— Лео, ты так это говоришь, что мне становится страшно. Что, эти изменения, будут происходить со мной постоянно?
— Ну, нет, здесь ты не прав, изменения будут продолжаться длительное время, но не до бесконечности, а до тех пор, пока твой организм не будет полностью подходить для тех целей, для которых тебя выбрали. К слову сказать, я и сам не знаю, как и до каких пор ты будешь меняться и что потом будешь уметь. — Слова Лео прозвучали у меня в голове как-то не очень уверенно.
— Ты хочешь сказать, что я превращусь в монстра, а может быть, я уже не человек? — от ужаса по моей коже пошли мурашки, мелькнуло и исчезло в уходящей толпе людей милое лицо Паолы, возникли и быстро пропали лица родителей, друзей. — Лео, вы превратили меня в чужого?
— Да нет, ты не перестал быть человеком, зато приобрел еще массу возможностей или правильнее сказать, ты теперь не только человек, суть твоя многоформна. Ты еще даже не представляешь что это такое, ведь твоя форма, за которую ты так волнуешься, это всего лишь ваш испытательный срок, всего лишь маленький шажок по большой дороге жизни.
— А корона, Лео, корона? — Я почти не успевал обдумывать его ответы.
— А это и есть Оптимизирующий Процессор. Все твои сны, все изменения всего лишь преднастраивали тебя к встрече с ним, а уже он перевел тебя, так сказать, на более высокий уровень. Встреча с ним чрезвычайно редка и тяжела, не каждому это дано, но тот, кто был ее достоин и кто выдержал испытание, теперь совершенно не зависит от окружающей его среды. Ты еще пока это плохо осознаешь, да и я, честно говоря, всего не знаю, но могу тебе сказать, что за те годы, что ты прожил, твоя форма и твое «я» стали для тебя одним и тем же и это для всех вас вполне естественно и правильно, но теперь это придется пересмотреть. И я по себе знаю, как тяжело бывает сделать первый шаг.
— Ты что, тоже прошел через этот Процессор?
— Ну что ты, я всего лишь Сопровождающий, и такая настройка как у тебя не для меня, это удел исключительной личности.
— Кто такие эти исключительные личности, о которых ты говоришь, уж не боги ли?
— Я бы не стал в такой категоричной форме давать им определение, хотя до конца их возможностей я не знаю, но знаю, что им подвластны пространственно-временные трансформации, энергоматериальные преобразования и еще многое другое, но самое главное — они имеют право принимать Решения и отвечают за них.
— Что это за Решения? — Я почувствовал, что слово это Лео в своей мысленной речи выделил.
— Не все сразу, сир Олфин! Есть вещи, о которых я могу рассказать, а есть такие, что не могу, и не из-за того, что не хочу, а из-за того, что не знаю.
— Но ведь ты знаешь очень много?
— Много, — согласился Лео.
— Так расскажи мне.
— Я понимаю твое нетерпение, но не все сразу, нельзя за один раз охватить все.
Да и не готов ты, хотя и прошел недавно через Процессор.
— Как это не готов?
— Не готов и все. Хочешь, докажу?
И сейчас же информация опять пошла мне в мозг в многослойной форме и в таком бешеном темпе, что я сразу поднял руки вверх.
— Сдаюсь, сдаюсь, ты был прав, о мудрая собака, хотя у меня к тебе еще столько вопросов.
— А ты не волнуйся, на все в свое время получишь ответы. Тебе просто надо немного отвлечься, собраться с мыслями, усвоить, а главное осознать, все то, что я тебе уже сказал, а это немало, особенно вот так сразу. — Лео помолчал, а потом совершенно неожиданно для меня предложил. — Пойдем погуляем, а?
— Как это погуляем, — я был просто ошарашен. Здесь такие события, а он предлагает идти на прогулку. — Ты что?
— А что здесь такого, ты что, забыл, что я собака со всеми вытекающими из такой формы последствиями, а мы ведь с тобой сегодня не догуляли.
Пришлось с такой убедительной логикой согласиться и полезть за ошейником.
— Э — э, Лео, ты не обижаешься, — я был в смущении, — что я надеваю на тебя эту сбрую. — Я постарался проделать эту операцию как можно деликатнее.
— Все нормально, сир Олфин, мне даже нравится это украшение.
Я с сомнением покачал головой, на украшение ошейник явно не тянул, и я тут же дал себе обещание купить Лео самый шикарный и изысканный ошейник.
Неожиданно в голове у меня промелькнул смешок.
— Да не старайся ты так, сир Олфин, ведь это всего лишь форма, а ты должен привыкать видеть суть.
— Да не называй ты меня сиром Олфином, что это еще за имечко такое чудное, мне это прозвище надоело. Зови меня Крис.
— Ну не знаю, как-то не очень удобно это при твоем ранге, — засомневался Лео.
— А вот теперь уже ты путаешь форму и суть, — я был доволен, что подловил его.
— Нет, здесь дело не в этом.
— Хорошо, разрешаю называть себя так только в официальной обстановке и только тогда, когда этого требуют интересы дела, а во всех остальных случаях я для тебя просто Крис. И кстати, раз уж мы об этом заговорили, растолкуй мне, что это за имя такое странное, которым ты меня все время называешь?
— Олфин — это не имя, это тот, кто идет до самого конца.
— До какого еще конца?
— До самого конца жизни.
— Какой жизни, моей?
— Нет, до самого конца жизни вообще.
— Ничего не понимаю, — удивился я.
— Просто еще не пришло время, и ты не понимаешь всего, еще рано, потом ты все поймешь.
Так "дружески" беседуя, мы отправились продолжать нашу прогулку.
Всю прогулку я прокручивал в голове полученные от Лео сведения.
Надо сказать, что форма передачи этих сведений меня уже совершенно не удивляла, что говорило о моей адаптируемости, а вот содержание — то немногое, о чем сегодня порассказывал мне Лео, как мне кажется, способно было выбить из колеи любого: какой-то Оптимизирующий Процессор, сир Олфин, да и сам Сопровождающий, здесь я покосился на Лео, безмятежно трусившего рядом. "О-хо-хо, что день грядущий нам готовит?"
Я продолжал прислушиваться к себе, стараясь уловить в своем теле те изменения, о которых говорил мне Лео, но ничего, кроме некоторой растерянности и неожиданно хорошего самочувствия, не находил.
В голове возникали и множились с пугающей меня самого быстротой вопросы, на которые я просто был не в состоянии ответить. Они жгли меня, я нервничал и торопился вернуться домой, чтобы продолжить "допрос" Лео, но он не спешил и как заправская собака обнюхивал кустики, вилял хвостом или рычал и скалил зубы на своих мохнатых собратьев.
"Ха-ха, собратья", — что-то я ничего не понимаю, дома у нас состоялся такой важный высокоинтеллектуальный разговор, а здесь он заводит знакомство с какими-то породистыми шавками, причем так естественно и непринужденно, словно всю жизнь этим только и занимался.
