было кладбище кораблей после грандиозного побоища. Могли ли системы и тысячи лет спустя считать, что боевая тревога до сих пор действует?
Имелся ли на подобных кораблях аналог ИПы?
Слишком много вопросов и слишком мало ответов, так как пираты ими не задавались. Поэтому вторым пунктом в рассуждениях Лошадкина шла не дружелюбность корабля, а приближение к не разграбленной платформе с кораблями. Чем ближе к ней, тем больше становилась вероятность подключиться к какой-то из нужных систем, зацепить что-то полезное и так далее. Имелось еще и, в-третьих, но Лошадкин пока не взялся бы утверждать наверняка, что оно сработает именно так, как ему хотелось бы.
В теории, по мере углубления в корабль, пираты должны были бы все сильнее взаимодействовать с невольниками. Не брататься, конечно, но все же, одна команда, мошки против горы, в таком вот духе. Соответственно, количество понуканий, шипения, угроз становилось бы меньше, как и шансы получить выстрел в спину.
На практике же все могло выйти наоборот, пираты только сильнее "гнали бы в бой", мотивируя, если тут было применимо такое слово, страхом смерти. Мол, не хочешь сдохнуть? Ломай системы! Бегай и уклоняйся, выживай, а мы может быть поможем и выстрелим, а может и нет, так как тоже хотим выжить. Вернуться с добычей, да, стоило бы сыграть на жадности, но как? Чтобы Михаилу было что им предложить, вначале требовалось получить хоть какую-то информацию.
Но сами пираты не давали этого сделать!
— Так что давайте пойдем в прежнем порядке, - предложил Лошадкин. - Чем больше нас выживет, тем лучше.
— Считаешь себя неуязвимым? Думаешь, тебе всегда будет так везти?
Михаил не ответил, лишь искривил губы в горькой усмешке. Везти? Он вообще-то нападал на корабль пиратов в полной готовности умереть, но пираты, похоже, так ничего и не поняли. В то же время, их злость на Михаила никуда не делась, скорее всего прорывалась в этой форме понуканий, шипения, приказов. Любые его возражения, пусть и по делу, злили пиратов, так как он не дал им попировать на легкой добыче.
Вполне понятная злость, не облегчавшая задач Лошадкина.
— Считаете, что мне везет? - спросил Михаил. - Поменяемся местами?
Новая вспышка шипения и затем вся эта перепалка вдруг закончилась. Они шагали и шагали, хотя могли бы нестись на каком-нибудь транспорте или прыгать, как кенгуру, ослабив захваты скафандра. Михаил даже не сразу сообразил, что сила тяжести тут отсутствует, все же они находились не на планете, а внутри корабля. Пусть гигантского, но корабля, без ядра планеты и прочих штучек. Скорее всего тут имелись собственные системы гравитации, но они, конечно же, отключились вместе с кораблем.
Когда он осознал происходящее, внутри него все захолодело, от страха и восторга. Прыгнуть, как кенгуру, нет, так, как кенгуру никогда не смог бы! Прыгнуть и даже не разбиться, ну врезался бы он в стенку или потолок, так просто оттолкнулся бы и полетел обратно, включил обратно притяжение, создаваемое скафандром, или там выбросил бы захват и полетал туда и сюда.
— Баллоны и движение на реактивной тяге, - пробормотал он.
Раз уж пираты не связывались с транспортом или давно его сами же и разграбили или не сумели завести, предполагать можно было что угодно.
— Что ты там опять бормочешь, сраный землянин?! - прикрикнула Дрея. - Опять собрался нас злить?!
— Предлагаю провести еще один эксперимент, - откликнулся Лошадкин. - Правда, для него мне придется взлететь под потолок.
— Послали же звезды пустого новичка, - проворчала Дрея.
— Я помогу, - предложил Трорг.
Лошадкин не стал обижаться на новичка, ведь он именно им и являлся. С другой стороны, полеты на поясе (спасибо, Алатея!), занятия с Русланом и помощь манопы пригодились - Михаил легко, словно десять лет провел в пустоте, отрегулировал скафандр и прыгнул, взмыл и подлетел к потолку, погасив скорость и не создав обратного импульса.
Почти не создав, ладно, но Михаил тут же погасил его, врубив притяжение в скафандре и прилипнув к потолку вверх ногами. Или нет, он стоял нормально, а пираты и Маргуд теперь находились вверх ногами, словно антиподы, так психологически было легче.
— Зачем мы здесь? - спросил Трорг.
— Готов поспорить, - пробормотал Лошадкин, оглядываясь. - Ага! Вон там!
Трорг ударил и кусок люка вместе с потолком разлетелся, открывая доступ к целому пучку толстых проводов.
— Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет, как нет, - напевал Михаил под нос, аккуратно касаясь универсальным тестером проводов и снимая показания.
Пел он на русском, причем исключительно затем, чтобы позлить Дрею. Та не выдержала и тоже взмыла, приклеилась к стене неподалеку, наблюдая и не выпуская бластера из руки. С учетом того, что скафандр как-то создавал защиту и отводил тепло, могла бы и вовсе обойтись без одежды, подумал весело Михаил, бросая взгляды на Дрею.
— Что ты там бормочешь, землянин?
— Восторгаюсь вашей красотой и думаю, что без одежды вы были бы лучше, - честно ответил Михаил.
Не то, чтобы он собирался спать с Дреей, да и глупо было бы визжать "сиськи!", словно школьник, но что поделать, обнажив их, Дрея и правда стала бы выглядеть лучше.
— Да ты издеваешься.
— Вовсе нет. Но если хотите, могу считать вас некрасивой, - добавил Михаил.
Он злил Дрею и пиратов одним своим видом и теперь не мог удержаться, дразнил их в ответ. Глупо, да, но лучше, чем пресмыкаться или бояться, и точно веселее!
— Сам твердил, что раздоры мешают и сам же их затеваешь!
— Ничуть, - качнул головой Лошадкин.
Провода ломались и крошились, некоторые приходилось зачищать и в процессе Михаил сломал еще несколько, и начал уже думать, что его хитрый план не такой уж хитрый, но вдруг получил отклик. Замер на мгновение, словно боясь спугнуть и ожидая, что сейчас провод разлетится на части.
Отклик означал лишь, что на той стороне есть кому отвечать, но не гарантировал ничего остального. Лошадкин невольно облизал губы, задействовал манопу, которая тут же сообщила, что обмен сигналами невозможен. Он посмотрел на Дрею, но решил не говорить, что пытается всех спасти, наверняка ему тут же припомнили бы попытку всех убить.
— Мне нужен источник питания, - сказал он.
Подошел бы и элемент в тестере, если уж на то пошло. Просто обмен сигналами, попытка выяснить, что там на другой стороне и
