вас трезво смотрю на Даждьбога. Он не пытается извлечь выгоду для себя. Он пытается в первую очередь не допустить побоища, в котором пострадаете и люди, и вы.
— И где они? — спустя несколько секунд молчания спросил глава ордена.
— Точно неизвестно, как я уже сказал… — Даждьбог слегка хлопнул по столу ладонью.
— Но судя по ориентировочному месту, которое ты указал, я знаю, с чего можно начать, — закончил за него Прометей.
— С чего же?
— С другой резервации, — Прометей улыбнулся. — Она находится в километр от границы внутрь этого круга и… нам стоит попросить помощи у здешних Черных Крестов. Уверен, что-нибудь они знают.
Помолчав около десяти секунд, Рион вернулся на свое место и, сев, сказал:
— Хорошо. Так, что вам нужно?
— Несколько твоих ребят, — ответил Прометей. — Из группы Зорича. Они знают Курта и Ло лучше, чем кто-либо из вас.
— Ладно, — согласился глава ордена, и повернулся к Леману. — Пойдешь ты, Рика, и… Евпатий, — мужчина посмотрел на Дожа. — Ты слишком ослаб и ранен. Останешься здесь.
Черный Крест кивнул, и Леману показалось, что тот испытал облегчение.
— Где находится эта резервация? — поинтересовался Леман, отводя взгляд от Дожа. — Под землей, как и у нас?
— Не совсем, — покачал головой Прометей. — Под водой. В городе, который носит название Атлантида.
— Так она все-таки существует?! — не веря своим ушам, воскликнул солдат. Остальные Черные Кресты были удивлены ничуть не меньше.
— После воскрешения богов, духов и существ, проснулись ото сна и мертвые города, места, комнаты, и прочее. В том числе и Атлантида, в которую я поселил людей, как в эту резервацию, и создал им защитников Черных Крестов.
— И когда мы туда отправляемся?
— Хоть сейчас, — ответил Прометей.
— Можно мне немного времени? До вечера. Хочу остаться на похороны Зорича.
— Тянуть опасно, но… — бог поджал губы. — В таком случае, конечно.
— Войцех, — позвал Рион, и Черный Крест повернул к нему голову. — Оповести о «командировке» Евпатия и…
— Я сам все передам Рике, магистр, — перебил его Леман, и Рион кивнул.
— Тогда жду вас в без четверти восьмого часа вечера на вертолетной площадке, — подвел черту Прометей.
Леман кивнул.
— Можешь идти, — Рион взмахнул рукой, давая солдату этим жестом понять, что он свободен.
— Кстати, я чуть не забыл, — вспомнив об одной важной детали, сказал солдат.
— Да?
— После падения мы с Рикой потеряли свои мечи.
— Ох, — выдохнул Рион. — Тогда после похорон зайдите в особняк. Вам за это время изготовят новые.
Поднявшись, солдат кивнул, развернулся и пошел к выходу, слыша позади слова главы ордена: «Ну что, господин Даждьбог…». В этот момент он покинул конференц-зал, и дверь захлопнулась за ним, приглушая дальнейшие слова. Леман их все еще слышал, но уже не слушал.
Зайдя в квартиру, солдат принял быстрый душ, оделся, и улегся на диван, накрыв лицо небольшой подушкой. Известие о том, что Курт с Ло живы, ненадолго вытеснило из его головы мысли о Кире, но не усел он пролежать и несколько минут, как вдруг в дверь постучали.
«Ну кто там еще?»— закатил глаза солдат.
Отбросив подушку в сторону, он поднялся на ноги, миновал гостиную, и вскоре увидел Рику.
— Ты не против, если я зайду? — спросила она и указала пальцем внутрь жилища солдата.
— Конечно не против, — кивнул Леман и отошел в сторону, пропуская подругу.
Она продефилировала мимо Черного Креста.
— У тебя есть что выпить?
— Холодный чай подойдет?
— Ага.
Захлопнув дверь, Леман прошел к холодильнику, налил два стакана питья и, подойдя к Рике, протянул ей один из них. Приняв его, девушка сделала глоток.
— Я все стерла, — спустя несколько секунд сказала она и на лице просияла уставшая, но довольная улыбка. — Вся информация о нас, что хранилась у Генриха, исчезла. Так что все кончено, и теперь мы в безопасности. Чего не сказать о твоей подружке. Неизвестно, кто следующий попытается воздействовать на тебя через нее.
— Никто, — покачал головой Леман, вновь чувствуя волну ненадолго пропавшей тоски.
Улыбка пропала с ее лица.
— Пока ты с ней, она всегда будет в опасности, Леман, — поставив стакан на стол, сказала Рика и посмотрела ему в глаза. — Как ты этого не поймешь?
— Я понимаю, — кивнул солдат. — И поэтому уже все решил.
— В смысле? Что решил?
Она несколько секунд смотрела на него, а потом выражение ее лица изменилось.
Понурив голову, он отвернулся и, отойдя, сел на диван и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Спустя пару мгновений он услышал за спиной шаги, а после почувствовал, как Рика левой рукой обвила его шею и положила ладони обеих друг на друга на его правое плечо.
— Так будет правильно, Леман, — прозвучали негромкие слова в паре сантиметров от его уха. — Ты — Черный Крест, а она — человек. Вы априори не можете быть вместе. Это как связь между обезьяной и леопардом.
— Нет, Рика, здесь ты не права, — покачал головой Леман и почувствовал ее горячее дыхание на своей щеке, но голову не повернул. — Это неправильное сравнение. По правде сказать, я тоже задумывался об этом, но сейчас так не считаю. Мы не лев и обезьяна, а скорее как Ромео и Джульетта. Понимаю, это банально, сравнивать себя в таком случае с героями популярной шекспировской трагедии, но все же? Нам не дают быть вместе наши семьи. Черные Кресты и человеческий род. Наши праотцы решили так, и мы подчиняемся. Понимаешь? У нас никогда не было выбора. Ни разу за всю жизнь. За нас все решили еще до того, как мы появились в этом мире.
— Может быть, но это ничего не меняет, — ответила Рика, и ее голос стал еще ближе к его уху. — Она — человек, а они хрупкие создания. Ты не смог бы охранять ее вечно, лишь запереть и никуда не выпускать, но, по-моему, это очень жестоко и эгоистично. Ты правильно поступил, что порвал с ней.
— Я разговаривал с Зоричем. Перед тем, как мы вылетели на охоту на великана, — припоминая тот случай, начал рассказывать Леман. — Он сказал, что Черные Кресты за всю жизнь влюбляются лишь раз. Второй практически невозможен. Ты даже не представляешь, какого это, когда любишь кого-то, но не можешь быть с ним. Особенно в нашем случае.
— Ты ошибаешься, — ответила она, и только тогда солдат повернул голову.
Ее лицо было в сантиметрах пяти от его. Они смотрели друг другу в глаза, и в этот момент Черный Крест вновь увидел это. То, что он увидел перед тем, как их прервал телефон.
И тут она убрала руки и, выпрямившись, отошла в сторону.
