– В этом улье вззё по-другому, – заметила Саба.
– Чиссы – кровожадные воины, – добавила Лея. Это было дикое преувеличение, но Рейнар с готовностью в него поверит. – Удивлена, что то же самое не произошло на других ульях Корибу.
– Вот это? – Рейнар покачал головой. – Такое не могло произойти в ульях Добрых.
– А здеззь произошло, – заметила Саба.
– Видимо, существует некий предел, – добавил Хан с притворной задумчивостью. – Когда в улье становится слишком много чиссов-Примкнувших…
Он не закончил и повернулся к Рейнару, который всё больше волновался.
– Он становится Тёмным Ульем? – закончил его мысль Рейнар. Уну ошарашено загудели, и он кивнул. – Это всё объясняет.
– Чиззы во вззём полагаютззя на скрытноззть, – пришла на помощь Саба.
– Да, – уверенно сказал Рейнар. – Добрые больше не будут принимать чиссов в свои ульи.
– Это один из выходов, – согласилась Лея. Она мельком глянула на Хана и опять ощутила такую связь, что опять подумала, что он может чувствовать Силу. – Но что вы собираетесь делать с пленниками?
Уну нервно зашумели.
– Пленниками? – переспросил Рейнар.
– Пленными чиссами, – сказала Саба. – Будет война – у вас будут сотни тысяч, миллионы пленников.
– Только одно, – Хан покачал головой с притворным сожалением. – Конечно, от этого чиссы только ещё больше остервенеют.
Рейнар посмотрел на Хана. Лея затаила дыхание, надеясь, что не ошиблась в прочтении извращённых мыслей Рейнара, что он ещё не до конца сошёл с ума, чтобы последовать совету Хана.
– Колония не убивает пленников, – заявил Рейнар.
– Правда? – Хан посмотрел ему прямо в глаза, а потом осветил наполовину съеденный труп. – Скоро всё изменится.
Уну злобно загудели, но Рейнар ничего не сказал.
– Может быть, для Колонии это ничего не значит, – сказала Саба. Она обратилась к уну: – Скоро вззе ваши ульи будут похожи на Горог. Добрые станут великими воинами.
– Мы не хотим, чтобы Добрые становились великими воинами, – сказал Рейнар. – Мы уже видели, как уходят эти воины. Энакин был великим воином.
Лею пронзила боль, но она заставила себя продолжить.
– Мне жаль, УнуТал. Не знаю, как тебе удастся этого избежать.
– Жаль, что тут назревает война, – сказал Хан. – Если бы не она, Колония бы осела где-нибудь в буферной зоне подальше от чиссов.
– Это было бы замечательно, – сказала Лея. – Но Корибу слишком близка к территории чиссов. Ульям придётся общаться с чисскими исследователями и геологами. Рано или поздно предел будет превышен.
– Корибу слишком близко, – согласилась Саба. – Колонии придётззя перенеззти свои ульи.
– Это невозможно, – сказал Рейнар. – Просто невыполнимо.
– Жаль, – сказала Лея эскорту. – А мы с Ханом нашли просто райскую планету…
– Даже несколько планет, – добавил Хан. – Необитаемые, с плодородными почвами. Они просто ждут, пока какая-нибудь раса прилетит и займёт их.
Эскорт взволнованно зашумел.
– Расскажите ещё, – попросил Рейнар.
– Эти планеты находятся в подсекторе на краю территории Колонии, – начала Лея. – У нас не было времени закончить осмотр, но виденная нами планета прекрасно подойдёт для улья Таат. Там есть ещё две планеты, пригодные для обитания, и ещё десяток планет неподалёку, которые обещают быть такими же плодородными.
– Мы думаем, что Колония могла бы взять их на заметку, – сказал Хан. – Но если вам неинтересно, в Галактическом Альянсе ещё полно обделённых рас, которые бы…
– Нам интересно, – сказал Рейнар. – Нам всегда нужны новые территории.
– Хорошо, – сказала Лея. – Я думаю, мы сможем убедить чиссов прекратить все боевые действия, пока вы организуете переезд.
– Я уже сказал, что это невыполнимо, – у Рейнара опустили уголки губ. – Невозможно перенести ульи с Корибу. Они слишком большие.
– Правда? – Хан самодовольно ухмыльнулся, а потом спросил: – Неужели они настолько большие, что не уместятся в ангарах, скажем, нескольких хейпанских «Боевых Драконов»?
У Рейнара отвисла челюсть.
– Хейпанский флот поможет нам скрыться от чиссов?
– Конечно, а почему бы нет? – сказал Хан. – Это намного легче, чем защищать вас.
– И они позволят нам построить ульи в своих «Боевых Драконах»?
– Оная считает, что позволят, – прошипела Саба. – Более того, оная в этом уверена.
Уну долго гудели и щёлкали жвалами.
– Мы всё поняли, – сказал, наконец, Рейнар. – Вы такие же, как Джейна.
– Что? – Хан усмехнулся и посмотрел в другую комнату, которую он прошёл, даже не поздоровавшись со своей дочерью. – Если ты…
– Хан, расслабься, – Лея коснулась Джейну в Силе и сказала: – С ней всё в порядке. Она с Люком и Марой.
– Конечно, – оскорблённо сказал Рейнар. – Мы хотели сказать, что Джейну больше не хотят видеть в её улье.
– Меня несколько раз вышвыривали из салунов, но из улья… – Хан вскинул брови. – Что же она такого сделала?
– Она очень похожа на вас, – сказал Рейнар. – Она упряма и хитра. Она думала только о том, чтобы предотвратить войну.
– Не говори, – гордо улыбнулся Хан и спросил: – Значит, она больше не будет жучиной?
У Рейнара глаза загорелись гневом, а Лея представила себе, как столь трудно достигнутый мир разваливается в прах.
– Хан, – сказала она. – Не забывай, что УнуТал ещё не согласился на наше предложение.
– Ну, он и не отказался, – Хан опять обратился к Рейнару. – Ну, что выбираешь, малыш? Жестокая война и Колония, полная Тёмных Ульев, или свободный полёт к свободной планете?
Уну зашумели и замахали усами, но Хан не обращал на них внимания, не сводя глаз с Рейнара. Его окружение ещё некоторое время гудело, а потом резко затихло и стало выходить из помещения.
– Это можно воспринимать как согласие? – спросила Лея.
– Конечно, – ответил Рейнар. Он провёл рукой по усу маленького красноглазого киллика, затем повернулся и пошёл за своим ульем. – Разве не мы это придумали?
На дальнем конце длинного цилиндрического хранилища из плевкобетона таат забрался на дюрастальную стену, поглядел в смотровой пузырь на золотые круги планеты Корибу. Когда палубы “Кендалла” содрогнулись от тяги субсветовых двигателей и по внутренней связи зазвучали сигналы об отлёте, остальные члены улья уселись на крышки сот и завели мягкую и скорбную песню, от которой у Хана побежали мурашки по коже.
– Завораживающая песня, – сказала Мара.
Она тоже смотрела в иллюминатор вместе с Ханом, Люком, Леей и другими. Мара сидела в парящем кресле, которое ей было, впрочем, совершенно ненужно. Киллики-лекари настолько хорошо обработали её раны, что хейпанские хирурги отправили её прямо в бакта-камеру. После сеансов лечебного транса и месяца, проведённого в этих камерах, единственным воспоминанием о сражении на Кр были тёмные круги под глазами и ощущение усталости. По мнению Леи, оно было вызвано не ранами, а мощным использованием Силы во время схватки.
