Аист только гладил клювом по её одежде, иногда осторожно пощипывая её. Его подруга стояла рядом. Рядом с ними лежало несколько мелких рыбёшек. Аист не ел, болел. Рана была воспалена. Она осторожно разрезала кожу, обнажая рану. Кровь остановила тканью, пропитанной отваром. Она всё хорошо знала. У Матери Харны учатся будущие жёны управляющих, чиновников, воинов, лордов. Они должны знать, как помочь мужу или его подчинённым. Из раны она вымыла гной, осторожно сняла омертвевшие ткани. Кусок матерчатой ленты, пропитанной соответствующим отваром, она вложила в рану. Края раны свела и соединила липкой материей, небольшими кусочками. Чтобы они лучше липли их надо разогреть. Когда они остынут, то намертво слипнутся с кожей. Чтобы снять — их надо опять нагреть. Когда она закончила вокруг неё стояла толпа местных. Она уложила ногу пациента под тело, погладила его, собрала свои инструменты, и пошла их мыть. Его подруга села рядом с ним, положив ему голову на спину.
Деревня готовилась к свадьбам. Начались брачные танцы Птиц До. Но праздник омрачался болезнью одной из пар. Если у них не будет птенцов — это плохо. Но Чужаки-с-заката лечат больного. Что из этого получится — будет видно. Жена Человека в Длинной Одежде промыла и перевязала рану. Первый раз около середины дня, второй раз на закате. А утром Птица До уже ел рыбу и лягушек из рук детей. Это был хороший знак, свадьбы нельзя было откладывать. Решили их проводить здесь, на этом острове, где остались идолы их богов. На другом острове Чужаки-с-заката уже построили дом и начали строить забор в сторону, откуда приходят Чужаки-с-юга. Забор из кольев, наклонённых вперёд. Потом ещё сложат стену из камней и жердей, и сломают переправу на соседний остров. Как, они не знали. Но с уважением и, даже, любовью к Чужакам-с-заката пришёл и страх.
На свадьбе много пили и танцевали. Чужаки спели свою песню. Человек в Длинной Одежде переводил её. Пожелание молодожёнам долгой жизни, крепкой семьи, много детишек, счастливой старости. Завтра начнут строить дома для новых семей, а Чужаки отвезут Птиц До на свой остров. Там им уже готовят место под гнездо на земле. Натаскали веток, травы. Они сами всё уложат, устелют. Место на камне, так что дождь гнездо не намочит.
У-Го смотрел на голову Уг-Ха. Её принёс Разумное Животное, что Уг-Ха и их дядя Уг-Ша, прозванный «за глаза» Уг-Ра за свою жадность, подготовили. Сюда, в дом их дяди, Наместника на северных территориях, его вызвали посыльным подростком. Лично он владел парой деревень, и считался не особо зажиточным владельцем. Но небольшое количество земли он компенсировал умелым хозяйствованием. По количеству дохода он превосходил Уг-Ха, своего двоюродного брата, впитавшего жадность дяди. У того был десяток деревень.
— Уш.
— Да, господин У-Го.
— Пошли посыльного к дяде. Пусть он передаст ему моё письмо.
— Хорошо, господин У-Го.
— Ты ко мне кого присылал?
— Своего сына.
— Где он?
Уш, управляющий имения Уг-Ша сделал знак рукой. Вбежал тот подросток и почтительно склонился перед ним.
— Ты всё слышал?
— Да, господин У-Го.
— Возьмёшь моё письмо. На словах расскажешь дяде обо всём. Поедешь верхом. Возьмёшь мою лошадь.
— А вы, господин У-Го?
— До прибытия дяди я буду здесь.
— А с этим что делать?
— Где он работал до того, как его отослали назад?
— На скотном дворе.
— Там ему и место. Но сегодня пусть отдохнёт.
— Да, господин У-Го.
Он написал письмо, отдал подростку. Он знал, что дядя с Божеством до дождей охотились на Большом Болоте. Следовательно, они должны сейчас быть в Северном дворце. Этот дворец Божество предпочитал больше всех других. Из него два дня пути до Большого Болота, где он любил охотиться на птиц. А все Наместники обязаны были быть с ним, передавая власть на своих территориях своим заместителям. Уг-Ха решил захватить идолов Народа Птицы До, выслужиться перед Божеством, подсидеть дядю. Это в их семейных традициях. Дядя не особо будет горевать об этой потере. У него ещё есть племянники, есть дочери не замужем. Хуже было другое. Только они, он и Уг-Ха знали язык Народа До. Только они ездили за налогом к ним. Остался только он. И по рассказу этого Разумного Животного туда приплыли Чужаки-с-заката. Они и убили Уг-Ха, и взяли Народ До под свою защиту. Это означало войну. Дядя этого не потерпит. Эти налоги сильно наполняли его казну, позволяя выплачивать все полагающиеся налоги в казну Божества. И дядя был на хорошем счету. Что теперь? Теперь война и его пошлют с армией туда. Хотя нет, не его. Его все не любят. Не любил Уг-Ха, не любит дядя, воины, с которыми он ходил собирать налог. Не любят его за исполнительность и скромность. Но кто такие Чужаки-с-заката? Надо послать шпионов. Но это пусть делает дядя.
Божество. Божественный. Он — правитель этих земель. Единственный, законный. Его предки все были Божеством. Его отец указал на него, как на того, на кого сошёл Божественный Дух Предков. Но его не интересовали дела его земель. Его страстью была охота. Охота на птиц, с помощью птиц. Много раз он привозил ко дворцу своего отца богатые охотничьи трофеи. Отец признал его, но после этого быстро ушёл к предкам, заботиться о благе народа. Он помог. Так что он не назначал своего приемника, боялся заговора. Землями — же правила его сестра. Она была ещё маленьким ребёнком, когда их отец ушёл к предкам, но разделяла его любови к птицам. По её приказу здесь, в Северном дворце, был построен большой птичник. Сотни ловчих птиц, тысячи людей. Рядом Большое Болото, где можно добыть много птицы. Начинался сезон дождей, и он с Болота переехал сюда, во дворец. Здесь было скучно. Жалобы придворных друг на друга, сплетни, интриги. Некоторое разнообразие вносили казни. Иногда он натравливал своих птиц на осуждённого, если погода позволяла.
Дверь открылась, вошла его сестра.
— Как ваша охота в последний день?
— Хорошо. Летела стая из десятка Птиц До. Всех сбили мои птицы, с первого раза.
— Хороший знак нам посылают наши предки. Но что беспокоит моего брата?
— Вот что.
Он хлопнул в ладоши. Вошёл слуга, внёсший сумку. Из сумки на столик он высыпал горсть небольших колец из белого металла.
— У шести птиц были такие кольца. У двух из них к кольцам были прикреплены записки.
— А что в них?
— Ни кто не может прочитать. Ни их, ни знаки на кольцах. Хотя нашли повторяющиеся знаки, но это не раскрывает их сути.
— Птицы
