Дома в маурском городке располагались не вплотную, а на приличном расстоянии друг от друга, окружённые большими участками окультуренной плодовой и ягодной растительности. Многие из них находились на возвышенных местах, некоторые — в низине.
Навстречу юррианцу и землянке попалась юная маурина, которая проводила их до самого дома и даже до комнаты, после чего сразу убежала, её лёгкие шаги быстро стихли поблизости…
Ира включила свой пси-блок в качестве переводчика.
Искомый дом с башенкой находился на самом высоком месте, на вершине холма, почти вровень с корпусами медицинского центра.
В отличие от прочих интерьеров этого дома с обилием мягкой мебели и подушек просторная светлая комната Кёрта на верхнем этаже башенки отличалась крайней аскетичностью. Из окон открывался вид на большое расстояние на все четыре стороны. Морской простор, плато и степь, здания городка и надо всем этим бескрайнее бездонное небо…
Кёрт сидел в массивном жёстком кресле и выглядел ещё более исхудавшим. Он словно иссыхал не по дням, а по часам. Пятицветные густые волосы заметно потускнели, тонкие черты лица заострились, лишь глаза остались прежними, глубокие, яркие, со взглядом мягким и несколько отстранённым.
Он сделал слабый жест рукой, подзывая Иру поближе, одновременно выразительно посмотрел на Сеону, а, возможно, и сказал ему что-то беззвучно. Сеона поспешно испарился из комнаты.
Ира подошла почти вплотную к креслу.
— Послушай меня. Это немного — то, что я хочу сказать о тебе и о нём. Усмири эмоции, не добавляй свою тревогу к его чувствам.
Ира без уточнений поняла, что Кёрт имеет в виду Ирруора.
Она потупилась. Кёрт говорил совсем тихо, и она невольно ответила почти шёпотом.
— Я не просто в тревоге, я в дикой ярости, готова рвать и метать. Нас преследуют, врагов слишком много, я ищу возможность избежать их, но пока не нахожу… Если до него доберутся, я не переживу…
— До вас не доберутся, если он будет спокойным и сильным. А он будет таким, если спокойной и сильной будешь ты. В браке двое поддерживают друг друга на равных. Если оба будут достаточно мудры, тогда станет прочным и удачным и брак, и путь…
Любовь — это ответственность. Он несёт ответственность за тебя, ты несёшь ответственность за него. Прекрати быть его уязвимым местом, стань его поддержкой. Ты можешь искать возможности, но делай это хладнокровно. Отбрось страх. Тот, кто боится, уже проиграл. Тот, кто ярится — тоже…
Я хотел бы, чтобы Халеарн также зашёл навестить меня.
— Он не сможет. Он лежит без сил и почти без чувств, спит…
— Ясно… Сеона покажет тебе соответствующую Песню. Я не могу это сделать, иначе ты рискуешь скопировать неподходящие интонации…
Кёрт тяжело поднялся с кресла и подошёл к столу. Он посмотрел на еду на тарелке и не тронул ни кусочка, посмотрел на чашку с молоком, поднял её и сделал несколько глотков.
— Помни мои слова и сегодня же попроси у Сеоны Песню. А сейчас я должен идти… Эоро.
Он улыбнулся ей, приложил ладонь к груди и слегка наклонил голову.
— Эоро. — Она скопировала его жест и попятилась в коридор с радостной улыбкой.
Кёрт выглядел гораздо живее, чем пять минут назад. Он явно не собирался умирать…
7.
Сеоны не оказалось ни в коридоре, ни вообще в доме. Ира вышла во двор.
Ой-ёй-ёй, вот это да. Приложил так приложил. «Уязвимое место»…
Она побрела по тихой солнечной дороге, размышляя и высматривая Сеону.
Ты же мечтала о необычном и прекрасном мужчине? Вот — получи и распишись. А впридачу — рисковая жизнь. Такова цена за твою мечту…
Навстречу вприпрыжку торопилась та самая барышня, которая провожала их к дому Кёрта. Она тянула за руку молодого мужчину, её глаза горели весёлым любопытством. Они вдвоём остановились перед Ирой.
— Я — Кирисса Шурроми, а это Кариф Усмей. У нас сегодня свадьба, и мы приглашаем тебя. И Сеону сейчас пригласим, когда отыщем…
У Кириссы были двухцветные, неяркие волосы с охристыми и коричневыми прядями, большие глаза цвета кофе с молоком и узкая лёгкая фигура, подчёркнутая мягко облегающим платьем с пышной недлинной юбочкой. Одетый в светлое долговязый Кариф улыбался, демонстрируя белоснежные клыки, и глядел лукаво и выжидательно.
Ира посмотрела на них, открыто и беспомощно, не пряча ни отчаяния, ни подступающих слёз.
— Это большая честь для меня, я благодарю вас, я бы с радостью, но… Пожалуйста, не надо… У меня тяжёлая ситуация, я буду плакать, а на свадьбе плакать нельзя, это нехорошо… Я не хочу портить всем праздник…
Кариф посерьёзнел.
— Ты не будешь плакать. Дай мне руку.
Ира опустила глаза и представила мысленную картинку.
Кариф переглянулся со своей невестой и молча покачал головой. Кирисса с сожалением вздохнула.
— Хорошо, мы не настаиваем. Приходите в гости, когда сможете…
Трое попрощались кивком головы и разошлись в разные стороны.
Кирисса убежала во двор одного из соседних домов.
— Ой, девочки, что я вам расскажу, вы сейчас упадёте! Халеарн здесь!!! Кёрт сказал! А ещё я узнала, что он снова поёт!!!
Со двора раздался дружный вопль, восторженный и бессвязный. Затем хор распался на отдельные голоса.
— Мы сможем увидеть его, поговорить! Попросим спеть!
— Вряд ли. Он в больнице, спит.
— Разбудим! А если плохо себя чувствует, дадим энергию!
— Руммей нас не пустит.
— Прорвёмся!!! А не прорвёмся, так пролезем!
Около трёх десятков молодых маурин разом ринулись к калитке. Они не дрались и даже не особенно толкались, просто все одновременно попытались выскочить на улицу, застряли, налегли всей массой, повалили забор и побежали по дороге.
Ира бросилась за ними следом, на бегу пытаясь дозвониться до Кшона. Она сильно отстала, но след потерять было невозможно.
Маурины стремительно неслись вниз с холма, усеивая путь следования потерянной обувью, бижутерией, мелкими аксессуарами и даже предметами верхней одежды, в которой бежать стало жарко. У одной из них развязался шнурок, она сбросила туфли и кинулась дальше. Развевающаяся накидка другой девушки зацепилась за забор, порвалась и отправилась следом за туфлями на обочину. У третьей низко свисающая ветка вычесала из волос крупную заколку, владелица даже не остановилась, чтобы подобрать украшение…
Одна из маурских девушек первой достигла забора, окружающего медицинский центр, сбросила туфли, молниеносно вскарабкалась на ближайшее дерево, цепляясь когтями рук и ног, пробежала, балансируя, по высокой ветви, перескочила на забор, спрыгнула во двор и полезла на здание. Она долезла до крыши и с неё собралась спуститься в открытое окно верхнего этажа.
