А о том, чем он был, Гален с каждым днем узнавал все больше. Они с биотеком вместе раскрывали свои способности. Иногда Галеном овладевало ощущение, что биотек стал для него такой же частью организма, как собственное сердце или мозг, и что бессмысленно думать о нем, как о чем-то отдельном, делить себя на две части: это – я, а это – биотек. Он сочетал в себе индивидуальные черты и желания обоих, и отделить себя от биотека Галену становилось все труднее. Но иногда биотек был чем-то спокойным, теплым, проникавшим повсюду, но отдельным существом, связывающимся с ним посредством мыслей или желаний.
С каждым днем их силы росли. Гален опустил глаза, взглянул на свои руки, лежавшие поверх одеяла. Чернота по большей части сошла с них, кожа под черной коркой была сейчас красной, вздувшейся, усеянной пятнами, ранимой. Ожоги заживали по всему телу. Органеллы сообщали, что большая часть внутриклеточных повреждений и внутренних травм тоже была залечена. Лишь один участок его тела, казалось, не поддавался лечению – ярко-красный бычий глаз прямо над сердцем, который ныл и пульсировал при каждом вдохе.
Но им так хотелось действовать, двинуться к своей цели. У них было столько вопросов, которые хотелось бы задать. И еще столько биотека можно было освободить, если только маги смогут освободить его.
На дверной звонок нажали дважды – сигнал Феда – и спустя секунду дверь открылась. Фед быстро вошел в комнату, неся поднос с едой, за его спиной толпились маги. Дверь закрылась, отделяя их от него.
В течение последних недель Гален видел лишь Феда. Он смутно припоминал, что примерно дней пять тому назад видел Херазад. Она расспрашивала его о том, что случилось, но Гален опасался, что его ответы были бессвязными.
Гален очень удивлялся тому, что Блейлок все никак не заходил, но решил, что тот слишком занят в связи со всем происшедшим. Ему очень хотелось с ним поговорить. Из всех магов именно Блейлок, скорее всего, поймет его.
Фед поставил поднос на пустой комод, встал у его постели.
– Привет. Ты выглядишь намного лучше.
Он повторял эту фразу каждый день.
Стоило Галену подумать о ней, как платформа образовалась, будто сама собой, приподняв его плечи и голову.
– Здорово, мне больше не придется поправлять тебе подушки.
Что-то сдавило сердце Галена, и ему пришлось согнуться на один бок. Он заметил, что дышит часто и неглубоко, а сердце бьется неровно, как в тот миг, когда разрушалась желтая паутина Ока. С тех пор странные приступы периодически повторялись, причем, все чаще и чаще.
– Что с тобой? – Фед встревожено склонился над ним.
Галена прошиб пот, сердце билось неритмично, будто спотыкаясь.
– Гален, – почти выкрикнул Фед, – с тобой все в порядке?
Давление, наконец, ослабло, его сердце забилось ровнее. Спустя пару секунд Гален кивнул.
– Не пугай меня так, – Фед внимательно смотрел на него. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Гален пошевелил раздувшимися, покрытыми коркой, губами:
– Не совсем.
Фед нервно усмехнулся, вытащил стул из-за стола, плюхнулся на него:
– Мне нужен отдых.
Глядя на Феда, Гален не мог заметить никаких изменений, не видел следов радости от соединения с биотеком, никаких внешних признаков того, что тот чувствовал, что обрел новое предназначение.
– У тебя не получилось, – сказал он.
– Гален, я пытался. Как и другие. Но ты в те дни изъяснялся словно ворлонец. Когда я сказал им, что они должны наложить заклинание, не создающее ничего, они меня не поняли. Черт, да я сам ничего не понял. Чтобы наложить заклинание, мне нужно подумать о чем-нибудь. Мы все действуем по-разному. Я думаю о движении, черчу в своем разуме линию, связывающую меня и то, чего бы мне хотелось создать. Если я представлю себе просто неподвижную точку, то получится огненный шар. Я не знаю, как подумать ни о чем. Я хотел сказать, что пытался, я занимался этим все время, но до сих пор на меня не снизошло никакого великого космического озарения, – Фед пожал плечами. – Все это очень необычно.
– Но хоть кому-нибудь удалось?
– Пока нет. И это заклинание невозможно перевести привычным нам методом, потому что переводить нечего, – Фед наклонился вперед. – А ты не ошибаешься? Когда мы вытащили тебя из корабля Теней, ты был очень… Само путешествие на За'ха'дум, должно быть, оказалось достаточно серьезным испытанием. А потом ты оказался в эпицентре взрыва. Вся эта история с биотеком не могла тебе просто привидеться?
– Фед, я чувствую его прямо сейчас, разговаривая с тобой. Он теперь мой партнер, а не раб, – говоря об этом, Гален испытывал странное ощущение, похожее на угрызения совести. Это было очень личное. Но, не смотря на это, Гален хотел, чтобы Фед понял его, чтобы все они его поняли.
– Круг очень хочет поговорить с тобой обо всем этом… и о многом другом тоже… как только ты поправишься, – Фед выпрямился. – Эй, я чуть не забыл рассказать тебе, кто победил на выборах. Об этом было объявлено сегодня утром. Мойстро, Цакицак и Селина. Они уже выражают недовольство тем, что ты до сих пор не доложил им обо всем. Я думаю, что все члены Круга сходятся во мнениях во всем, что касается тебя. Они твердят, что ты превысил свои полномочия, натворил гораздо больше, чем было тебе поручено. Я никогда еще не видел Херазад такой злой. Она обеспокоена тем… что среди магов может произойти еще один раскол.
Фед рассказал ему о бушевавшем здесь во время его отсутствия кровавом конфликте. Вскоре после его отлета Блейлок и Херазад собрали магов и рассказали им об истинном происхождении биотека. Некоторым магам оказалось не под силу жить, зная об этом, и они последовали примеру Гауэна. Но гораздо больше их сильно разозлились на всех и вся. Группа примерно из тридцати магов, ведомая Эдмондом, обвинила членов Круга в нарушении заповеди солидарности и решила добиваться лишения их имплантантов. Другие маги, среди которых был и Фед, защищали Блейлока и Херазад. Конфликт унес жизни многих. Принцип солидарности, сохранить и защитить который так старался Элрик, был нарушен.
Но потом, после гибели более сорока магов, они снова собрались вместе. Возможно, маги поняли, как важен Кодекс в их борьбе с хаосом. Возможно, маги поняли, что, если они продолжат сражаться, убежище станет их общей могилой. Быть может, они просто устали от смертей.
Выборы новых членов Круга были объявлены частью процесса зализывания ран.
– Я вернулся к магам лишь за тем, чтобы помочь им, – сказал Гален.
Фед вытащил из кармана резиновый мячик, принялся перекидывать его с ладони на ладонь.
– Гален, ты должен выставить свою кандидатуру на выборы в Круг. Ты знаешь гораздо больше их. Они сильно бесятся из-за того, что здесь торчит корабль Теней и из-за того, что ты соединился с ним. Я думаю… они боятся твоей помощи.
