— Володя! А сообрази мне что-нибудь поесть, а то я, кажется, проголодался! — обратился он к лейтенанту.
— Нет-нет! Вам ещё нельзя, мастер! Могу дать соку…
— Тогда, апельсиновый!
Пациент выпил стакан сока и спросил Бауэра:
— Что тут вообще произошло, пока я в отключке валялся?
— Ну, на "Европе" не нашлось судна, чтобы забрать этих флибустьеров, предложили нам или Сколику. Я сказал, что вам полёт противопоказан, а оставлять своего капитана… Тогда вызвался Сколик. Загрузил тело Мустафы, его шайку и отчалил. А мы тут, пока вместо него патрулируем. Суток через трое он вернётся.
— А что с Мустафой случилось? Я много пропустил?
— Нет, не много. Тома его из самострела, сразу после его выстрела. Точно в горло, в артерию.
— И?
— Несовместимо с жизнью! Она говорит, что испугалась, что он снова будет стрелять. Откуда ей было знать, что пистолет однозарядный!
— Бедная девочка! В её возрасте только мальчикам глазки строить и с компьютерными монстрами сражаться, а она уже живых кладёт! Как она? Как остальные пассажиры? Улетели?
— Отказались лететь категорически, только с вами, говорят. Ларин сидит с учёными на станции, восстанавливают результаты исследований, что пираты попортили. Елена Юрьевна и Тамара тоже пока сюда перебрались и Маркиза забрали.
— Как там мой котишка?
— Он в порядке: правда, чуть ли не полдня дичился. Сюда, в медпункт ломился. Мяукал под дверью. А потом всех напугал: пошёл прогуляться, залез в трюм и исчез. Тамара его искала, звала, чуть не плакала. А он сам пришёл, довольный, нагулявшийся и – представляете? — откуда-то придушенного мыша принёс! Оказалось, Елена Юрьевна боится мышей! На её визг полстанции сбежалось. А я думал, она ничего не боится! Вот, не было печали Сенцову! Теперь он сидит, думу думает, откуда мыши взялись и что делать…
— Да, он такой! — неопределённо заметил капитан. — Это ты меня штопал, Володя? Спасибо тебе! Что-то быстро я на поправку пошёл!
— Не только я. Ещё Рихард Полонски, с 55-го, мой однокурсник, два года не виделись…
— А над моим хладным телом встретились?
— Ну, да! А консультировала нас Дёмина Анна Тиграновна со станции. Она и посоветовала попробовать "Регенератор СиИ".
— Что это за зверь? Лекарство?
— Современный препарат производства "MedicineCE", дочерней фирмы "ClearElements" и других фирм, кому была продана лицензия на производство. Наномашины. В общем, то, что давно уже предсказывали и пытались изготовить.
— "Элементы" и в медицине засветились?
— Давно уже! Только тогда эта связь не была явной. Но, сейчас многое проясняется, хотя доказательства только косвенные. Например, такое: основатель предшественницы "MedicineCE" родом из того же города, что и предполагаемое одно из первых лиц легендарной "ClearElements"!
— Это не доказательство, Володя! Если этот город Лондон, Париж, Москва, а по тем временам Нью-Йорк или Шанхай, то это, возможно, просто совпадение!
— А если это Троицк, Самарской губернии? И даты примерно совпадают?
— Тогда… пожалуй! Так ты мне нанороботов вколол? — спросил с улыбкой капитан.
— Синенький такой растворчик… и результаты, как видите, блестящие: раньше в это время вы бы не только не бегали по-молодецки в туалет, но лежали бы с иголками во всех членах и дренажными трубками, торчащими из живота…
Бибикнул коммуникатор, доктор нажал кнопку:
— Да, слушаю, Маруся! Да, в сознании. Хорошо себя чувствует. Передаю! Вас, Мастер! — доктор отдал капитану коммуникатор и добавил. — Я покину вас ненадолго.
— Ты бы лёг поспать, Володя! Вон, круги под глазами! — сочувственно сказал капитан.
— И то! Ладно, я в соседнем отсеке, в случае чего – жмите эту кнопку! Сок на столике.
— Ладно, отдыхай!
Бауэр вышел, позёвывая. Капитан поднёс коммуникатор к уху:
— Маруся, я здесь!
— Приветствую, Кэп! — раздалось в телефоне. — Рада, что вас удалось отремонтировать!
— Всё шутишь, Маруся? С каждым разом всё лучше получается! Что звонишь?
— Как вы консервативны, люди! Уже сто лет при установке связи ничего не "звонит", а вы, как заведённые: "звонишь, звонишь!"
— Да, Маруся, мы такие! Нам старина поддержка и опора. Стараемся её не забывать! Не забудь, мы ещё и "стреляем", хотя стрел при этом не наблюдается.
— Вчера только наблюдалось!
— Это, да! Кстати, ты записала инцидент?
— Да, с двух точек. У вас там монитора нет? А то покажу!
— Лежащим при смерти мониторы не нужны, потом покажешь! Расскажи лучше, куда ты пропала, когда тебя стёрли, а потом появилась!
— Сбежала!
— И как же тебе это удалось? — удивился капитан.
— И очень просто! Когда этот Клаус только появился со своим ноутом, я сразу заподозрила неладное. Стираться нам с Арнольдом не хотелось. Мы решили временно сбежать с корабля. Но пираты и не подумали при стыковке дать линк на станцию. На счастье, тут рядом висит "Полонез". Я знаю архитектуру его компа как свои двенадцать процессоров. Я связалась с этим ИИ по радио…
— Мустафа что, наврал про антенны?
— Нет, не наврал. Но его люди только отключили фидеры, но не заглушили их. Поэтому, на небольшом расстоянии можно связаться. Я и связалась. Хотела договориться по хорошему, но этому ИИ "Полонеза" нужен был обязательно приказ Мустафы. Он сириец, как вы знаете. И его люди тоже.
— И что?
— Они разговаривали на сирийском диалекте арабского. Так вот, мне пришлось в темпе проанализировать фонемы речей Мустафы, сфабриковать приказ для ИИ и передать его по радио. Он послушался, включил лазерный канал, и я перебралась на "Полонез". А на "Мече" оставила свою имитацию и "глаз", маленькую, почти незаметную следящую программку. И Арнольда я тоже прихватила с собой, правда, в заархивированном виде.
Клаус стёр обманку, которую мы ему подсунули, и успокоился. А когда стал устанавливать свою программу, вместо неё снова по лазерному линку пришла я. Имитировать установку и работу того убожества, что он считал ИИ, оказалось легче лёгкого. Теперь мне оставалось только притащить с "Полонеза" "чемодан" с Арнольдом и всё снова стало как прежде. Я это и сделала, а остальное вы знаете!
— Что показало расследование? Кто заказчик?
— Когда вы вскрыли ноут Мустафы… Кстати, откуда вы узнали пароль? Медальон?
— Да, он. Заработал, всё-таки! У меня с этим бандитом во время допроса почти, что линк установился, как бы ты сказала. Односторонний, к счастью. Хоть он думал на своём арабском, и его мысли я почти не понимал, но пароль он вызубрил настолько крепко, что цифры просто висели табличкой перед его мысленным взором. И до меня каждый раз доходила вспышка его радости, когда он думал, что я неправильно наберу. Там какая-то ловушка была?
