Сейчас «Аквила» встретила агрессоров во всеоружии, словно не четыре вражеских корабля вторглись во внутреннее пространство сектора Вироза, а как минимум десяток.
Впрочем, пока что опасения не оправдывались. Торпеды, выпущенные парфами на перехват атакующей «Аквиле», торвенторы Квинта Марция сбили, как на учениях, оставив коллег с «Либертас» без работы на этот раз.
«Аквила» ловко уклонилась от следующего залпа и, подойдя на расстояние критического удара, наконец-то открыла огонь. Торпеды тяжелых «скорпионов» биремы еще только набирали скорость, а «Аквила» уже уходила с линии ответного огня, давая «Либертас» возможность тоже поучаствовать в веселье.
Республиканские корабли разлетелись, описав каждый свою дугу, и вновь сошлись, только на этот раз на острие атаки оказалась либурна, а «Аквила» зависла над нею, прикрывая «Либертас» своими щитами.
— Маневр уклонения «Гамма-Два»! — приказала Ливия, но «Либертас», чуть замешкавшись, нарушила построение. Доля секунды решила дело: защищая либурну, «Аквила» подставила под огонь свой бортовой щит.
На этот раз не все парфийские торпеды удалось уничтожить. Две из них сумели пройти сквозь заградительный огонь, и «Аквила» вздрогнула от прямого попадания.
— Ответный огонь!
— Новая план-схема! — рявкнул из претория Квинт Марций.
Левый щит «Аквилы», мерцая, погасил удар, бирема встряхнулась и ответным огнем вывела из строя орудийные системы самого неосторожного из парфов.
«Либертас» пришлось тяжелей. Ее системы нацеливания сбоили, выдавая такие противоречивые данные, что стрелять стало попросту опасно. Давая союзнице передохнуть, «Аквила» отвлекала на себя противника, пока на «Либертас» не ремодулировали щиты. Либурна, оправившись от удара, снова заняла позицию позади ведущего.
Республиканские корабли пошли на новый заход, в третий раз меняя угол атаки. На этот раз их целью был «Куруш» — самый мощный из кораблей противника. Ливия и не надеялась нанести серьезные повреждения парфийскому рейдеру, по классу сравнимому с республиканской квадриремой. Системы наведения — самое уязвимое место такого корабля. Если бы удалось ненадолго «ослепить» противника, республиканцы получили бы шанс на передышку. И все, казалось, шло неплохо…
Квинт быстро перекинул новый тактический план-схему для полноценной атаки на «Куруш» и наварху, и в торквенторий. Если он правильно рассчитал, то сейчас и на грозного парфа найдется управа.
— Неизвестная цель по правому борту, быстро приближается!
Сенсоры «Аквилы» захлебнулись в потоке данных, пытаясь опознать угрозу.
— «Либертас», ремодулировать щиты! — когда Ливия поняла, какой именно снаряд несется к ним, игнорируя все попытки торвенторов сбить его с курса, счет пошел на доли секунды: — Маневр уклонения! Это нейрофаг!
Префект только и смог, что коротко и грубо выругаться.
Но на «Либертас» то ли не слышали, то ли не понимали.
— Ворчун, уходи! — крикнула наварх «Аквилы», заставляя бирему рыскнуть, чтобы хоть как-то прикрыть соседку. У модифицированных щитов «Аквилы» был шанс отразить удар, но у «Либертас» — нет. — Уходи!
Фурий наконец-то услышал, или понял, или почуял — но маневр «Либертас» опаздывал, безнадежно опаздывал. Парфийская торпеда детонировала, как назло, в самой уязвимой точке построения, в худшей из возможных — на стыке щитов биремы и либурны. Ее смертоносный заряд поразил системы сразу двух кораблей, но…
Для Ливии это стало всего лишь вспышкой нестерпимого света и боли, сменившегося полной, безнадежной темнотой.
Нейросеть полностью вырубилась, и те пятнадцать секунд, пока внутренние системы переключались на дублирующую схему управления, показались всему экипажу вечностью. Префекту же и вовсе подурнело. Его собственное сердце тоже вдруг перестало биться и, кажется, все те секунды оживления «Аквилы» он и не дышал вовсе.
— Торвенторы! Тактическая схема «дельта-дубль», — спокойно приказал Квинт, сдвигая окно с информ-потоком от внешних и внутренних сенсоров в сторону, ради того, чтобы вывести на визуальное поле картинку прямых попаданий торпед в «Куруш» и насладиться зрелищем. Хотя видел, как происходит «дельта-дубль»-атака не единожды. Сначала наносится массированный удар по самой уязвимой части вражеских щитов, а в момент перераспределения энергии дается еще два одновременных залпа в истонченные участки корабельного щита противника и выводится из строя система наведения. Речь идет о долях секунд, и победа достается самому быстрому.
— Абзац твоим сенсорам, сука. Будь здоров, не кашляй, — проворчал префект себе под нос и добавил уже для своих людей одобрительное: — Вот это стрельба лучших торвенторов Республики. Молодцы!
Затем Квинт тщательно перепроверил показатели устойчивости собственных энергощитов. Они не внушали особых опасений. Контурные повреждения, полученные биремой, даже с огромной натяжкой нельзя было назвать фатальными, но нейросеть корабля пострадала очень сильно, значит… Крик Марка Плавтия еще не успел долететь до претория, а Квинт Марций уже понял — случилось что-то плохое. Очень-очень плохое.
— Ливия!!! — заорал астрогатор и тут же рявкнул в коммуникатор: — Медчасть! Срочно на мостик! Острое нарушение мозгового кровообращения!
— Твоюцентурию!
Квинт Марций со всех ног бросился на мостик, благо от претория его отделали лишь двери. Диагноз полулежащей в кресле Ливии мог бы поставить даже рядовой манипуларий. Удар парфийского нейрофага пришелся не только на нейросеть, но и на мозг наварха. Это — инсульт!
— Ливия, держись! Сейчас тебе помогут, только держись!
Квинт Марций сам не понял, как оказался на коленях возле кресла. Он удерживал голову наварха, чтобы та не клонилась к плечу, осторожно и бережно, ибо мозги всегда были самым ценным, что имелось у Ливии Терции, а значит, и у «Аквилы».
Все накопленные годами обиды куда-то испарились, а остался лишь страх потерять единственного во всей галактике человека, который тебя понимает, который разделяет твою мечту. И если Ливии не станет, то в какой-то степени исчезнет «Аквила». И говоря откровенно, а пред суровым лицом Смерти только так и можно, дороже Квинту Марцию была все-таки Ливия Терция Аквилина.
— Квинт… Марций… — прошептала раненая. — Принимаеш-ш-шь командование кораблем и эскадрой… как мой первый… помощник. Это приказ…
Голос её срывался, язык уже начинал заплетаться, и каждое слово давалось Ливии с огромным трудом.
— Я… у меня…
— Сохрани «Аквилу»… — засипела наварх, боясь не успеть сказать всего. — И… только кремация… только… Выполняй.
