— Ты ведь слышал о них, да? — взволнованно спросила девушка.
— Раса прародителей?
— Те, кого Маги считали создателями Вселенной.
Корсо смотрел на нее с каким-то благоговейным страхом, как будто только сейчас позволил себе поверить, что она говорит правду о своем пребывании на Икарии.
— Самое главное, что некто оставил высокотехнологичные ловушки в своей галактике и нашей, а может быть, и в других. Все так и было, Лукас. Двигатель был использован, таким образом, специально, чтобы загнать в ловушку культуры, начинающие заниматься межзвездными перелетами. Каждая раса, которая находила ловушку, в конце концов выясняла, что двигатель можно использовать как потенциальное оружие. Если они агрессивны, война неизбежна — через сто лет или через сто тысяч. В процессе они уничтожают другие виды, случайно или намеренно. Дестабилизируют достаточно звезд, что способствует уничтожению высших форм жизни в звездном соседстве. Эти ловушки — высокотехнологичная липучка. Маги создали корабли, реликты, чтобы отыскать ловушки и уничтожить их и те знания, что они содержат.
Она улыбнулась.
— Ирония в том, что единственным выходом для них было использовать ту же саму технологию, которая убила их собственную цивилизацию.
Корсо воздел руки к небу.
— Ради всего святого, Дакота! Неужели ты действительно думаешь, что такие знания, как эти, лучше передать Шоулу?
— Я не испытываю к ним особых симпатий. Но за всю их историю в нашей галактике никогда не было войн, кроме той, в которой были уничтожены Маги. Я отдаю им должное.
— Это то, что ты знаешь с их слов, — продолжал упорствовать Корсо. — А вдруг они лгут?
Лицо Дакоты на мгновение приняло растерянное выражение, губы дрогнули, и Корсо понял, что она тоже об этом думала.
— Вот что я тебе скажу, Дакота. До того как я тебя встретил, ты ужасала меня и казалась кем-то вроде монстра. Теперь я понимаю, что это не так. Но как далеко ты можешь с этим убежать до того, как тебя поймают? Пока ты жива, за тобой кто-нибудь будет охотиться, независимо от того, есть у тебя реликт или нет, просто чтобы получить информацию из твоего мозга. Они сделают все возможное, чтобы выпотрошить твои имплантаты, а потом разделаются с тобой.
— И что бы ты сделал на моем месте?
— Послушай, во Фриголде все изменилось.
Корсо проигнорировал скептическое выражение лица Дакоты.
— Все именно так и есть, — настаивал он. — Людей, основавших Фриголд, давно нет. Со смертью Арбенза его фракция не имеет никакой силы. У нас появился шанс заслужить реальный законный статус в Консорциуме. Все изменится, но с транслюминальным двигателем мы станем основными игроками. И у нас будет возможность серьезно тебя защитить, Дакота. Без нашей помощи у тебя вряд ли будет шанс выжить.
— Все это так, — печально улыбнулась Дакота. — Но я не думаю, что человеческой расе вообще следует иметь двигатель.
Корсо раздраженно фыркнул.
— Значит, мы всегда будем во власти шоулян. Дакота покачала головой.
— Не так плохо, если альтернативой является вымирание.
Во время разговора Дакота почувствовала напряжение в мыслях реликта. Она почти физически ощущала, как практически неуязвимая кожа корабля облезает от соприкосновения с раскаленной плазмой, изливающейся из ядра Нова-Арктис. У Дакоты было ощущение, что горит ее кожа.
Двигатели «Пири Рейса» начали время от времени издавать необычные звуки, а потом совсем замолчали, израсходовав последнее топливо. Несмотря на то что он находился на противоположной от звезды стороне реликта, его корпус стал раскаляться.
От корабля Магов отваливались куски. Большая часть обшивки корпуса разрушилась, из-под нее показались части остова корабля, напоминающие тонкие костлявые пальцы, готовые схватить «Пири Рейса».
От реликта исходило свечение, почти неразличимое на фоне горящей плазмы.
Они молча ждали, пока Дакота примет свой обычный вид. Но в тот момент, когда он потянулся к ней, она вдруг опять встревожилась и направила на него его же крошечное оружие.
Корсо пожал плечами и расслабился. Ее глаза опять уставились в одну точку, и девушка погрузилась в безмолвную беседу, что так часто случалось последнее время.
Даже если бы ему удалось взять под контроль ситуацию, что изменилось бы? Он не мог общаться с реликтом. И даже если бы мог, как заставить его лететь туда, куда ему нужно? Нет, в данной ситуации перевес на стороне Дакоты, и так было всегда. У нее всегда был ключ к операции. Корсо решил подчиниться неизбежному.
— Ладно, — сказал он. — По крайней мере скажи хоть, куда мы летим.
Дакота задумчиво посмотрела на него и сказала:
— Я не знаю.
— Не знаешь? Мне показалось, что ты назвала себя пилотом этой штуки.
— Мы не можем совершить скачок без риска. Но и другого выбора у нас тоже нет. Если будем выжидать, исчезнет последняя защита от новой, и мы моментально погибнем. Итак, скачок мы будем совершать прямо сейчас, а где в результате окажемся, трудно сказать.
Корсо глубоко вздохнул.
— Откровенно говоря, меня удивляет, что мы вообще еще живы.
— Я хотела, чтобы ты знал до… Он поднял руку.
— Я очень это ценю. На самом деле. Но раз уж мы сюда попали, позволь мне выйти на следующей остановке.
Дакота сердито засмеялась.
— Я не хочу, чтобы мы были врагами, — сказала она.
— Я этого тоже не хочу.
Дакота почувствовала, как содрогнулся «Пири». В этот же момент она увидела, что один из тросов, прилегающих к раскаленному корпусу реликта, пережжен.
Реликт рванулся вперед, ударив по блоку двигателей «Пири». Теперь только безынерционная зона реликта спасала людей.
Если они прямо сейчас не совершат скачок…
Реликт с прочно закрепленным на его корпусе крошечным кораблем исчез из поля зрения, и пламя, которое трудно представить даже в аду, заполнило пространство, где он только что находился.
* * *Когда плазменная волна достигла Даймаса, наружные слои атмосферы газового гиганта были полностью уничтожены в течение нескольких часов. Планета была практически, размазана по лицу системы Нова-Арктис.
Поскольку при этом она уменьшилась в размерах, ослабло гравитационное притяжение, удерживавшее спутники на орбите, и все миры, включая Теону, отправились в пространство, сгорая под смертельным жаром умирающего солнца. В течение нескольких последующих часов их скальные ядра полностью испарились.
На том месте, где когда-то была звезда, поднимались огромные столбы пара. Если бы кто-то случайно оказался свидетелем происходящего, он мог бы гордиться тем, что видел зарождение туманности.
