— Как твои глаза?
Она села, неуверенно сняла очки и повертела головой.
— Все еще, как в тумане…
— Тогда сегодня ты останешься здесь.
— Но выбрали нас обоих…
— Туда мы пойдем вместе. Сейчас я просто осмотрю дорогу.
— Днем? Это, — она указала на солнце, — вижу даже я. А в разрушенном Лесу блеск будет в сто раз страшнее.
— Не волнуйся, я буду осторожен. Посмотрю, не идет ли кто по дороге, и если свет окажется слишком ярким — сразу обратно.
Он вернулся из чистой зелени в тяжелый свет Пустоши. Солнце стояло низко над горизонтом, и Айяру приходилось беречь от осколков не глаза, а только кожу.
Он услышал хруст и втиснулся между двумя кучами камней. По дороге кто-то шел. Когда он приблизился, Айяр узнал космический скафандр с затуманенной, чтобы нельзя было заглянуть снаружи, лицевой пластиной. Тот грузно шагал на восток.
Айяр лежал совершенно неподвижно. Когда-то эта штука (или ее двойник) захватила их в плен с помощью инопланетного оружия. Вот оно, висит на поясе скафандра. Не пришел ли он и сейчас с той же целью? Айяр был готов увидеть, как скафандр свернет к их убежищу. Он был так уверен в этом, что заморгал от растерянности, когда тот прошел мимо. За ним появился второй. Тоже скафандр? Похоже — да, но только не гуманоидный: низкий и необычно широкий. Он передвигался на четырех конечностях, а рук не было вовсе. Сферический шлем был затуманен так же, как лицевая пластина первого. Он тоже шел на восток и таким же широким, размеренным шагом.
Осколки кристаллов сверкали все сильнее, но Айяр не уходил, ожидая появления людей или фальшивых ифтов. Их не было, зато прошли еще четыре скафандра. Два — с космических кораблей старого типа, еще один с четырьмя ходовыми конечностями, а последний совсем отличался от других. Тело у него было яйцевидное, и двигался он на двух небольших гусеницах. По экватору «яйца» шел ряд небольших иллюминаторов, сейчас закрытых, а сверху болтались две антенны. Вероятно, они были сконструированы упругими и подвижными, но теперь просто висели, ударяясь об оболочку.
Вся эта жуткая компания попарно маршировала на восток, выдерживая интервалы между парами. По-видимому, это был патруль. С такой информацией Айяр вернулся в зеленое убежище. Иллиль внимательно выслушала.
— А раньше ты видел такие странные костюмы?
Айяр рассмеялся.
— Даже когда я был Нейлом Ренфо, я не мог знать все, что встречается в космических закоулках. Скафандры земного типа — старинные, таких давно уже не выпускают; негуманоидные, вероятно, тоже устаревшие.
— А кто в них?
— Мне почему-то кажется, что ничего живого в нашем понимании внутри нет.
— Я тоже так думаю. Послушай, — она положила ладонь на его руку. — Пока я ждала тебя, пришло сообщение — не словесное и даже не мысленное. Я не знаю, как это объяснить, но здесь место Силы, и мы несем часть ее в себе. Я уверена, что если открыть сознание, мы узнаем больше из того, что пыталось достичь меня…
— ТО-ЧТО-ЖДЕТ! — Айяр сразу вспомнил о том, что случилось, когда он вызвал память Нейла.
Она резко помотала головой.
— Ни в коем случае! Мы посланы как орудия, и то, что вошло в нас, теперь будет действовать, если открыть, когда это необходимо, память Иллиль и Айяра.
Он не вполне избавился от настороженности, но радостная уверенность Иллиль убеждала, и он решился попробовать.
Они вновь припали к земле — не к мертвому грунту Пустоши, а к темной плодородной земле — и глубоко погрузили в нее пальцы, как будто стремясь пустить корни, стать частью части Леса, которая дала им приют. Айяру все еще было страшно открыть мозг, сделать его беззащитным перед вторжением ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Но все-таки они находились в Лесу, а Лес сам — защита.
В этом крохотном лесочке не росло ни одного дерева из семьи Великих Башен. Их и не могло быть. Если, как думает Иллиль, это зародыш, из которого ТО-ЧТО-ЖДЕТ взяло жизненную силу для выращивания Белого Леса, то ни одно из благородных семян не проросло бы здесь. И тем не менее это были живые деревья. В чужом лесу, глубоко во владениях ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ, ифты нашли зелень, которая всегда означала Ифткан, родной Лес… Память Айяра вернулась к той зелени. Весна, ток возродившегося сока… Пробуждение ифтов. Лето, долгие ночи охоты. Осень — приход потребности во сне. Зима, когда тело покоится в безопасной колыбели Великой Цитадели, и только мысль живет и странствует сквозь сон.
Каковы были эти сны? Слабые воспоминания рассыпались от прикосновения мысли. Зима… Зимний сон… Время учебы… Учебы…
Одно воспоминание не только не исчезло, но начало проясняться. Айяр считывал его, как запись на диске. Да, так можно. Вот так… Да… Но смогут ли они проделать это? Ведь он не Мастер Зеркала. Какую силу он должен вызвать?
Тело сквозь туман сонной памяти ответило на сомнение теплым потоком жизни, что-то внутри него оживало и требовало высвобождения. Айяр открыл глаза и увидел зеленую крышу ветвей над головой. Потребность действия осталась в нем. Взгляд встретился со взглядом Иллиль.
— Теперь мы знаем, — тихо сказала Сеятельница. — Теперь мы знаем…
— Скафандр… — мозг Айяра уже пытался облечь знание в практические планы.
Она нахмурилась.
— Они — чужие. Разве можно вложить в них нашу силу?
— Но другого пути нет. Надо попробовать.
— Тогда иди.
Он с готовностью принял выбор. Идет Айяр-воин, а не Иллиль-жрица. Его жизненная сила может приспособиться к энергии, которая сожгла бы Иллиль. Но с ним, через него пойдет та часть Иллиль, которую даровала ей волна Танта, так что в бой с ТЕМ-ЧТО-ЖДЕТ вступит двойной заряд Силы. Правда, Айяр еще не вполне понимал, как это сделать. Однако его собственная часть мозга была уже очищена после таинственного общения со снами о далеком прошлом. Он готов был идти.
Как скоро скафандры-пустышки вернутся из своего патрулирования? И как захватить один из них? Фальшивый ифт был бы разрушен энергией, идущей через меч, но подействует ли она на пустышку?
— Если воспользоваться силой, чтобы захватить скафандр, я не ослабею?
— На какое-то время — да. Так было с нами обоими, когда мы уничтожили лже-ифта. Но сила возобновляется, иначе нас не послали бы в этот путь.
— А ты?
— Когда нужно будет отдать тебе все, что я получила от Танта, я засну. Нужно найти место, где я смогу отдохнуть, пока ты не вернешься и не разбудишь меня.
Она говорила со светлой уверенностью, удивившей Айяра. Он-то вовсе не был уверен, что, победив, останется в живых и сможет вернуться. Но он промолчал.
