твари в мозгах осталось.
А теперь минусы: пиропатронов у нас совсем не осталось, «заряженных» роботов тоже. Для карабина Секача осталась всего одна коробка патронов. Но что хуже всего — не стрелял больше лучемет командора. Командор что-то объяснял про зарядные капсулы, про то, что все они остались в рюкзаке, который я, трусливо спасая свою жизнь, бросил в пасть страшной гадине. Меня, конечно, никто не обвинял, но… Не по себе мне как-то было. Так разве я знал, что патроны к лучемету в рюкзаке? Хотя, с другой стороны, а где им еще быть?
Одним словом, если монстры снова пойдут на приступ, защищаться нам будет совсем нечем. Тогда оставалось одно: прорываться на «Барракуду». Только как? Лучемет командора не действовал, а монстроуловитель показывал, что первый этаж диспетчерской опять кишит этими мерзкими тварями. Появились твари и в районе жилого отсека. Мы, как смогли, попытались его укрепить, но только надолго ли этих укреплений хватит? Когда в пасти зверюги взорвался боезапас к лучемету, рвануло так, что теперь не только дверь, вся переборка держалась на честном слове. В общем, все было очень плохо.
Командор закончил допрашивать монстра и теперь лежал на диванчике, смоля свою сигару. Вид у него был смурнее тучи, мне почему-то показалось, что он не знает, что дальше предпринять. И тогда на пульте прозвучал сигнал вызова. Сигнал был слабый, словно колокольчик вдалеке тренькнул.
— Связь! Неужели появилась связь?!! — завизжал лейтенант Секач, бросился к пульту управления и тут же заорал: — Ур-р-ра! За нами прилетели!
— Ну что, что там? — толкаясь, заглядывали в мониторы и командор, и мистер Джош, и капитан Зитцдорф, да и я, признаться, не удержался.
— Что, что? — улыбаясь, ответил лейтенант, щелкая по клавишам. — Есть выход из пространственного прыжка. На орбите Райских Кущ корабль!
— Межгалспас? — тут же предположил мистер Джош.
— Да не-е-ет, — неуверенно протянул лейтенант, — это не катер межгалспаса. Это крупный корабль. Та-а-ак… Судя по номеру, это тяжелый транспортник «Млечный Путь», приписанный к одноименной компании.
Не теряя времени, Секач начал связываться с кораблем, а мистер Джош с командором разом переглянулись.
— Странно, — почесал затылок лейтенант Секач, — на запрос не отвечают. Попробую еще раз связаться.
Но этого не понадобилось, засветился экран видеосвязи, но тут же снова погас, оставив какую-то надпись.
— Ого, — присвистнул лейтенант Секач, — мистер Зитцдорф, с вами, кажется, хотят пообщаться лично.
Все посмотрели на командора Хьюго. Тот пожал плечами и утвердительно кивнул. Пилот вежливо отодвинул кресло с Секачом, бессмысленно крутящим ручки настройки антенны, и уселся перед экраном центра связи, пробежался пальцами по клавишам, вводя свой персональный код. Экран мигнул и показал лицо пожилого седого мужчины.
— Механик? — почти не удивился мистер Зитцдорф. Вот только он один и сказал это спокойно. Словно ожидал, что лицо именно этого человека окажется на экране. Остальные выкрикнули чуть ли не хором, причем все — разное:
— Так это профессор Фальц! Живой?!! — хохотнул мистер Хьюго.
— Доктор Кук? Какого черта? — взвизгнул диспетчер Секач.
— Мистер Сквай?!! Черт бы вас побрал со всеми вашими потрохами!!! — взревел обычно культурный геолог Джош.
— О, Карбаклюк! — тоненько запищала мисс Амальга и повалилась на колени.
Даже Алямм что-то тревожно прошелестел своими широкими листьями, даже робот мигнул лампочками. А я? Я только и смог удивленно сказать:
— Мистер Майстер? Здрасьте…
Нет, честное слово, я очень удивился, увидев на экране того самого седого дядечку, что хотел купить у меня Шарика за целую кучу денег. А мистер Майстер оглядел нас с не меньшим удивлением, потом усмехнулся и снова уставился на пилота Зитцдорфа.
— Алан? Какого черта ты там делаешь? Почему ты не улетел, как только разгрузился? Ты же должен был немедленно улететь.
— Я уже собирался, но тут… Тут появились монстры, господин Механик, — ответил пилот, — и нам пришлось от них отбиваться. Удивляюсь, как мы вообще выжили…
— Мы? Что значит «мы»?
— «Мы» — это значит мы, профессор Фальц, — сказал командор Хьюго, опершись о спинку кресла у пилота за спиной. — Давненько не виделись, док.
Я снова удивленно почесал макушку. Да, получается, что наш бравый командор действительно знает Майстера — Механика. Только называет его по-другому, профессором Фальцем. И этот Фальц, по всему, удивился не меньше. Он внимательно посмотрел на командора, словно что-то вспоминая.
— Что значит «давненько не виделись»? Вы меня знаете? Но я вас совершенно не помню.
— Разумеется, профессор. Вы и не должны помнить моего лица. Там, на Дессее оно было совершенно другим. И звали меня тогда, если не ошибаюсь, Куртом Хавардом.
— А… Бешеный Курт? Так вы тот самый сумасшедший командир шайки взбесившихся головорезов, что порубили все живое на болотах своими идиотскими лучеметами, едва не загубив величайший в истории эксперимент?
— Точно так, профессор, только стоит сделать небольшую оговорку. Мы — спецназ космолегиона — прибыли на болота по вашему сигналу SOS и стреляли на болотах по тварям, доселе невиданным, с одной лишь целью: спасти членов вашей экспедиции и вас, профессор, лично. И потеряли при этом трех отличных ребят, не считая раненых. Но жертвы наши оказались напрасными, мы нашли только брошеный лагерь. Кстати, если вас еще интересует, где похоронена ваша вставная челюсть и ручной протез, могу дать адрес кладбища и номер могилы. Уютненькая такая могилка у небольшой церквушки. Вы ведь по вероисповеданию, если не ошибаюсь,
