Словно голос сквозь сон, она услышала, как Лиете говорит Пастилю:
– Лучше проверь, Пастиль.
Почти мгновенно третий рулевой отозвался:
– Все выглядит правильно. Я не знаю, как она это сделала. Последний раз, когда я переживал похмелье, я не мог найти свою голову обеими руками. Эти «самотестирование и коррекция» отличная идея.
Подсознательно Морн погрузилась в сон…
…и очнулась, словно кто-то ткнул парализатором ей в грудь. Когда она приспособила глаза так, чтобы увидеть экраны, она увидела, что момент для открытия огня, который по ее предположению, выберет «Тихие горизонты», почти наступил. Если она была права, стрельба начнется через девяносто секунд.
Сто пятьдесят секунд до гибели.
Сверхсветовой протонный огонь был связан с постоянной света; он работал так же быстро, как скан. «Каприз капитана» не получит предупреждения до самого столкновения.
Пастиль и Мальда согнулись над своими рабочими станциями; Аллюм изучала данные скана. Все остальные смотрели на большие мониторы. Им было нечего делать. Только ждать.
И пока они смотрели, программа коррекции компьютера запустила отсчет на пятнадцать секунд раньше.
Не отрывая взгляда от больших мониторов, Ник сказал:
– Пастиль, я надеюсь, ты готов.
– Если я буду готов еще больше, – слабо пискнул третий рулевой, – я наложу в штаны.
– Мальда? – спросил Ник.
Третий оператор наведения кивнул.
– Разве не прекрасно? – внезапно довольно заявил Ник. – Если нам не удастся выжить, мы не будем знать, что произошло, пока не погибнем.
Одна минута сорок секунд.
– Ник, – хотела сказать Морн. – Дай нам поговорить с Дэвисом. Позволь мне попрощаться с ним.
Но ее пересохшее горло не выпускало слова.
Обратный отсчет снова сократил время на восемь секунд.
– По моему слову, Пастиль, – предупредил Ник. – Точно по моему слову.
Мальда, внимательнее.
– А вы заметили, – заявил он небрежно, – что каждый раз, когда отсчет меняется, он становиться короче? Ни разу не стал длиннее. Может быть, наши расчеты слишком небрежны? Может быть, мы ближе к смерти, чем думаем.
Одна минута десять.
Морн показалось, что она отказалась от дыхания. Не стоило трудится. На один четкий момент она могла честно сказать, что не имеет значения, будет ли она жить или погибнет. Амнион с удовольствием подберет все, что останется после взрыва.
На экране оставалось еще двадцать секунд, когда Ник воскликнул, словно щелкнул бичом:
– Давай.
Пастиль включил боковые ускорители так резко, что Морн швырнуло на консоль.
Статические мины вылетели вперед, занимая место «Каприза капитана» на траектории, рассчитанной боевым кораблем.
Десять.
Девять.
Новое m было не слишком велико; Морн знала это. Оно показалось сильным, потому что шло под углом к гравитации корабля, но оно не было сильным. Наверняка оно не будет настолько сильным, чтобы вызвать приступ. И одновременно она не могла поднять головы от пульта управления.
Восемь.
Семь.
Шесть.
Сложное m и похмелье после привыкания к шизо-имплантату. Вместе это было для нее слишком. Она чувствовала, как разрывается на части, летит вперед головой во тьму; среди статических мин. Когда они включатся, ее мозг взорвется.
Пять.
Четыре.
Три.
Сейчас ничто не было ясным. Она, должно быть, все же дышала; в противном случае она бы потеряла сознание. Но она не могла вспомнить, как она это делает. Может быть, прыжковая болезнь была бы предпочтительнее. Ее жизнь убегала из ее рук. Было бы прекрасно, если бы она сама смогла выбрать себе смерть.
Два.
Один.
Мальда включила мины.
И мгновенно весь космос исчез во вспышке электронного хаоса.
Только на одно или два сердцебиение раньше – за семь или восемь секунд до расчетов – снаряд прошел сквозь сердце статики. Если бы он угодил в «Каприз капитана», взрыв содрал бы с корабля все обшивки и развеял его вместе с вакуумными ветрами. Но он не попал в корабль. Фактически, ослепленный собственными минами, он даже не видел огонь Амниона. Он лишь знал о выстреле, потому что статические помехи резко изменились, заставив сенсоры побелеть и потом потухнуть, когда системы отключились, чтобы не выйти из строя. Он так и не узнал, насколько близко прошел заряд.
Как Ник и намеревался, «Тихие горизонты» увидели взрыв.
В то время, как сенсоры Амниона пробились сквозь статику и выяснили, что «Каприз капитана» не был задет, корабль был вне пределов досягаемости.
– Так, – сказал Ник тоном мрачного удовлетворения, – теперь мы знаем, что они играют всерьез.
Всерьез, подумала Морн, прижимаясь лбом к панели. Настолько всерьез, что готовы уничтожить «Каприз капитана», а не предпочесть, чтобы Дэвис ускользнул от них. Она, вероятно, сможет сесть, но она не хотела этого. Малый Танатос был в космическом пространстве Амниона.
Почти без перехода Ник оказался рядом с ней.
– Пошли. – Он начал отстегивать ее от кресла. – Ты здесь бесполезна. Я отведу тебя в каюту.
Она обнаружила, что цепляется за его шею. По какой-то причине она не могла определить, в каком направлении они идут.
Когда они пришли в каюту, он опустил ее на койку и вытащил ее черную коробочку.
– Я не хотел бы делать этого. – Он разрумянился от успеха в деле с «Тихими горизонтами» и хотел бы, чтобы она почувствовала это. – Я предпочел бы посмотреть, как ты справляешься с похмельем. Но я не могу рисковать. Ты можешь сойти с ума. А моя единственная альтернатива – отвести тебя в лазарет, чтобы тебе вкололи дозу ката. Это не сработает, потому что я не знаю, как долго ты должна быть беспомощной. Компьютер в лазарете не выполнит команды резко разбудить тебя. Так что это мой единственный выбор. Посмотрим, как ты превратишься в растение.
Когда он потянулся к кнопкам и верньерам, угроза, нависшая над ней, прорывалась сквозь статику похмелья в ее голове. Она слабо прохрипела:
– Подожди.
– Почему? – загремел он.
Выжить. Если она позволит ему убить ее – или довести до прыжковой болезни – она никогда не сможет помочь Дэвису. Амнион не захочет отказаться от своих целей после всего происшедшего. Она заставила себя говорить ясно.
– Это передатчик слабого радиуса действия. Ты не можешь включить его и забрать с собой. Эффект пропадет. – Пожалуйста, пойми. Пожалуйста. Ты убьешь меня. – Если ты не оставишь его здесь, он не сработает.
Это имело смысл. Он точно может видеть, что она говорит правду?
– Крутое дерьмо, – прохрипел он, когда нажал кнопку, которая была создана для того, чтобы вызвать кататонию.
