?
— Именно, — наварх предпочла не реагировать на намеки и жестом указала на кресла. — Прошу.
Мятежная эскадра, на прощание промигав бортовыми огнями издевательски-вежливое: «Vale, domina!», устремилась к червоточине. Если госпожа Эпонима и всплакнула вслед улетавшим, никакие сенсоры этого все равно не зафиксировали. Корабли преследования не выслала — и на том спасибо. Ливия, до последней секунды ожидавшая выстрела в спину, вздохнула и расслабилась. Перед «Аквилой», «Либертас» и «Целерой» уже трепетало пространство, указывая на близкую червоточину.
Знаменитая на всю Галактику станция Рубикон на Кассию впечатления не произвела. Исполинское нагромождение разномастных модулей, от самых новейших до древних, почти музейных экспонатов. Было бы на что тут любоваться, решила девушка. Ни дендрария, ни развлечений, ни лисиц. Относительно последних Фортуната сделала специальный запрос, повергнув информационную службу Рубикона в замешательство. Изумленный до глубины души дежурный оператор специально связался с Кассией, чтобы уточнить, о каких лисах идет речь: о живом представителе вида Vulpes vulpes или о какой-то новой разновидности оружия или психостимулятора?
Вот уж Гай Ацилий повеселился, наблюдая за переговорами своей дестинаты. А ответ девушку разочаровал.
— Ну вот, — вздохнула она. — Без лисиц живут, бедолаги. — И сделала закономерный вывод. — Фиговая станция.
— Мы все равно остаемся на борту, — как мог, утешил её Курион. — На Цикуте, кстати, тоже не было лисиц.
— Вот поэтому я, как вспомню её, так и вздрогну, — заупрямилась девушка.
После запредельных красот червоточины и бешеных эмоций коннекции обыденная реальность казалась ей унылой и скучной. Подумаешь, Рубикон! Подумаешь, встреча с сукой-Клодием! Впрочем, участие в ней Кассии как раз не светило.
— И правильно. Я ж его убью на месте, — посулила бывшая манипулария, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки. — Сначала я сломаю ему все ребра…
— Этого делать нельзя, моя Кассия. Публий Клодий Пульхр — народный трибун.
Кассия тут же предложила еще несколько сугубо народных методов изменения агрегатного состояния отдельно взятого трибуна и уверила хохочущего Ацилия, что с некоторыми трибунами только так и можно поступать.
— Если всё получится, как задумано, — вздохнул беглый патриций. — Если мы победим и останемся живы, то Публий Клодий станет моим союзником, и тогда его нельзя будет убивать. Ты это понимаешь, моя Кассия?
— Да? Совсем? Даже случайно?
— Угу.
Кассия призадумалась, брови нахмурила и даже укусила себя за сустав большого пальца правой руки.
— Хорошо. А что мне за это будет? Живая лисица на Тиррене?
Фортуната успела узнать, что политика — это система компромиссов, и решила применить знание на практике.
— Договорились! — согласился Гай Ацилий, едва сдерживая глумливую ухмылку.
Какая ирония! Он только что выменял жизнь народного трибуна Республики на лисицу. Что ж, Клодий заслужил!
— Наварх, позволь спросить…
— Мм?
Северин перевел взгляд с тактического экрана на выкормыша Квинта Марция и вопросительно поднял бровь. Юный Луций незамедлительно смутился так, что порозовел даже кончик любопытно подергивавшегося носа, но упрямство взяло верх, и центурион «Целеры» продолжил:
— Эта… станция Рубикон. Ты уже бывал здесь?
— О! — Марк Фурий легким касанием скорректировал курс и откинулся в кресле. — Да, мой центурион, я здесь бывал. Интересуешься Рубиконом? Уверяю тебя, на этой станции нет ничего, что могло бы привлечь внимание юного неискушенного квирита. Но, впрочем, рассказать кое-что могу, пока есть время.
«Целера» следовала за «Аквилой» как привязанная, держась слева от флагмана. «Либертас» занимала позицию справа. Ливия приказала эскадре принять атакующее построение… так, на всякий случай.
— Интересуюсь, — снова продемонстрировал классическую марциеву упертость Луций. — У Рубикона, наверное, интересная история.
— Тут ты прав… — Северин выделил цель их полета и увеличил так, чтобы станция отобразилась на левой половине экрана. — История любопытная. Вот, гляди. Ничего не напоминает?
— Э… вирус? — после непродолжительного молчания рискнул Луций Марций.
— Ага, приплюснутый с трех сторон вирус парфийского гриппа, дрейфующий в секторе пространства, прямо-таки нашпигованного кротовинами. Рубикон основали данайцы. Первые модули смонтировали лет пятьсот назад, когда Данайа еще активно расширяла свои границы, а наши с тобой сограждане и носа из системы Фебы не высовывали… А, кстати! Клейт! — Северин махнул своему «ручному» данайцу, подпиравшему переборку. За пульт связи республиканского корабля Клейта пускали со скрипом, и сейчас, на подлете к Рубикону, данаец откровенно скучал.
— Утоли любознательность нашего центуриона. Ты ведь неплохо знаешь Рубикон.
— Именно на Рубиконе я с тобой и связался, грубый лациец, — вздохнул Клейт, но отказываться от случая блеснуть знаниями не стал. — Станцию действительно основали мои бывшие соотечественники. В период Великой Колонизации, флагманом которой была тогда еще единая Данайа…
— Стоп! Двигатели на реверс! — со смешком перебил данайца Северин. — Я сам любитель начинать «ab ovo», но пощади мозг нашего центуриона. Это ты, изнеженный бездельник, способен без устали токовать о великой истории великой Данайи, а юноше ни к чему забивать голову вашей скользкой болтологией. У данайцев, Луций Марций, в кого не плюнь — или философ, или ритор, или непризнанный поэт возвышенной любви между мужиками. И их исторические деятели в этом смысле один другого краше. Поэтому давай сразу к делу, Клейт. Данайцы открыли этот сектор и вознамерились заглотить такой лакомый кусок, чтобы засесть среди червоточин и собирать мзду со всех, кому случиться сюда залететь. Построили станцию. Но не успели они как следует обжиться, как…
— Прилетели парфы, — хмыкнул Клейт, ничуть не обидевшись на своеобразный взгляд Северина на историю Данайи и ее колоний. — К несчастью, на тот момент станция была практически беззащитной. К счастью, почти одновременно с парфами подтянулись пуны. И пока эта пара стервятников разносила друг друга на молекулы…
