— Они будут прекрасной парой, — с гордостью заметил «Язиус».
— Да.
Афина двинулась дальше. Оставалось инициировать еще четыре зиготы, а Ромулус, к которому направлялся корабль, становился все больше и больше.
Тем временем все вращающиеся вокруг Сатурна хабитаты в ответ на обращение к ним «Язиуса» хором выражали ему свое сочувствие. Космоястребы же, в данный момент пребывающие в самых разных уголках Солнечной системы, передавали ему, как они им гордятся и как его уважают. Те из них, что летели порожняком, изменили курс и направились к Ромулусу, чтобы проститься с товарищем.
«Язиус» неторопливо приближался к невращающемуся доку северной оконечности хабитата. Закрыв глаза, Афина позволила ворваться в свой мозг сверхчеткому изображению, телепатически передаваемому оптическими сенсорами космоястреба. По мере того, как колоссальный хабитат приближался, становились различимы все новые и новые детали. Теперь вместо того, что издали казалось просто каменной глыбой, она видела бескрайнюю поверхность красновато-коричневой кожи полипа. Стали видны четыре концентрических выступа, как будто давным-давно, в какие-то незапамятные времена кожа полипа вдруг сморщилась, да так и застыла.
Космоястреб направился ко второй складке, расположенной на расстоянии двух километров от центральной оси. Он устремился вниз, одновременно подстраиваясь под скорость вращения хабитата. Реактивные корабли адамистов не обладали необходимой для посадки на выступы маневренностью, поэтому место там резервировалось исключительно за космоястребами.
Но вот «Язиус» оказался над выступом и как будто завис над длинным рядом украшающих его грибовидных посадочных пьедесталов, выбирая, к которому из них причалить. Наконец, он принял решение и, несмотря на солидные габариты, совершил посадку с нежной грацией колибри.
Афина с Сайноном ощутили, как с исчезновением искажающего поля гравитация упала до половины g. Потом Афина увидела, что к кораблю-биотеху медленно ползет большой автобус на плоских шинах с задранной вверх и похожей на огромный хобот переходной трубой.
— Нам пора, — позвал жену Сайнон, душу которого буквально переполняли эмоции. Он коснулся ее локтя, ясно понимая, насколько сильно ей хочется остаться с кораблем и разделить с ним последний в жизни полет.
Наконец она нехотя кивнула.
— Да, ты прав, — громко сказала она.
— Ужасно жаль, что тебе от этого не станет легче.
Она ответила ему усталой улыбкой и позволила вывести себя из гостиной. Автобус уже подъехал к космоястребу вплотную и теперь вытягивал переходную трубу, конец которой приближался к тороиду экипажа.
Сайнон ненадолго отвлекся, разглядывая подлетающих к хабитату все новых и новых космоястребов. Около семидесяти биотехов, высадив экипажи на других выступах, теперь ожидали своей очереди, чтобы занять место рядом с ними. Невозможно было не воспринимать отголоски испытываемых ожидающими своей очереди космоястребами эмоций, и он почувствовал, как его душа отзывается скорбью на их скорбь.
Только когда они с Афиной подошли к шлюзу, он заметил, что один из космоястребов не похож на остальных. Исполнительный «Язиус» тут же сосредоточил изображение на необычном корабле.
— Да ведь это же черноястреб! — воскликнул Сайнон.
Среди классической формы двояковыпуклых линз космоястребов этот корабль сразу привлекал внимание своей непривычной асимметричностью. Слегка приплюснутая капля, с верхним плавником немного более массивным, чем нижний. Насколько мог судить Сайнон, от носа до кормы в нем было не менее ста тридцати метров, а синий полиповый корпус был покрыт неровной пурпурной паутиной.
Более крупные размеры и самые необычные и разнообразные очертания, отличающие черноястребов и делающие их столь непохожими на обычных космоястребов (кое-кто даже называл это эволюцией), были результатом пожеланий капитанов, стремившихся иметь все более и более мощные корабли. «На самом же деле, — саркастически усмехнулся про себя Сайнон, — их интересовало лишь повышение боеспособности». И ценой этому обычно становилось уменьшение продолжительности жизни.
— Это «Юдат», — спокойно заметил «Язиус». — Он быстр и могуч. Весьма достойный претендент.
— Ну, вот тебе и ответ, — сказала Афина, используя конфиденциальный режим связи, чтобы остальные члены экипажа не могли их слышать. Когда они остановились у шлюза, глаза у нее блестели.
Лицо Сайнона помрачнело, затем он пожал плечами и двинулся по трубе к автобусу, напоследок дав Афине возможность хоть несколько мгновений провести наедине с кораблем.
В коридоре слышался гул, какого до сих пор ей еще никогда не доводилось слышать. Таким образом «Язиус» выражал свое возбуждение. Однако, прикоснувшись кончиками пальцев к гладкой композитной стене, она не почувствовала ни дрожи, ни малейшей вибрации. Возможно, они существовали только в ее сознании. Она обернулась и бросила прощальный взгляд на опустевший тороид — знакомые тесные коридоры и каюты. Их привычный мир.
— Прощай, — прошептала она.
— Я всегда буду любить тебя.
* * *
Автобус катил вдоль складки к тому месту на теле полипа, где в него был встроен металлический шлюз. «Язиус» вдруг шумно рассмеялся на общей волне. Он чувствовал внутри себя пробуждающиеся к жизни десять зародышей, стремящихся к рождению. Он без предупреждения вдруг снялся с пьедестала и направился к стае ожидающих его братьев. Они тут же рассеялись, восхищенные и немного встревоженные.
На сей раз не требовалось включения противоускорительного поля для тороида экипажа, не нужна была никакая защита для хрупких человеческих организмов. Не нужны были никакие искусственные меры безопасности. При ускорении в девять g «Язиус» сделал резкий разворот, затем подкорректировал траекторию полета так, чтобы пролететь между оконечностью хабитата и гигантской металлической фермой противовращающегося дока. Стоило ему вырваться из отбрасываемой причальной складкой тени, и корпус тут же оказался залит жемчужно-белым светом солнца. Прямо по курсу висел Сатурн, разделенный строго пополам бритвенно-тонкой линией колец. Корабль-биотех с ускорением в двенадцать g устремился к окружающим планету поясам ледяных кристаллов и примитивных молекул, отбрасывая искажающим полем попадающиеся на пути случайные частички космической пыли и элементарные частицы. Другие космоястребы с энтузиазмом устремились за ним. Один за другим оказываясь под солнечными лучами, они все больше и больше походили на пунктирный хвост кометы.
