Это естественно звучало безумием. Рики изумленно посмотрела на него. Но Бордман о чем-то сосредоточенно думал. Этому никто не учил его и он это не вычитал в книжках. Он видел комету.
Новая идея казалась такой много обещающей, что он с трудом ворочал ее в сознании, боясь найти в ней новые недостатки. Это была идея, которая действительно могла изменить факты, вызванные падением солнечной постоянной на звезде типа солнца.
Половина колонии принялась изготовлять новые бомбы, когда выяснился какой эффект был произведен первой. Сначала людей невозможно было успокоить, они все время порывались бросить работу и начать отплясывать. Но они трудились с невероятным энтузиазмом. Они сделали множество новых бомб, и подготовили новые порции натрия и кальция, новые испарители и новые обертки для того чтобы предохранить бомбы от безвоздушного пространства.
Потому что их следовало запускать в безвоздушное пространство. Миниатюрная ловушка могла поднять и держать бомбу на высоту в семьсот пятьдесят тысяч футов. Но если бомба летела с ускорением все это расстояние и поле не сдерживало ее… Нет она продолжала движение! Она продолжала двигаться со все возрастающей скоростью! И она взрывалась когда запал решал что следует взорваться, выбрасывая массу испарившегося кальция и натрия смешанные с взрывчаткой, разлетаясь среди звезд. Абсолютный вакуум разгонял в стороны испарившиеся частички металла. Отдельные атомы, нагретые до белизны после взрыва, начинали расползаться в залитом солнцем пространстве. Солнечный свет несколько поубавился. Но отдельные атомы щелочных металлов создавали фотоэлектрический эффект. В солнечном свете их газовые молекулы ионизировались и они расползались еще быстрее и не коалесцировали на совсем микроскопические частицы.
Они сформировали, честно говоря, космическое облако. Ионизированное облако, в котором ни одна часть не была настолько тяжелой чтобы сопротивляться давлению света. Облако действовало словно газы в хвосте кометы. И это был невероятный хвост кометы, потому что говорится, что вы можете собрать хвост кометы в свою шляпу при нормальном атмосферном давлении. Но его нельзя было собрать в шляпу. Даже до того, как оно превратилось в газ оно было размером с баскетбольный мяч. И в пространстве оно светилось.
Оно светилось с яркостью солнечного света проходящего через него, света, который становится темным, проходя через межзвездное пространство. И заполняло одну сторону неба. В течении часа хвост кометы стал в десять тысяч миль длиной, и он явно осветил дневное небо. Но это было лишь первое из этих отражающих облаков.
Следующая бомба запущенная в космос взорвалась в другом месте, потому что Бордман приказал передвинуть миниатюрную ловушку на новую, более тщательно выбранное место. Следующее засверкало в другом участке неба с яркостью бриллианта. И свечение осталось.
Бордман сначала забрасывал бомбы бездумно, потому что готовились новые и потому что он отчаянно торопился создать так много кометных хвостов вокруг планеты, как это только возможно до наступления темноты. Он не хотел чтобы стало холоднее.
И холоднее не стало. Фактически в эту ночь, на Лани-3 в эту ночь не было темноты.
Планета повернулась на своей орбите. Но вокруг него была гигантская оболочка светящихся газов. Сначала эти хвосты имели сходство с хвостами диких зверей, которые мальчишки любят подвешивать к своим охотничьим шапкам. Только они светились. И по мере того как они производились они сливались в целое и над Лани-3 образовалась сверкающая оболочка поглощавшая солнечную энергию которая тратилась бы впустую и множество диффундировало на Лани-2. В полночь был только один участок неба где была настоящая темнота. Это было с той стороны где находилось солнце. Гигантские сверкающие потоки газов образовали стену, трубу из материала хвоста кометы, прикрывающую мир колонии от тьмы и холода и пропускающую сияющие теплые потоки света.
Рики громко кричала, что она чувствует тепло исходящее с небес, что было невероятно. Но тем не менее, действительно потеплело. Этой ночью термометр вообще не опускался. А температура росла. На рассвете было пятьдесят градусов ниже нуля. В течении дня — они запустили еще двадцать бомб на следующий день — она поднялась до двадцати градусов ниже нуля. Еще на следующий день после старательных подсчетов на материнской планете, бомбы стали направляться так, чтобы извлечь максимальную выгоду из тепла.
К рассвету четвертого дня воздух был всего лишь пять градусов ниже нуля, а еще на следующий в полдень в долине зазвенел небольшой ручей.
В тот день когда прибыло судно Надзора начались разговоры о том, чтобы заполнить водоемы рыбой. Огромная посадочная ловушка гудела глубоким басистым тоном, словно самые глубокие ноты самого большого органа, который только можно себе представить. Пятно показалось на бледно-голубом небе, окутанное золотистыми газовыми облаками. Корабль Надзора опускался все ниже и ниже и наконец опустился — сверкающий серебристый предмет в самом центре гигантской покрашенной в красный цвет посадочной ловушки.
Шкипер корабля отправился искать Бордмана. И нашел его в кабинете Херндона. Шкипер с трудом удержался, чтобы не выказать своего изумления.
— Что за дьявол? — спросил он. — Это самый невероятный вид во всей Галактике, и мне говорят, что вы виноваты в этом. До этого были планеты и были кометы, а это черт знает что! Но сверкающие газовые трубы длиной в полмиллиона миль направлены на солнце. Да и не одна труба, а две — от обеих обитаемых планет!
Херндон объяснил для чего все это понадобилось. Началось падение солнечной постоянной…
Шкипер взорвался. Он хотел фактов! Детали! Что-нибудь, что можно внести в рапорт!
Бордман по привычке ушел в оборону, когда шкипер засыпал его вопросами. Старший офицер Колониального Надзора не обязан отчитываться перед офицерами корабля Надзора. Люди, типа Бордмана всегда досаждали ломовым лошадкам корабельной службы. Они забирались для своей работы в самые невероятные места, чтобы проверить колониальные устройства. Они обустраивались на том, что даже трудно назвать колонией, и требовали, чтобы за ними прибыло судно, иногда в место и время самое неподходящее. Поэтому человек типа Бордмана не мог быть популярен на борту.
— Я закончил надзор здесь, — сказал он защищаясь, — когда наступил цикл солнечных пятен. А так как циклы эти имеют свою фазу, то солнечная постоянная упала. И я естественно предложил всю помощь, которую мог предоставить, чтобы как-то справиться с ситуаций.
Шкипер недоверчиво посмотрел на него.
