Чудовище оставалось на поверхности и неслось вперед, оставляя за собой ровный след, который не сразу стирали разбушевавшееся море и яростный ветер. Лежа на спине животного и не выпуская крепкого эластичного нароста, Тиксу постепенно собрался с силами, хотя на него иногда обрушивались волны. Кожа его превратилась в зудящий панцирь, покрытый ледышками и солью. Ему никак не удавалось согреться. Чудовище ушло от бури и оказалось в зоне затишья, где ревущий ветер превратился в бриз, а волны перестали заливать спину, тихо хлопая по огромным бокам.
Дрожащий, убаюканный качкой, измотанный усталостью Тиксу даже не спросил себя, почему и как это чудовище вырвало его из объятий бури. Он вытянулся на черной коже и уснул. Он несколько раз внезапно просыпался и видел через залепленные солью ресницы, что животное спокойно продолжает свой путь. Бивни рассекали ночь и спокойное море, как нос корабля. Оранжанин долгое время пробыл между сном и реальностью, между небом и водой, потом снова заснул.
Кусачий ночной холод снова вырвал его из неспокойного сна. Он сжался в комок, пытаясь удержать малейшие частицы тепла, но шею, плечи, спину, ягодицы и ноги обдувал холодный ветер. Он обсох, но соль разъедала кожу, и она сильно чесалась. В нее вонзались крохотные жала, проникая в каждую пору и в волосы.
Словно догадавшись о муках человека, которого животное несло на себе, оно исторгло из спинных отверстий фонтаны дымящейся жидкости. Вязкий теплый дождь окатил Тиксу, накрыв его плотным эластичным одеялом, мягким панцирем, который отделил его от холодного воздуха.
На горизонте вспыхнули первые проблески утренней зари. Оранжанина разбудил оглушительный грохот. Огромные зеленые акулы вставали на хвосты, с удивительной легкостью вырываясь из объятий океана, и с хриплым ревом перепрыгивали через чудовище. Он понял, хищники жаждали заполучить свою добычу, а добычей был он. Его сердце забилось, он приподнялся и прижался к наросту. Акулы, вначале напуганные размерами чудовища, становились все более агрессивными. Их плавники уже касались черных боков и хвоста. Одна из акул вдруг вырвалась из воды, устремившись в сторону Тиксу. Он успел увидеть белое брюхо и разверстую пасть с тройным рядом острых зубов. Машинально пригнулся, услышал, как рядом с его головой что-то хрястнуло, потом почувствовал тяжелый удар, приглушенный скрип, пронзительные вопли… Он повернул голову и увидел лес двухметровых, острых шипов, которыми ощерился загривок чудовища, – акула накололась на них. Проткнутая насквозь, она теряла кровь, хотя пыталась освободиться и сорваться с острых кольев, яростно колотя головой и хвостом. Но вскоре затихла. Шипы ушли под кожу, и труп соскользнул в черную воду, окрашенную кровью. И тут же остальные акулы, возбужденные запахом и видом крови, набросились на мертвого собрата.
Тиксу восхищался великолепным видом океана Альбарских Фей, который окрашивали розовые персты зари. Волны едва колыхались под дыханием легкого ветерка. Антра снова укрылась в сердце цитадели безмолвия. И оранжанин почти физически ощутил присутствие Афикит. Он попал на ту же планету, что и она, а с помощью этого странного морского млекопитающего, которое несло его на своей спине, ему удалось сохранить жизнь… Голодный, усталый, заключенный в панцирь из вещества, исторгнутого чудовищем, но живой!
Образ сиракузянки нарушил монотонность дня, в течение которого неутомимое чудовище продолжало свой прямолинейный путь. Тиксу спрашивал себя, куда его нес спаситель. Но выбора у него не было, и он считал, что вряд ли его извлекли из глубин, чтобы бросить на произвол судьбы после нескольких тысяч километров плавания. Животное, похоже, обладало разумом и знало, куда стремится. Небо постепенно затянулось серыми облаками, готовыми пролиться дождем. Величественная тишина висела над океаном, ее нарушало только бульканье волн, разрезаемых плавниками чудовища.
Вдруг Тиксу услышал пронзительные крики желтых чаек. Они носились над косяками летучих рыб и, пикируя, ловко выхватывали из воды самых неосторожных. Оранжанин уже готовился увидеть берег Альбарского континента, но горизонт по-прежнему оставался плоским и темно-серым. Он снова скорчился вокруг нароста и заснул.
Когда чудовище внезапно, но осторожно погрузилось в холодную воду, Тиксу потерял контакт с кожей млекопитающего. Он поплыл, стараясь понять, почему вдруг спаситель оставил его. Земли видно не было – вокруг тянулась гладь океана. Панцирь вокруг Тиксу растворился. Он сразу ощутил холод. Искушение отказаться от борьбы вновь охватило его. Он продолжал плыть, но уверенности не ощущал. Ему уже не хотелось сражаться, как это было несколько часов назад. Он исчерпал резервы воли и не желал насиловать свое тело. Поры кожи превратились в открытые раны, терзаемые солью. Желтые чайки образовали над ним кричащее шафрановое облако.
И тут он заметил прозрачную рыбачью аквасферу. Внутри за рулем сидел человек. Тиксу хотел закричать, но ему в рот залилась соленая вода. Он вскинул руки к небу в надежде привлечь внимание рыбака, но от этого движения только сбилось дыхание. Ему пришлось собрать все остатки энергии, чтобы вырваться из тисков волн. Аквасфера направлялась в его сторону, шум двигателя различался все яснее. Но ему казалось, что трехметровое суденышко под магнитным полем защиты пройдет рядом, не остановившись.
Но оно замерло метрах в десяти от Тиксу. Мотор перестал работать. В округлом боку лодки появилось круглое отверстие. Оттуда вылетел спасательный круг с автоматической тягой, упавший рядом с оранжанином и обвивший его торс кольцами-поплавками. Как только замок щелкнул, включилась тяга, Тиксу понесло к аквасфере и втащило внутрь. Когда он оказался на борту, кольца ослабли. Оранжанин не удержался на ногах и рухнул на пол.
Рыбак набросил на него теплое покрывало.
– Не пытайтесь вставать, – гнусаво произнес он на певучем нафле. – Отдохните. Покрывало само поставит вас на ноги: оно снабжено диффузором эссенции лечебных трав, которыми одарили нас феи…
Дрожащий, истощенный Тиксу поднял глаза. И увидел высокого широкоплечего человека, одетого в красный комбинезон и желтые высокие сапоги. Его сине-фиолетовые раскосые глаза сверкали на темном загорелом лице с мощными челюстями. Голову венчала густая шапка белоснежных волос. Человек прочел немой вопрос во взгляде оранжанина:
– Меня зовут Квен Даэл. Я рыбак. Добро пожаловать на борт океанской лодки, да пребудет с вами благо фей!
В момент, когда он произносил эти слова, чудовище, которое спасло Тиксу, вылетело на поверхность океана метрах в тридцати от аквасферы, которая тут же закачалась на поднятых животным волнах. Оно стало на хвост во весь свой гигантский рост и словно затанцевало, испуская хриплый рев. На лице рыбака появилась смесь удивления и ужаса.
