А, нет, «С»!
— Годен!
— Заголи! Повернись! Раздвинь! Годен! — седому доктору плевать, что у него молоденькие медсестрички с шальными глазами и лукавыми улыбками в подчинении. А перед ними исполняют стриптиз смущающиеся, пышущие здоровьем и тестостероном молодые мужские тела — Головку помочи.
— Рост сто девяносто семь, вес… Девяносто восемь. Годен!
— Садись на тренажер. — сажусь на белый стул с длинной ручкой за спинкой — Ноги на подставку! — командует полноватая женщина в белом халате, хватается за ручку, после чего начинает раскручивать конструкцию вместе со мной — Спокойно! Спокойно! Расслабься! Следи за пальцем! — глаза, пытающиеся сфокусироваться на пальце предательски уводит в сторону — Расслабься, прикрой глаза. И раз! Два! Три! Открывай. Смотри на меня. Годен!
Два часа и меня выкидывают из военкомата без всяких объяснений, напоследок отобрав довольно раздутую папку. Медкомиссию прошел и пшел отсюда. Офигеть. Дежурный попытался стрельнуть сигарету, но, узнав, что не курю, конкретно загрустил.
Немного офигевший топаю по весенней улице города. Спустя минут пять собираюсь, беру себя в руки и направляюсь к зданию ДОСААФ, или как он сейчас называется, РОСТО. Российское оборонная спортивно-техническая организация. Для меня всегда будет ДОСААФ.
Пройдя внутрь тут же обламываюсь. Автосекция заканчивает свою работу к концу мая и уходит на каникулы. Летом занятий нет. Зато продолжает работу секция мотоспорта. Два месяца — и есть реальное время поиметь категорию «А» в водительском удостоверении.
И когда уже собрался уходить, Машка подсветила кружок «юного разведчика». Какие-то дополнительные занятия с курсов «Выстрел». Тоже работают с июня. Почему бы и нет?
На выходе записался в мотосекцию и кружок «разведчика». Толстая тетка в очках спросила имя, фамилию, прописала в журналы, посмотрела поверх очков и посоветовавовала не уклонятся от обучения. После ее взгляда, даже если такие мысли были — мигом смыло.
Возвращаясь домой, с удовольствием смотрел на город. Странно, такого чувства раньше не было. Небо — голубое, с «барашками» облачков. Девушки — улыбчивые. Улицы — ну почти чистые. Пройдя по площади до кинотеатра «Сенеж» застыл перед афишей. Офигеть! У нас «День Сурка» показывают!
— Интересно? — раздается сзади. Оглядываюсь — Андрюха Котов.
— Привет! Ты вообще, как тут? — спрашиваю хмурого ровесника.
— Тебя Сашка искала. — ответил Андрюха.
— Если бы хотела найти — нашла. — ответил я — Чего такой смурной?
— Да блин… — засмущался Андрей.
— Ну-ну-ну. — подбодрил его я.
После «мэканья» и «вэканья» организм Андрюхи исторг-таки правду любви к соседской девочке аж семнадцати лет. Со всеми выступающими частями.
— И в чем проблема подкатить? — не понял я.
— Ты не понимаешь! Она такая… Такая… — ответил Андрей.
— Какая? — скептически отозвался.
— Ну, такая… Вон идет! Тихо! Куда?!
Не слушая Андрюхи дошел до довольно эффектной блондинки, объяснил ситуацию. Поискал спрятавшегося инициатора и, когда девушка, покачивая бедрами, приблизилась к оробевшему парню, слинял домой.
Дома поужинали на пару с Ночкой, немного посмотрели, чем оболванивают народ по ТВ и, приказав домашнему искину меня будить только в случае нападения, завалился спать. Подъем в шесть утра, разминочный комплекс, душ, легкий завтрак и вот я уже топаю к платформе электричек. Номад просил посмотреть, что там у Сергея за проблемы. Форма одежды — джинсы, кроссовки, футболка, толстовка и ветровка. За спиной легкий рюкзак. Номад предложил подкинуть шаттлом — отказался. Захотелось побыть как все, а то скоро разучусь пешком ходить.
Выйдя на платформу, осмотрелся. Мда. Нет еще этих «рабочих» электричек из области в столицу. На семичасовую электричку народа гораздо меньше, чем будет в будущем. Причем львиную долю составляет молодежь студенческого возраста. Оп-па! А вот у той девушки личико знакомое. Подхожу к стайке щебечущих девчонок лет двадцати — двадцати пяти.
— Привет, Света! — с улыбкой смотрю на Светлану.
Четыре пары глаз смеряли меня с головы до ног и обратно, три презрительно фыркнули, одна пара голубых глаз прищурилась. Обладательница пыталась понять, откуда я знаю ее имя.
— Не узнала? — продолжил я — Ну давай, вспоминай. Пятнадцатое апреля восемьдесят восьмого года. Ты на сутках в центральной городской больнице. Нагло спишь за столиком дежурной медсестры. И тут какой-то пацан пытается стащить у тебя газету. Не помню, правда, названия. «Труд» или «Правда» была?
Подружки Светланы с интересом прислушивались к разговору.
— Ты? — глаза Светы расширились — Эээ…
— Стас. — подсказал я — Да. Это я.
— Да не может быть! — Света еще раз смеряла меня взглядом с ног до головы — Ты же был таким… Таким…
— Ага. Мелким и толстым. — подтвердил я, смеясь — Подрос немного.
— Давний ухажёр? — поинтересовалась одна из подружек Светланы — О! Электричка! Всем приготовится!
Да уж девяносто второй — это не двухтысячные. Кто бы мне в две тысячи двадцатом сказал, что в утреннюю электричку Клин-Москва можно сесть в Солнечногорске и найти свободные места в вагоне, причем столько, что все расселись и еще осталось — в глаза бы плюнул. Проболтали со Светкой до Петровско-Разумовской, где они все выходили, как старые друзья. Я пытался отделаться общими фразами и фантазиями на тему «лето в деревне». Так как по дурости сдал, что восьмой закончил экстерном, вызвав восхищение в тесном женском кругу и полное недоумение, почему не учусь дальше. Вот как им всем объяснить?
Сама Света молодец. Таки добилась своего. Поступила в медицинский и сейчас грызет гранит науки на третьем курсе. На мой вопрос сменить профессию на что-то более прибыльное гневно засверкала глазами. Фанатка. И факультет менять не хочет. Желает быть терапевтом, несмотря на то, что стоматологи и хирурги зарабатывают намного больше. Даже «чистыми». Про «левак» я и не говорю. Вот не понимает, что поставят ее на участок и собьет она ноги в кровь за нищенскую зарплату, после шести лет обучения. И максимум благодарности от больных, что она увидит — это то, что не обругают. А могут ведь и избить. И изнасиловать. К Сергею ее пристроить пока, что ли? На выходе обменялись контактами. Сам сначала посмотрю, что у них там за проблемы, потом решим.
Помахав ручкой на прощанье девчонкам, оставил их на платформе «Петровско-Разумовская», а сам отправился до конечной. С улыбкой наблюдал, как
