Ознакомительная версия.
– Тогда я кое–что расскажу тебе о твоём герое–капитане, – Захара повернулась к нему. – У него начались проблемы ещё до того случая с Воном Лонго. Даже начальник тюрьмы об этом знал. Кем бы он ни был раньше, сейчас он уже старая развалина, социопат, страдающий клаустрофобией и…
Она запнулась, заметив, что Остин ухмыляется ей в лицо – растянутая хитрая ухмылка. Захара лишь подтверждала все его подозрения на свой счёт.
– То, что капитан Сарторис сделал с Лонго в медсанчасти, лишь конечный итог долгого безостановочного падения.
– Тогда ты и стала его уважать, так? – спросил Остин с той же деланной ухмылкой на болезненном лице. – Тебе же нравятся больные и несчастные. Тебя это заводит, так?
Она почувствовала, что шея краснеет, и поняла, что Остин тоже это видит.
– Как скажешь.
– Не только я так думаю.
– Доктор Коди! – позвал синтезированный голос. – Вы можете подойти?
Она обернулась и увидела 2–1В, машущего рукой из другого угла палаты. Он стоял у койки с другим новым пациентом – кажется, стражником по имени Везек. Похоже, у него случился припадок. Двое инженеров и солдат, которые привели его сюда, сидели и смотрели на всё с отвращением и страхом.
– Иду.
Когда она подбежала, Везек уже сползал с матраса, хотя дроид–хирург изо всех сил пытался его удержать. Лицо стражника стало почти прозрачным от бледности, а глаза закатились. Всё тело дёргалось и дрожало, будто под действием высоковольтных разрядов. Затем он вдруг упал навзничь, открыв рот и издав непонятный звук. Густой поток алой крови гейзером взметнулся изо рта вверх к потолку.
– Берегись! – Захара подняла руки, чтобы заслонить себя и сидящих рядом инженеров.
С другой стороны кровати 2–1В продолжал удерживать Везека на месте. Когда дроид поднял взгляд, она заметила, что он весь, включая зрительные сенсоры, покрыт кровью. Везек откинулся назад на окровавленные простыни, как будто вместе со рвотой из него вышла вся жизненная сила.
– В изолятор его! – велела Захара. – Всех: стражников, инженеров, которые вернулись с того разрушителя, – всех изолировать от других пациентов. Быстро!
2–1В очистил сенсоры и внимательно посмотрел на Захару.
– Есть, доктор Коди.
– Проведи полное лабораторное обследование на предмет остаточных токсинов. Выясни, что они там подцепили.
– Что–нибудь ещё?
Она заставила себя остановиться и собраться с мыслями.
– Лучше доложить начальнику тюрьмы о том, что здесь происходит. Он потребует дополнительной информации.
– Есть.
– Подожди. Я займусь этим сама.
Она не стала дожидаться, пока дроид–хирург даст необходимые указания инженерам. На их лицах застывали брызги крови Везека. Техники казались больше напуганными, чем больными.
– Ты, – сказала она, посмотрев имя на значке. – Грили, сколько человек было на звёздном разрушителе?
– Две команды по пять человек, – ответил Грили, – но…
– Где ещё пять человек?
– Они вернулись до нас.
Везек на койке утробно простонал и перевернулся спиной к ним. Остальные двое смотрели на него с одинаковым выражением всё возрастающей паники на лицах, пока дроид уводил их прочь.
– Эй, доктор, расскажите что–нибудь хорошее.
Она обернулась и увидела, что Гат, деваронец, слез с кровати и идёт прямо к ней. Он смотрел на стражника на окровавленной койке, теребил пальцем сломанный рог, как некоторые невольно трогают шатающийся зуб во рту.
– Тебе здесь нечего делать.
– Вы что–то упоминали про изолятор.
– Я просто не хочу рисковать, – ответила Захара, – пока не найдётся решение получше.
Деваронец склонил голову и кивнул.
– Если я могу помочь, вы только скажите, ладно?
– Спасибо, Гат. Не забуду.
Не особо задумываясь, она положила руку ему на плечо и тут же почувствовала, как её буравят два глаза из другого угла палаты.
На неё смотрел Остин.
И ухмылялся.
* * *
Она вернулась к своей рабочей станции и нажала клавишу. На экране появилось лицо Клота. Из–за какой–то неисправности изображение было слишком ярким, чёрно–белым и будто выцветшим. Начальник тюрьмы сидел за столом. Иллюминатор за его спиной частично закрывала громада звёздного разрушителя, подбрюшие которого висело прямо над баржей. Корабль заслонял столько звёзд, что ей казалось, будто они уже прибыли к месту назначения.
– Что такое, доктор Коди?
– У меня здесь пятеро из поисковой группы.
– Как они?
– Не слишком хорошо. Я поместила всех в изолятор. Где капитан Сарторис?
– В своей каюте, наверное. Но, доктор Коди…
– Прикажите ему явиться сюда тоже. Где остальные пятеро?
– В том–то и дело, – Клот покачал головой, и она поняла, что бледность его лица объясняется совсем не сбившейся контрастностью экрана. – Вторая группа так и не вернулась.
Когда стук в дверь разбудил Сарториса, он спал и видел сны.
Во сне он всё ещё бродил по звёздному разрушителю, в полном одиночестве. Все остальные из его группы: Остин, Везек, Армитаж, инженеры и солдаты – погибли. Что–то на звёздном разрушителе косило их одного за другим. Смерть каждого сопровождалась криком и ужасным треском, который Сарторис не только слышал, но и чувствовал.
Сарторис ходил, стараясь не замечать досадную чесотку, которая расползалась по животу, как сыпь. Он понимал, что неизвестная зверюга скоро придёт и за ним. Увидеть её истинное обличье, если оно у неё есть – лишь вопрос времени. Может быть, у зверя нет образа. Может быть, это лишь персонифицированная болезнь, безумная и прожорливая пустота, которая высасывает их жизни.
Сарторис очутился перед лабиринтом проходов и побледнел. Он понял, что заблудился. Непонятно, убегал ли он от этой твари или шёл прямо к ней. Кожа на животе чесалась всё сильнее. Он остановился унять зуд и почувствовал что–то на своей плоти, похожее на татуировку или морщины. Во сне он вытащил сорочку из штанов, посмотрел – и увидел, что на боку была отпечатана какая–то карта. Карта звёздного разрушителя. Потом схемы исчезли в плоти, и он понял, что придётся сделать разрез, чтобы прочитать их. Собравшись с духом, он что было силы вонзил два пальца правой руки в мышцу над бедром, не обращая внимания на укол леденящей боли и всё глубже поддевая сдираемую кожу. Жировая прослойка отошла на удивление легко. Кровь хлынула из бока – парная, горячая, стекающая по ногам в сапоги.
Когда он с криком проснулся, в дверь уже не стучали, а колотили.
Сарторис сел; его била дрожь, и он весь взмок. На какое–то мгновение ему показалось, что кровь продолжает течь. Но горячая и липкая влага на коже оказалась обычной испариной. Волосы приклеились к бровям, а форма пристала к спине. Сухо было только во рту. Сухо, как в пустыне.
Ознакомительная версия.
