— Спасибо, теперь я сам. Помогите кому-нибудь еще. Рад видеть, как вам здесь помогает закон пропорций, друг мой.
Инспектор на мгновение принял боксерскую стойку:
Все маленькие достойно приняли вызов. И никто пока не умер от перенапряжения! — Потом чуть расслабился. — Увидимся в шлюзе; похоже, мы доставили туда почти всех.
В раздевалке рядом со шлюзом ощущалась спешка, но не было паники скажем, не было явной. Почти все лежали или ползали по полу, маленькие им помогали, и это было шокирующее зрелище, несомненный признак чрезвычайной ситуации. Однако скафандры размещались в шкафчиках на полу возможно, именно на такой случай; Свон открыла свой шкафчик, взгромоздилась на соседнюю скамью и поспешила облачиться в скафандр — тот от такого проворства жалобно пискнул. Одевшись и выслушав сообщение скафандра, что опасности нет, она поползла по полу, чтобы помочь одеться Вараму, а потом другим, кто в этом нуждался. Некоторым это давалось с огромным трудом и болью. Таким людям выход за борт принесет облегчение. Среди них есть такие, кто уже много лет не бывал и при тяготении в одно g. Свон опасалась сердечных приступов и ударов, и в ее сознании сразу возникла Алекс; Свон постаралась почерпнуть у нее мужество: Алекс здесь была бы в своей стихии: спокойная, всех подбадривающая, радующаяся возможности действовать. Возможно, среди этих людей есть самодовольные жители космоса, они сами виноваты, что не в форме, но сейчас они здесь, пытаются справиться, стонут, кое-кто даже плачет. Некоторые перед тем, как облачиться в скафандр, пытались снять одежду, и это давалось им труднее, чем обращение с готовым помочь скафандром. Один мужчина с почти сферическим торсом, взял чересчур маленький скафандр, и Свон пришлось помогать ему выбраться обратно (скафандр сопротивлялся) и надеть новый.
Постепенно в воздухе запахло не только потом, но и страхом. Свон перебралась к Вараму, не обращая внимания на боль в коленях. Варам был в большом не по размеру скафандре, но на дисплее скафандра значилось, что опасности нет. Общая частота была забита переговорами, и Свон подняла перед лицевой пластиной Варама пальцы — вначале три, потом четыре, потом пять. Варам тут же переключил частоту — и она услышала его, напевающего с закрытым ртом самому себе.
— Скафандр тебе велик, — сказала Свон.
— Все в порядке, — отозвался Варам. — Мне так больше нравится, вдобавок я узнал, что такие большие скафандры обычно лежат без использования.
— Неважно. Безопасней скафандр по размеру.
Он не обратил на это внимания и продолжал помогать кому-то по другую сторону от себя. Свон переключилась на общую частоту и услышала, как кто-то говорит:
— Значит, мы выбрасываемся из корабля только потому, что ИИ корабля говорит, мол, так нужно. Вам не кажется это странным? Вы уверены, что это не какой-то мятеж? Лучше иметь хорошую страховку.
Ответили одновременно десять голосов, и Свон снова переключилась на частоту 345.
— Хочешь, выйдем вместе?
— Да, — сказал он. — Конечно. Надо держаться за руки.
Свон это понравилось.
— Хочешь идти сейчас или позже?
— Чуть позже, пожалуйста. Мне нравится помогать людям.
— Ты достаточно легко двигаешься, чтобы помогать?
— Кажется, да.
Они продолжали помогать, как могли. Сидячие подтаскивали к себе лежачих и передавали следующим сидячим. Выходить нужно было группами, заполняя шлюз до предела, чтобы ускорить выход. Мало кто хотел отправиться первым, но сзади слышались крики, люди в коридорах упрямо пытались попасть в раздевалку, так что возникло своего рода осмотическое давление. Шлюз быстро заполнялся, дверь закрывали, ждали, когда шлюз откроется и опустеет, потом когда он закроется и снова заполнится воздухом, и тогда открывали дверь и впускали следующую группу. В шлюзе тоже некоторые не могли двигаться, и здесь трудились маленькие, протаскивая людей в открытую дверь; когда внутренняя дверь открылась после первого выхода, она увидела, что маленькие оставались в шлюзе, а их лица, закрытые лицевыми пластинами, выражают безумную радость.
На корабле были, конечно, и другие шлюзы — к счастью, потому что самые большие шлюзы для экипажа вмещали всего по двадцать человек и на каждый выброс уходило не меньше пяти минут; чтобы выбросить всех, кто выходил в скафандрах, требовалось не меньше двух часов. Почти все паромы и другие средства уже отправились.
Свон помогала организовывать группы перед входом в шлюз: это ускоряло эвакуацию. Они с Варамом действовали вместе и весьма успешно, если учесть, что сами они передвигались с трудом. Иногда они отвечали на тревожные вопросы. Запас воздуха, воды и пищи в скафандрах — на десять дней, и есть двигатель, способный перемещать скафандр на некоторое расстояние. Спасатели извещены и уже на пути сюда, так что всех подберут в течение скорее часов, чем дней. Все будет хорошо. И все же страшновато было покидать разгоняющийся корабль и окунаться в черную звездную пустоту в одном только скафандре. Многие входили в шлюз с округлившимися глазами, и Свон им сочувствовала, хотя в обычных обстоятельствах ей нравилось изумляться.
Некоторые группы покидали шлюз вместе, взявшись за руки; когда оставшиеся внутри увидели это на экране, почти все попробовали следовать их примеру. Люди общественные приматы и предпочитают рисковать вместе. Никто не хочет умирать в одиночку.
Время словно замедлилось, но Свон даже не заметила, как раздевалка опустела. Варам смотрел на нее; его взгляд говорил, что они не обязаны, как капитан, покидать корабль последними. Она прочла это в его взгляде, рассмеялась и схватила его за Руку.
— Пойдем со следующей группой?
Он благодарно кивнул. Из этого отсека уйдет еще всего несколько групп. Он готов.
Свон втащила его в шлюз. Собравшиеся внутри двадцать человек смотрели на внешнюю дверь. Похоже на лифт промышленного размера. Некоторые обнимались. Рука находила руку, и вскоре вся группа образовала кольцо. Свон сильно сжала руку Варама.
Засвистел уходящий воздух. Свон и Варам обнялись. Наружная дверь разделилась надвое, и половинки ушли в корпус. Перед ними зияло черное пространство; звезды были как просыпанная соль. Между тобой и звездами только лицевая пластина. Звезд столько, что картина, которую видишь с Земли, бледнеет; вокруг пустое пространство, заполненное звездами, огромное и не имеющее ориентиров — человеческий мозг не в силах его осознать. Или просто ночное небо, примитивное переживание, половина жизни. Время спать, а может, и умереть. Они собрались с силами и… квантовый скачек Шеклтона[142].
