Можно было только поражаться тому, сколько мыслей промелькнуло в голове, пока Грегори бежал вместе со всеми за цепочкой бронетехники. Ясность головы поражала! Скафандр увеличил подачу кислорода, и это вызвало бурный прилив сил. Тело, налитое дармовой энергией, рвалось вперед, словно сетуя на то, сколь медленно ползут на своих гусеницах боевые машины десанта.
Они преодолели уже половину пути, когда один из БМД, не снижая хода, ахнул орудием, и миг спустя один из заделанных оконных проемов на уровне третьего этажа выбросил султан дыма и обломков. Грегори, который высматривал потенциальную угрозу, ничего там не заметил, но сенсоры БМД значительно превосходили в чувствительности датчики десантного костюма. И если оператор не пожалел фугасного снаряда, значит цель того стоила.
Этот выстрел, похоже, стал сигналом для обеих сторон. С боевых машин попрыгали „Центурионы“, а со стороны противника — с крыши корпуса и из нескольких окон — к бронемашинам метнулись дымные следы.
— Гранатометчики на крыше! Ищите гранатометчиков! — Чейз буквально орал.
Грегори вскинул винтовку, но еще быстрее его сработали противоракетные системы бронетехники и „Центурионов“. В атаку пошли две роты их батальона, третья рота осталась защищать периметр. Воздушная разведка докладывала о наличии в окрестных джунглях множества живых существ — скорее всего, аспайров. Потому как ни один лес не прокормит на ограниченной территории без малого двадцать тысяч животных размером с человека. А значит, нужно было позаботиться о тылах.
Но и без третьей роты в цепочке, полукругом охватывающей территорию завода, шло восемнадцать боевых машин десанта. И наперерез запущенным ракетам полоснули десятки лазерных лучей ИПРО. Ракеты были быстры, пожалуй, быстрее аналогов, принятых на вооружение в Лиге. Но их стартовало всего семь, а помимо БМД, лазеры противоракетной обороны несли и „Центурионы“, которых в каждом отделении имелось аж по три штуки.
Грегори успел заметить, как на полпути к бронемашинам вспухли яркие клубы разрывов, и тут же забыл о них, впился глазами в те места, откуда тянулись дымные следы ракет. Ни он, ни сенсоры, ничего не заметили, не вычленив цели в темной глубине здания, а вести огонь впустую не давали вбитые в подкорку рефлексы. Тем более что в ту же секунду на стене корпуса, разнося заложенные окна, полыхнули взрывы фугасов с остальных БМД. „Росомаха“ пока хранила молчание, видимо, так и не найдя для себя достойной мишени.
— Двигаемся точно за БМД, впереди могут быть неразорвавшиеся мины! — Чейз опять напоминал прописные истины.
„Что за дерьмовая работенка у сержанта! — с неожиданным весельем подумал Грегори. — На полтысячи кредиток в месяц больше, а нервов с нами, дебилами, тратит столько, что потом на докторах разорится“.
Хруст пепла под ногами прекратился, сменившись шелестом растений, что заменяли здесь траву. Десантники миновали выжженный периметр и вошли в полосу отчуждения, сделанную самими аспайрами.
— Внимание! Артиллерия прекращает огонь, следите за траншеями! — демонстрируя прекрасную форму, Чейз даже не запыхался, словно и не пробежал только что километр в полном обмундировании.
Разрывы впереди исчезли, словно выключенные невидимой рукой. Значит, до первой линии траншей менее двух сотен метров! Точно, вот и БМД замерли, пропуская вперед пехоту.
— Бегом! — прорычал на общем канале Чейз.
И Грегори наддал, обогнув застывший БМД. Все! Теперь им придется идти одним. Пока не будет зачищено здание, подпускать технику ближе опасно — на малой дистанции могут не среагировать системы ИПРО. И значит, — киберов вперед, а самим за ними! Благо, до первой линии окопов чуть более полутора сотен метров. Максимум через полминуты они будут там!
Но не успели они пробежать пятидесяти метров, как над бруствером вражеской траншеи заалели первые отметки.
Нескольких высунувшихся первыми смельчаков (или неудачников) срезали десятки выстрелов. Десантники были настороже, а рефлексы, отточенные тренировками, оказались столь быстры, что прежде чем разлететься кровавой пылью, каждая из высунувшихся голов оказалась нафарширована минимум дюжиной попаданий. А при такой кучности не спасет никакая броня, даже если шлем и выдержит, кинетическая энергия ударов переломает шейные позвонки.
Но следом за самыми быстрыми высунулись и остальные, более медленные, или более везучие, это было уже не важно. Главное, что такое количество отметок перегрузило вычислители и рассредоточило огонь. Ненамного. По высунувшимся аспайрам сразу ударили все — от пехотинцев до автоматических пушек „Центурионов“. Но даже краткого мига хватило, чтобы навстречу набегающим десантникам хлестнули первые плазменные снопы.
Упал кто из своих или нет — Грегори не видел. Лишь в наушниках благим матом заорал Чейз:
— Вперед! Рывок! Подствольники!..
Особого смысла в крике не было, каждый и так понимал, что преимущество на их стороне, и что, ворвавшись в траншею, они положат всех там находящихся. Грегори переключился на подствольник и, подведя зеленый квадрат рассчитанной точки падения к траншее, одну за другой выстрелил все три гранаты картриджа.
Впечатляюще! На миг всю траншею заволокло дымом, ведь вместе с Грегори выстрелили еще минимум полсотни человек. Этого хватило, стрельба из траншеи прекратилась, а БМД за их спинами поливали из пулеметов развороченные отверстия на месте окон. Если кто и сидел сейчас в заводском корпусе, под таким огнем им было не высунуться.
Одним прыжком преодолев развороченные фугасами остатки проволочной изгороди, Грегори в числе первых очутился на огороженной территории. И тут же рухнул ничком, пропуская над собой сияющий пучок плазменной „дроби“. Как он сумел заметить наставленный на него из окопа ствол, после боя Грегори не вспомнил. Сначала он даже не понял, в чем дело, и отчего он катиться по ухоженной, покрытой густым ковром растений земле. Стрелявшего в него срезал бежавший следом десантник, а Грегори, откатившись на пару метров, вскочил на ноги и кинулся к следующей траншее.
— Отделение, к стене!
„Зачем к стене? — успел подумать Грегори. — Ведь там же нет проходов! Дверные проемы заложены так, что проще взорвать стены, чем баррикаду“. И словно отвечая на его вопрос, сзади рыкнуло орудие „Росомахи“, а рядом с грудами стального лома, которым завалили проход, ахнул могучий разрыв. Находящегося в полусотне метров Грегори слегка оглушило, даже несмотря на боевой скафандр. Ударная волна была столь сильна, что капрал с трудом удержался на ногах. В эфире тут же раздались проклятия, адресованные танкистам. Впрочем, до адресатов они вряд ли бы дошли — рядовые пехотинцы не имели выхода на общий канал танкового взвода.
