С особенной остротой я осознал это на следующий день, наблюдая за приходом врага. Точно в соответствии с расчетом они подошли к городу уже на закате, и чтобы у них не возникло желания штурмовать нашу цитадель прямо с ходу, Джарэт наслал такую жесточайшую пургу, какую только смог отыскать в пределах планеты. Шестирукие, правда, на непогоду большого внимания не обратили – привыкли, похоже, – миновали эвакуированные жилые кварталы и, окружив стоящий на холме Черный город, принялись разбивать лагерь. С момента моей последней встречи с ними прошел уже достаточно большой срок, и я позабыл, какое прекрасное впечатление они производят в качестве новинки. Но смог живо об этом вспомнить, глядя на волны ужаса, прокатившиеся по стенам, когда встречающие разглядели наконец своих гостей. А ведь были некоторые… гм… горячие головы, в основном из полководцев Местальгора, предлагавшие выступить врагу навстречу и дать бой на открытом пространстве. Чтобы, учитывая неповоротливость противников, было где маневрировать. Идиоты! Правильно тогда Джарэт уточнил, чтобы было куда бежать при первом же их появлении…
Теперь же бежать было некуда. И глядя на огромные фигуры, заполнившие пространство перед крепостью, я даже начал сожалеть, что они не полезли на штурм сразу – быстрее бы отмучились. А так, только еще один вечер себя изводить.
С подобным настроением я явился в обеденный зал королевского дворца, назначенный для проведения последнего военного совета. Занимая место во главе огромного стола, за которым уже сидели около тридцати виднейших военачальников Эгриса, я слегка воспрял духом. В конце концов я даже мог гордиться, ведь это была самая большая и мощная армия, которой мне когда-либо доводилось командовать. Может быть, это вообще была самая большая и мощная армия в истории планеты.
Да, дипломатические усилия Марции и благополучно затянутое время позволили собрать по-настоящему внушительные силы. В моем распоряжении находились практически все сухопутные войска Местальгора и Пантидея, а также оба флота этих государств. Плюс к этому огромный флот пиратов во главе с самыми уважаемыми капитанами. Плюс ополчение из северных колоний Пантидея. Плюс конница из Тайраса. Плюс только сегодня вошедшие в гавань столицы тридцать драккаров Королей Севера. Из всех сколь-нибудь серьезных сил этого континента на совете не были представлены только дахетяне, да и то лишь потому, что оказались отрезаны от нас врагом… Общая численность моего войска вместо предполагавшихся двухсот двадцати тысяч приближалась к полумиллиону. Гигантская, невиданная для Эгриса цифра. Но даже имея почти троекратное превосходство в людях и находясь в обороне, что обычно очень облегчает задачу, я считал кампанию обреченной.
Тем не менее всему этому войску нужно было что-то делать, куда-то вставать, перемещаться и тому подобное… Тут я не ударил лицом в грязь. Разработанная мной при помощи Лауры и Вотана диспозиция была безусловно лучшей в моей долгой практике. Маневры каждой отдельной части были расписаны со скрупулезной доскональностью. Так, чтобы не понять их мог только совершеннейший дебил, каковых, как я надеялся, среди присутствующих не было… Признаться, мне польстило, что предложенная диспозиция была принята без малейших оговорок и воспринята как шедевр воинского искусства. Но, думаю, среди всех собравшихся только я и, может быть, Джарэт понимали, что это просто-напросто мусор. В реальном бою обязательно что-то идет не так, да для начала я вообще сомневался, что мы протянем столько часов, на сколько было рассчитано мое творение…
Поэтому после завершения совета, когда время уже приближалось к полуночи, я сбежал на стену, чтобы еще раз все проанализировать и попытаться отыскать какие-нибудь скрытые возможности. Но преуспел лишь в том, что едва не околел от холода.
Желая избежать такой неприятности и дожить все же до разгрома своей самой лучшей армии, я убрался со стены и, вернувшись во дворец, принялся бродить по его пустынным заброшенным коридорам… Постепенно меня утомило бесконечное пережевывание одного и того же, мои мысли устремились к более общим проблемам. В частности, меня интриговало поведение Альфреда. Вернее, отсутствие такого… За прошедшие две недели о нем не было ни слуху, ни духу, как будто Джарэту удалось то, что тщетно пытались совершить другие. Но в это я, конечно, не верил…
Как ни странно, Альфред не совершил ни малейшей попытки ни восстановить ворота, упрятанные глубоко под землю, ни высадить свои войска в другом месте, ни сделать вообще что-нибудь. Почему? Ну, тут предлагались разные объяснения. Например, на восстановление кондиций после очередной смерти ему все же требовалось время, и пока он был не в состоянии что-либо предпринять. Сомнительно, но может быть. Или он просто не потрудился узнать о неприятностях со своей резервной армией, занятый другим. Еще сомнительнее. Или… Подобные гипотезы, периодически выдвигавшиеся тем или иным из моих друзей, в принципе могли быть сочтены приемлемыми. В конце концов, не делает ничего – и ладно. Но у меня существовало собственное суждение, которое я, правда, не афишировал.
Я подозревал, что Альфред попросту обиделся. Часто возвращаясь в памяти к нашей короткой последней встрече, я пришел к выводу, что сканк хотел заключить мир. И все эти армии шестируких были лишь фоном для совершения сделки. А мы, не став даже слушать, его угробили… С моей точки зрения, было бы вполне естественно, если Альфред решил: «Ах так! Хорошо, поучим вас еще немного! Не торопясь, не форсируя событий. Так, чтобы вы по-настоящему вкусили плодов своей глупости…»
Сделав такие выводы, я какое-то время испытывал большое искушение потолковать с Джарэтом начистоту. Но потом оставил эту идею. Зачем? Даже если он все это понимал и специально напал тогда на сканка, с целью не дать нам договориться, то что с того? Едва ли какие-то мои аргументы могли поколебать его ненависть к Альфреду. Более того, абстрагировавшись от низости подобного поступка, я мог бы сам пойти извиниться и попытаться все уладить. Только куда идти?..
Ломая голову над этим вопросом, я прошел мимо небольшой столовой, где обычно обедали Джарэт и его приближенные, то есть мы. Из полуоткрытой двери лился свет, и, заглянув внутрь, я обнаружил там Лауру, Юлиана, Вотана и Илайджа, сидящих вокруг стола. Отпрянув, я поспешил дальше. К счастью, они меня не заметили. Или сделали вид, что не заметили.
Это очередной раз изменило ход моих мыслей, придав им слишком уж печальный характер… Поэтому, поднявшись на пару пролетов по лестнице, показавшейся мне смутно знакомой, я остановился на площадке и раскрыл Доску. Отыскав в неверном свете факелов Фигуру Всадницы на 12-м поле, я прикоснулся к ней – так, с целью отвлечь себя…
