Он не вспомнил прошлого и не обрел настоящего – застрял где-то между, лишившись большинства навыков.
Так произошло со многими человекоподобными машинами, мобилизованными по приказу адмирала Воронцова. Их нейросети прекратили накопление нового «жизненного опыта», они хранили прежние знания, но из-за сбоев в системе не могли воспользоваться ими, целостная, непротиворечивая картина мира для них исчезла, андроиды лишились творческого начала и интеллектуальных способностей.
Впрочем, колониальные машины, уцелевшие при дерзком налете на планеты Линии Хаммера, можно было сосчитать по пальцам, на Роуг, к примеру, попало двадцать семь «Хьюго» из состава того рокового «призыва».
Техники из числа людей некоторое время пытались восстановить нарушенные функции человекоподобных машин, но, не добившись успеха, махнули рукой на сбойные механизмы. Их не уничтожили, не стали разбирать на запасные части, андроидов с ограниченными функциями продолжали использовать как бытовую технику, при проведении несложных ежедневных работ: они убирали лаборатории и цеха, следили за чистотой в бесчисленных коридорах и залах бункерных зон, трудились по двадцать четыре часа в сутки, не уставая, не жалуясь, не причиняя проблем и не вызывая подозрений.
Война продолжалась.
Земному Альянсу потребовалось почти два года, чтобы восполнить потери, понесенные в момент первого применения аннигиляционной установки «Свет». Союз Свободных Колоний в полной мере воспользовался выигранным временем, и противостояние вспыхнуло с новой силой, охватывая все новые секторы освоенного космоса[6].
Земля, надежно защищенная Линией Хаммера, как и наиболее развитые планеты, охраняемые специальным флотом Союза Колоний, уже не подвергалась непосредственным нападениям. Боевые действия переместились на периферию, где постепенно сформировались пять пространственных фронтов.
Прошло десять лет, прежде чем война вступила в новую, еще более ожесточенную фазу.
В результате наступления, предпринятого Альянсом в 2617 году, произошли серьезные изменения в конфигурации пространственных фронтов. Некоторые звездные системы, ранее принадлежавшие Колониям, пали, те, что располагались в глубоком тылу, внезапно стали прифронтовыми.
Роуг не избежал общей участи.
Планета, где базировались научно-производственные центры, поставляющие армии и флоту новейшие образцы техники, оказалась на передовой, точка гиперсферного всплытия превратилась в стратегически важный пункт, название звездной системы все чаще появлялось в сводках боевых действий.
* * *
Два человека шли по просторному, ярко освещенному тоннелю, соединяющему производственные цеха.
– Фридрих, меня не интересует, нравится тебе принятое решение или нет! – раздраженно произнес Воронцов, остановившись перед входом в цех. – Сохранять сверхсекретные производства на прифронтовой планете не просто опасно, а еще и глупо!
– Я прошу всего лишь отсрочки! – резко возразил Гессау. Похоже, он не испытывал должного трепета перед адмиралом. – В прошлом году мы начали ряд важнейших работ, на стапелях экспериментальной верфи заложено пять кораблей класса «Шквал». Работы по монтажу каркасов трехуровневых корпусов выполнены на восемьдесят процентов. Еще полгода – и мы сможем поднять их с поверхности планеты при помощи технических носителей!
– Нет! – не терпящим возражений тоном ответил Воронцов. – Я прилетел на Роуг не препираться с тобой, Фридрих, а лично отдать указания, которые нельзя доверить устройствам межзвездной связи. – Он перешагнул порог открывшегося люка. Перед адмиралом простирался огромный зал, где ровными рядами высились камеры биологической реконструкции.
Подойдя к ближайшей из них, он взглянул сквозь дымчатую каплевидную крышку на тело, заключенное внутри, оплетенное сотнями проводов, шлангов, облепленное различными датчиками.
Фридрих Гессау молча наблюдал за ним, в надежде, что наполнение этого зала способно повлиять на адмирала, заставить его пересмотреть принятое решение.
– Как быть с ними? – не выдержав затянувшегося молчания, нервно спросил Фридрих. – До завершения процесса реконструкции остается еще полтора месяца!
– Мы сворачиваем проект, – произнес Воронцов, по-прежнему глядя на содержимое камеры. – На Анкоре наши инженеры добились впечатляющих успехов в проектировании недорогих, но смертоносных механизмов. Шагающие лазеры прошли испытания и вскоре начнут поступать в войска. Мы нашли наконец эффективное средство борьбы с серв-машинами противника.
– Не понимаю! – Фридрих, ошеломленный услышанным, растерялся. – Здесь, на Роуге, я создал искусственных бойцов, внешне неотличимых от человека!
– Обстановка меняется. Прогресс не стоит на месте. – Адмирал вновь взглянул на формирующееся в камере биологической реконструкции тело. – Созданные тобой киборги сыграли свою роль. Нужно смотреть правде в глаза. Они слишком похожи на нас. Это стало опасно. Чтобы противостоять новым автоматизированным подразделениям Альянса, требуется принципиально иная техника. Они, – Воронцов постучал указательным пальцем по заиндевелому колпаку, – они наше героическое прошлое. – Адмирал взглянул на Фридриха и добавил: – Я ценю твой вклад в общее дело, но наша тайна должна быть сохранена, а эти производства уничтожены. Вместе с ними. – Он указал на камеры биологической реконструкции. – Машины, облаченные в плоть, стали опасны… Ты счастливый человек, Фридрих. Погрузился в свои исследования, ведешь затворническую жизнь, тебя не волнует политика, общественное мнение, настроения, царящие в армии и флоте.
Гессау сник.
– Не понимаешь, о чем я?
– Не понимаю.
Воронцов, не обратив внимания на древний колониальный сервомеханизм, занятый уборкой помещения, спросил:
– Помнишь, как мы мобилизовали андроидов, уничтожили их личности, чтобы бросить в атаку на планеты Линии Хаммера?
– Конечно, помню… – По лицу Гессау пробежала тень.
Древний человекоподобный механизм застыл как вкопанный, словно несколько услышанных фраз парализовали его.
– Так вот, те времена безвозвратно прошли, – спокойно продолжил Воронцов. – Родились новые поколения, открыты десятки новых планет. Само понятие «искусственный интеллект» из-за зверств кибернетических убийц Альянса стало нарицательным. Тех, кто помнит начало войны, практически не осталось. Сегодняшние солдаты и офицеры воспитаны на примерах героизма, половина которых принадлежит им – искусственным бойцам колониальной пехоты, отчаянным пилотам штурмовиков и истребителей, пожертвовавшим собой, но не отступившим. Никто, кроме нескольких человек во всем флоте, понятия не имеет, что большинство героев прошлых лет рождены здесь, вот в этих камерах биологической реконструкции! Да, ты создал технологию, на века опередившую время, но теперь настала пора положить ее под сукно, иначе единство десятков планет может пошатнуться и рухнуть. Люди ненавидят носителей искусственного интеллекта. Они не готовы принять правду. Сейчас настал удобный момент, чтобы вывести киборгов из состава армии и флота. Вновь открытые колонии эпохи Великого Исхода дают нам достаточно добровольцев, мы сильны как никогда, системы виртуального обучения позволяют быстро и качественно готовить новых бойцов из числа людей, а разработанные на Анкоре машины, из схемы которых исключены компоненты «ИИ», помогут добиться перелома в войне.
