Ознакомительная версия.
Как просто… Ну как же он сам не догадался…
Обратный прогресс. Путь назад. Путь в самое лучшее состояние, состояние абсолютной чистоты и свежести, путь к вечной юности, не омраченной ни опытом, ни знаниями, ни заботами…
Видимо, цивилизации надо пройти действительно огромный путь в своем развитии, чтобы понять суть и смысл всего сущего. Да и было ли ЭТО единственно возможным ответом? Существование населенной Галактики и Земли оставляло сомнения. Но чего же хотели достичь эти странные Мэтры, превращая собственную цивилизацию в гигантского младенца?
Надо просто создать такие условия, когда это совершенное с их точки зрения состояние будет поддерживаться само собой и бесконечно долго…
И какая чепуха все эти достижения мысли, мгновенные перемещения в пространстве, звездные гонки и интриги, когда действительно высшее состояние – это так просто. Это то, что ощущает в своей жизни каждое живое существо. Но то, что уходит безвозвратно, оставаясь лишь в мечтах и сладких снах о забытом детстве…
Всего лишь сладкий намек на бесконечную жизнь, бесстрашная жажда будущего, совершенно искренняя радость и бесконечная вера в собственную защищенность и абсолютную значимость – все, что собралось в этой счастливой детской улыбке…
Вот оно – представление Мэтров об абсолюте, вот оно – достижение высшей точки развития.
И как же странно видеть, как это самое совершенное существо во Вселенной бессмысленно хохочет, бьет по раскаленной поверхности пухлыми ручками, становится на четвереньки, падает и снова садится…
– Смотрите, смотрите, – тихо, будто боясь потревожить Мэтра, сказал Прокопыч. – Это интересно.
Гигантский ребенок чуть заторможенным движением взял с поверхности длинную тонкую трубочку, обмакнул ее в вещество звезды, которое казалось теперь густым и податливым, словно вулканическая магма. Он поднес противоположный конец трубочки к пухлым губам и дунул в нее.
Множество радужных пузырей взмыло вверх, кружась над младенцем и вызывая у того восторг и заливистый смех. И смех этот странным образом был слышен здесь, на пилотажной площадке – смех совершенно нормального земного ребенка!
Один из пузырей приблизился к наблюдателям.
– Ничего не напоминает? – чуть улыбнувшись, спросил Прокопыч.
Илья напряженно всматривался в застывающую в вакууме поверхность и начинал узнавать…
Горы и впадины, трещины и равнины, бескрайние пустыни и белый налет на полюсах…
– Планета! – выдохнул Макар.
– И еще! И вот! – воскликнул Виталик.
– Теперь вы понимаете… – произнес Прокопыч.
Илья все еще отказывался понимать. Он только крепче прижимал к себе Ксению, а Земля со своими четырьмя Лунами уже каталась в ладошке восторженного звездного младенца…
* * *
Что было дальше? Илья не смог бы рассказать достоверно. Да и никто из них из всех, пожалуй, тоже. Все были слишком потрясены увиденным и пережитым, чтобы помнить детали.
Вот и пространные объяснения Прокопыча про восстановление существовавшего положения, про счастливую отправку в собственные миры Виктора, Лары, Стражей, крысян – не помнил тоже. Все это перестало быть существенным.
Потому что планета, возвращенная на привычную орбиту одной только радостной мыслью Мэтра, мирно спала. И пока она спала, успокаивались страсти, тянувшие планету к гибели, забывалось все лишнее и беспокоящее, все то, что могло бы помешать людям выполнять их главную миссию в этой Вселенной.
Оставаться людьми.
И только Илья со своего поста следил за сонной планетой, с любовью и тревогой осматривал то, что по праву принадлежало ему. И мысли в его голове текли вяло, медленно, словно широкая равнинная река. И были эти мысли простые, может быть, даже глупые. Но Илья и был просто человеком, имеющим право на самые простые мысли.
– Спите, мои любимые люди, самые замечательные, лучшие во Вселенной люди. Спите и забывайте все плохое. Все, что мешало вам жить в дружбе, что мешало вам понять друг друга, что вызывало злобу и ненависть, что вело к войнам и обману. Спите и не думайте о мести, лжи, зависти…
Спите и… становитесь мудрее.
Я знаю – мало одного только хорошего сна, чтобы стать лучше. Вы все равно останетесь людьми – со своими замечательными и не очень хорошими качествами. И, может, это даже к лучшему.
Но все же я очень прошу вас об одном: когда проснетесь, не забывайте, что все вы – от самого богатого и известного, до самого бедного и несчастного на свете человека, – все вы живете на тонкой, хрупкой радужной оболочке большого, голубого, красивого…
Мыльного пузыря.
Славка брел по пустынной аллее, уныло пиная кучки желтых листьев, собранных для сожжения дворниками. Вообще-то он уважал труд дворников и не стал бы им просто так вредить, но настроение сегодня приключилось отвратительное.
Началось все с того, что историчка «засекла», как он старательно выводит на парте изображение средневекового рыцаря в полном тяжелом вооружении.
Славка рисовал хорошо, и в каком бы кабинете ни проходили уроки, это легко можно было определить по парте, за которой он сидел, словно по визитной карточке. На географии он рисовал карты выдуманных стран – во всех подробностях, с рельефом, столицами и значками полезных ископаемых, причем так, чтобы государство получилось экономически крепким и стратегически выгодно расположенным. На физике он, высунув язык, со смаком изображал грибы ядерных взрывов. На химии – почему-то батареи бутылок и колб, обязательно с этикеткой с «веселым Роджером» и надписями вроде «яд», «смертельно» и много еще чего в том же духе. Рисунки его пользовались заслуженной популярностью в среде одноклассников, чем Славка втайне очень гордился.
С большим трудом Славка отказался от дурной привычки рисовать в учебниках. О, это было таким наслаждением – приукрасить скудную фантазию зануд иллюстраторов! С легкой Славкиной руки древние люди вооружались пулеметами и ракетами, обретали «спецназовскую» раскраску, а неутомимые римляне штурмовали Карфаген при помощи гаубиц и вертолетов огневой поддержки. Известная фотография молодого Ленина с соратниками превращалась в лохматую и агрессивную панк-группу, а учебник астрономии легко преобразовывался в «Гастрономию» с сыром-Юпитером на обложке. Все эти анахронизмы и несуразности неизменно вызывали хохот приятелей и тихое хихиканье одноклассниц.
Но того злосчастного рыцаря Славка нарисовал в соответствии со всеми требованиями эпохи, а главное – аккурат на тему урока! Он просто не мог остановиться, слушая нудный рассказ училки о феодальных отношениях. Его фантазия неслась вперед – и вот позади рыцаря возник родовой замок, а на переднем плане – почтительный коленопреклоненный оруженосец…
Ознакомительная версия.