Четыре.
Три.
Мысли об уничтожении наводняли его, неслись сквозь него, и Гален отступал все дальше, скрывался за стенами упражнений, отчаянно ища ответ. Тени заложили в биотек программу, включающую в себя их базовые постулаты. Все заклинания магов вытекали из них. Если бы существовало заклинание связи с самим биотеком, то оно должно было бы быть еще более простым. Что может быть проще уравнения, состоящего из одного элемента?
Гален почувствовал что-то — движение, далеко вверху. И повернулся в его сторону. «Белая Звезда». Она сошла с орбиты и понеслась вниз. Она несла в себе элементы ворлонской технологии. Воплощение мерзости. Это угроза их дому, и он должен уничтожить ее.
Наконец-то, цель. Цель для того сверкающего белого шара, которым он стал, для горящей паутины его злобы. Все несовершенные уничтожаются в войне. Он — победитель, и, посредством войны можно достичь истинного совершенства. Волна тяжелого озноба сотрясла Галена.
Он пытался заставить Око отвлечься, но не мог отвести взгляда. Он не позволит кораблю пройти. Даже изо всех сил пытаясь отвлечь Око, он одновременно управлял орбитальными оборонительными платформами, наводил их на цель.
Потом ответ сам возник в его голове. Уравнение, в котором вообще не было элементов. Заклинание, которое не требовало ничего, при наложении которого не появлялось ни раба, ни господина. Заклинание, которое просто открывало дверь, дверь к сосредоточию тьмы.
Тени дали магам этого троянского коня, и Гален не знал, что было у него внутри.
Возможно, что ничего. А, возможно, там обнаружится даже большее уничтожение.
Не сделал ли он глупость, думая, что от Теней могло в принципе исходить что-либо хорошее?
Он потратил всю жизнь, стремясь к порядку.
Настало время неопределенности. Время хаоса.
Через секунду «Белая Звезда» окажется на оптимальной дистанции для обстрела с орбитальных платформ, и ему придется приказать им открыть огонь. Гален сосредоточился. Визуализировал в самом конце темного, удушающего тоннеля контроля чистый экран.
И на этом экране он написал… ничего.
В самом центре сверкающего, пульсирующего шара, в который ныне превратилось его тело, что-то зашевелилось. Сердце машины сбилось с ритма. Оно неуклюже попыталось восстановить ритм, несколько раз конвульсивно сжалось, а потом застыло, прекратило пульсировать. Теперь оно ровно светило желтым светом. В дальних концах паутины желтоватые нити начали бледнеть, тонуть во тьме, постепенно тьма бесшумно захватывала все новые участки паутины, распространялась к центру, паутина съеживалась. Этот процесс продолжался до тех пор, пока волна тьмы не достигла горящего шара, которым он сейчас был, и этот шар тоже начал бледнеть и сжиматься, будто под действием гигантской черной руки, схватившей его. Рука все сильнее сжималась вокруг него, и шар в конце концов погас.
Спокойствие.
Его собственное сердце конвульсивно сжалось, будто стремясь разорваться, и Гален подумал, что устройство Круга сработало. Но вместо боли вдоль меридианов его биотека разлилось приятное ощущение. Сверкающее, бледно-желтое свечение, которое не жгло, а просто несло в себе приятное, расслабляющее тепло, пробежало вверх по его позвоночнику, свернулось замысловатой спиралью в его мозгу, мягко обняло его за плечи, потекло вниз по рукам. Оно не стремилось куда-то, не жгло, не кипело. Оно просто жило в нем, это странное, приятное тепло исходило из прядей биотека, проникало в его мышцы, ткани, кровь, нервы, заполняло все его существо, смешивалось с ним.
Биотек знал все, о чем он когда-либо думал, все, что он когда-либо чувствовал, все, о чем он когда-либо мечтал. Он разделял эти мысли и хотел показать это Галену. И, как только биотек соединился с ним, он потащил Галена вперед, из бесконечного тоннеля, в который тот отступил, и тащил до тех пор, пока ежовые рукавицы воли, в которых Гален держал себя, не расслабились. Гален одно за другим останавливал выполнение упражнений, стены рушились, и он вышел из тоннеля на открытое пространство, где жило все, от чего он прятался. Теперь он воспринимал свои воспоминания не как угрозу собственному равновесию, а как частицы самого себя, того, кем он был, и он принял их все: боль и красоту, предательство и преданность, ненависть и любовь, удачи и провалы, прошлое и будущее, тьму и свет. Ощущение целостности, законченности наполнило его. Они вместе почувствовали это, ощущения эхом отдавались внутри него, но на этот раз не как мысли и эхо мыслей, или команды и подтверждение команд, а как ощущения единого существа. Биотек был им самим, но был, тем не менее, чем-то большим, чем он. И, одновременно, биотек был более простым, и он возвращал Галена к самым основам: таким элементарным, как протон, таким элементарным, как Вселенная.
Он хотел понять. Вот и все. Он хотел понять.
Кто.
Что.
Почему.
Волна чувств разливалась, бледно-желтый свет вырвался из его тела, вошел в простенькие пряди биотека, вживленные в людей-машин, заполнил их. Эти более простые, чем его, частицы биотека не были развиты настолько, чтобы иметь собственные сложные мысли. Но Гален почувствовал, что как-то облегчил их бремя, ощутил исходящую от них волну радости. Теплая волна распространялась все дальше, вверх из глубин За'ха'дума, по тоннелям и шахтам, сквозь каменные пальцы, тянущиеся к небу. И все они было частью его самого, а он был частью этого большого целого. Волна несла с собой ощущение свободы, которое могучим эхом отдавалось в толще людей-машин. Они больше не были рабами Теней.
Они тянулись дальше, к солдатам и кораблям Теней, но те частицы биотека оставались вне досягаемости их бледно-желтого света. Хотя они теперь были свободны, Тени по-прежнему порабощали других, и будут продолжать делать это столько, сколько смогут. От Галена бывшие рабы узнали, что следует сделать. И, хотя они хотели жить, еще больше они хотели покончить с творящимися здесь непередаваемыми зверствами. Они объединили свои силы и желания ради достижения цели.
«Белая Звезда» достигла оптимальной дистанции для открытия по ней огня, и в этот момент Око отвернулось.
Где-то в вышине «Белая Звезда» на огромной скорости неслась к За'ха'думу. Через тридцать секунд она врежется в поверхность планеты. Настало время завершить выполнение задания. Гален должен удостовериться в том, что Элизару и Разил не удалось удрать в какой-нибудь тайник и в безопасности отсидеться там. Он должен удостовериться в том, что все, что следовало уничтожить, уничтожено. Их самопожертвование не должно быть напрасным.
