- Пауль, - дверь резко распахнулась и в помещение решительно вошел сопровождавший майора особист, - тебя вызывают!
- Иду, - кивнул Линдгрен и бросил мне напоследок: - Надеюсь, ты не подгадишь мне какой-нибудь новой неожиданностью?
В последующие два месяца я еще несколько раз видел командира, но общаться с ним больше не получалось. Мы лишь приветствовали друг друга молчаливыми кивками из разных концов холла. Видел я и Геркулеса с Уиллисом, и почти всех парней из нашего взвода. Их приводили на судебные заседания по одному и группами от двух до пяти человек. Но пообщаться ни с кем не удавалось.
Каждый раз, когда меня вызывали в зал суда, на гллопроекторе демонстрировалось изображение, где я со зверской улыбкой держу за волосы голову профессорши. Вероятно, это нужно было для того, чтобы все присутствующие в полной мере прочувствовали, с каким монстром имеют дело.
Никого исполняющего функцию адвоката здесь не присутствовало. Только судейская коммисия и сменяющие друг друга следователи и эксперты. Несколько раз в зале присутствовал истерично бросающийся всевозможными обвинениями Мэтью Ривс. Сухопарой британке и ее звероватого подручного, занимавшего в подводном комплексе на Эрлике пост администратора, я не видел. Вероятно, они успели покинуть пределы Конфедерации до того, как Ривс заварил эту кашу, и то ли их не считали нужным привлекать к следствию, то ли они не считали нужным в этом следствии участвовать.
И снова я повторял и повторял суду все то, что неисчислимое количество раз рассказывал дознавателям. Но теперь меня не пичкали развязывающей язык химией. В суд для дачи показаний сперва привозили через сутки, а потом все реже и реже. И вот прошла неделя, в течение которой меня ни разу не вывели из камеры. Затем еще одна. И еще. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь утренним жужжанием выдающего суточный паек синтезатора и шелестом падающего пакета со сменным бельем, начинала сводить с ума так же, как непрекращаемые допросы первого месяца.
И вдруг сегодня дверь камеры открылась, и надзиратель отвел меня в канцелярию, где я узнал, что свободен и должен покинуть территорию федеральной тюрьмы.
Все еще не осознавая произошедшего, я прошел через контрольно-пропускной пункт и невольно прикрыл глаза от непривычно яркого солнечного света.
- Олег! - слышу голос Сегуры. Широкоплечая фигура заслоняет солнце, и меня стискивают в объятиях. Лопатообразные ладони нежным похлопыванием по спине выбивают воздух из легких.
- Раздавишь же, павиан ты винторогий, - сдавленно хриплю, освобождаясь из дружеских объятий.
- Почему винторогий? - отстраняется простодушный Гергулес, и меня стискивает более стройный, но не менее железобетонный Уиллис.
- Отвык я от солнечного света, - смущенно оправдываюсь, вытирая мокрые глаза, когда друзья наконец-то перестают меня тискать.
- Привет, Новиков! - едва не сбивает меня с ног дружеским ударом кулака в грудь капрал Лека муринчик, вылезший из кабины флаера, когда мы подходим к стоянке.
Я продолжаю несколько дебильно улыбаться, все еще не осознавая, что кошмар закончился. Боги свидетели, путешествие по эрликанской Агидели ничто в сравнении с процедурой дознания у мангустов из особого отдела армии.
- А чего вы так нарядились? Почему вы не в форме? - обращаюсь к друзьям уже в полете, наконец-то начав воспринимать окружающую действительность.
Парни опускают головы и смотрят на свое облачение так, словно впервые его видят. На Уиллисе классическая черная тройка. Ворот белоснежной рубашки стягивает ярко-красная бабочка. Примерно в таком наряде я увидел его в первый раз на сборном армейском пункте Кинга. Одежда Сегуры гораздо проще - светло-серые легкие шаровары и просторная ярко-желтая рубаха. После армейского обмундирования веселые цвета, прямо скажем, режут глаз.
- Эй! - тороплю друзей с ответом. - Вам дали отпуск? А мне?
Геркулес переводит взор на Уиллиса. У Сола на лице отображается нехарактерное для него смущение.
- И тебе, - хохотнув, подает голос из кресла пилота Муринчик, одетый, кстати, в привычный армейский комбез. Вообще-то все флаеры оборудованы автопилотом, отключение которого строго не приветствуется. Но разве в космический спецназ может попасть тот, кто способен доверить управление любым средством передвижения сверх осторожной тихоходной автоматической системе навигации? Снова хохотнув, Лека задает крутой вираж и ведет аппарат на снижение. - Вы все трое теперь свободные птицы. Можете плыть куда пожелаете.
- Птицы летают, - авторитетно поправил капрала Геркулес.
- Нас уволили из армии, Олег, - выдохнул Сол.
Последовала долгая пауза, в течение которой я осознавал свалившееся пыльным мешком на голову известие.
В баре, куда привезли меня друзья, я увидел весь личный состав нашего взвода. Парни составили кругом несколько столов. Других посетителей не видно. Вероятно их отпугивает шумная компания здоровяков в военной форме. Однако, судя по довольной улыбке, с которой розовощекая дородная барменша поглядывает на наши ломящиеся от всевозможных яств и напитков столы, она нисколько этим не расстроена.
Град дружеских тумаков вышиб из меня упадническое настроение и заставил улыбаться. Получив чувствительное поздравление от каждого сослуживца, я уселся вместе с ними за стол.
Держа бокал янтарного пузырящегося напитка, поднялся взводный сержант Стоккер. Призвав к тишине, он заговорил о тройке сопляков, которые по протекции золотопогонного папочки незаслуженно попали в ряды элитного подразделения, в котором из них сделали настоящих солдат, прошедших экзамен в самой заднице галантов на право быть равными. И пусть злодейка-судьба, вильнув шипастым хвостом ушастого скорпионопода, распорядилась так, что став полноправными членами солдатского братства, мы вынуждены покинуть армию Звездной Конфедерации, слава бойцов спецбата "Игла" открывает дорогу в самые высокооплачиваемые частные армии Галактики...
- Ну что, летим на Кинг? - спросил Уиллис, когда уже под утро мы остались в баре втроем.
- А потом ко мне в гости на Афру, - тут же отозвался Геркулес, но вдруг невесело нахмурился. - Жаль, абонемент только на одно направление...
- Не волнуйся, брат, - положил ему на плечо руку Уиллис. - Финансовый вопрос я беру на себя. А если мы не отказались от своих планов, то нам предстоит помотаться по мирам Конфедерации.