— Это произойдет сейчас, Король.
Кир развернул свою лошадь, чтобы видеть лицо Ландро, как вдруг услышал так хорошо знакомый звук отпущенных тетив арбалетов и жужжание летящих к цели стрел. В следующее мгновение все три лошади под раданами пали, как подкошенные, издавая гикающие звуки боли и ярости, перекрываемые воинственными выкриками превосходящего в численности противника. Кир упал неудачно, одна его нога была прижата к земле убитой лошадью. Грет и Кавур тоже лежали на мокрых от дождя камнях, которыми был вымощен двор этой тюрьмы.
Чисто рефлекторно, как не один раз до этого в боевой обстановке, Кир мгновенно вскочил на ноги и вынул меч из ножен. Хотя перед этим он и говорил, что они не ввяжутся в драку, сейчас сработал его инстинкт. Но на стене, возвышаясь на над ними всеми, другой отряд арбалетчиков уже держал наготове свое оружие.
— Отставить! — скомандовал Ландро.
Три раданина стояли зажатые со всех сторон в закоулке; позади них корчились в предсмертных муках лошади. Кир ощутил в себе приступ бессильной ярости от того, как подло все это было сделано. Он предполагал, конечно, что вероломство не было исключено; но от сознания того, какую оно приняло коварную, недостойную воинов форму, почти обезумел.
Наконец, Ландро заговорил:
— Опустите оружие. В вашей смерти нет никакой необходимости.
Кир был просто не в состоянии что-либо сказать. Теперь он познал, наконец, то, что обязан был предвидеть раньше; однако это знание было получено слишком дорогой ценой — потерей не только своей великолепной боевой лошади, но и собственной свободы. И не только своей, но также и Кавура, и Грета. И пусть же теперь им поможет сам Всевышний, раз так тщательно разработанный с Невусом и Калином план дал осечку с самого начала.
— Вы арестованы за измену и заговор, Кир из Рады, — прокричала Марлана. — Будьте благоразумны и не заставляйте нас прикончить вас там, где вы стоите.
Кир поднял свой меч и гневно, с благородным достоинством произнес:
— Я получил этот меч из рук отца вашего мужа, Марлана. И я дал клятву никогда не поднимать его против Империи. — Со всей силой он приложил меч к колену и разломил его надвое; два обломка, брошенные на мостовую, наполнили мрачный крепостной двор тем самым благородным звоном, какой издает только богометалл. — Но не забывай, Королева, что в Галактике есть и другие мечи!
Кавур, который, по его собственным словам, был неважным бойцом, с готовностью бросил свой меч на мостовую и пробормотал Киру:
— Странно, почему они сразу не убили нас, чтобы быстрее все это закончить?
— Тебя и меня они пошлют в Башню, — прошептал ему Грет. — Но ничего не могу понять, каковы их планы в отношении Кира.
— Это все, что ты чувствуешь? — обратился к нему Кир еле слышно. — Говори быстро!
— Эрит где-то рядом, — добавил Грег. — И до сих пор свободна.
Ландро резко отдал команду, и веганские солдаты плотно окружили их, держа под прицелами своих арбалетов.
— Колдуна и этого, называемого валком — в Имперскую Башню! А бунтаря отведите в приемную Императрицы.
Кир взглянул на Марлану. Императрица? Он надеялся на заговор и готовился к такому варианту развития событий. Но он даже не мог себе представить, что предательство будет настолько коварным, связанным с низложением самого Императора. Даже пылкое воображение, которое было свойственно Киру, так далеко у него никогда не заходило.
«Остался ли Торквас в живых? — подумал он. — Неужели Марлана посмела убить живой символ Виканской Династии? И что с Арианой? Грет сказал, что Эрит жива, да и ему показалось, что он видел Ариану в окне башни. Но была ли это она? Возможно, дочь Великолепного лежала уже в какой-нибудь ничем не помеченной могиле на Богом забытой планете где-нибудь в полугалактике отсюда?»
— Кавур, — стремясь высказать все необходимое, он обратился к своему магу на родном раданском языке. — Если меня не будет с вами, когда настанет время действовать Калину, не ждите меня. — Он жестом прервал начавшего было протестовать мага. — Вот теперь-то вы уж точно должны любой ценой попасть на Сариссу. Звездные короли должны знать, что здесь произошло. Я приказываю это всем вам.
Сказать что-то еще уже было просто невозможно. Веганские солдаты грубо растащили их по сторонам.
Кавур с неспокойно бьющимся сердцем смотрел, как его молодого короля ведут сквозь строй отрядов вооруженных до зубов солдат. Мужество, которым всегда славились маги, вдруг покинуло его; правда, это длилось только самое короткое мгновение. Ведь поскольку события вдруг стали развиваться не так, как он предсказывал, значит, его ответственность за судьбу Империи и своего молодого повелителя становится особенно большой. «Передряги испытывают настоящего мужчину», — любил говаривать старый Аарон. Кавур почувствовал, как облаченные в доспехи руки конвойных грубо схватили его. Однако ни один из них не так и не осмелился даже прикоснуться к валку. Они повели его, подталкивая концами мечей. Где-то далеко впереди, на расстоянии, которое казалось еще большим из-за пелены дождя, Кавур едва различал колосс Имперской Башни — символа смерти и… надежды.
«Что делать Королю теперь? Отречься от престола?
Монарх отдаст его. Он должен быть смещен?
И это не большая боль.
Но может ли он быть лишен
Пожизненного звания — Король?»
Приписывается некоему Вильяму Шекспиру, пропагандисту династии Тюдоров (до Золотого Века). Фрагмент найден в Тель-Эйвоне, планета Земля.
«Коль схватили короля, — пусть уж сам умрет;
Суждено убитым быть, — пусть не встает.
Потому что власть всегда — на конце меча,
А без армии король — что днем свеча».
Из «Книги магов», период Междуцарствия
Торквас стоял у сложенного из грубого неотесанного камня парапета Имперской Башни, вглядываясь в раскинувшуюся в километре под ним живописную даже в такой дождь панораму Манхэта. Он продолжал стоять, несмотря на дождь и простуду, о которой здесь он даже и не вспоминал. Он немного страшился невообразимой высоты, отделявшей его от города, и в то же время ощущал сильное возбуждение от вида того, что было под ним далеко внизу.
За его спиной стоял Джанвер из Флориды, гигант с каменным лицом, комендант башни, которого почему-то было принято называть «Инженером». Рядом с ним находился капитан отряда веганских войск, который привел Галактона в это очень высокое и не менее мрачное место. Оба негромко о чем-то говорили между собой, время от времени посматривая на худенькую спину стоявшего у парапета мальчика. Веганец, чье лицо было наполовину закрыто передней частью шлема из богометалла, говорил напористо, что-то доказывая упорному коменданту; при этом казалось, что с каждым его словом карие глаза плотного флоридца становятся все темнее.
Джанвер отрицательно покачал головой и с негодованием прорычал:
— Я не сделаю этого. Ничего не стану делать без письменного приказа, офицер. Всему должен быть предел.
Веганец снова показал какую-то бумагу, которую держал в одетой в кольчугу руке.
— Клянусь словом веганца, эта бумага здесь. Я вам ее уже показывал. Вот она.
— Вы не показали мне ничего такого, что я хотел бы увидеть.
— Это бумага за подписью главнокомандующего. Это его приказ, Инженер.
Флоридец еще раз посмотрел на мальчика, затем далеко-далеко туда, где на южной оконечности острова лежал на земле звездолет из Рады. Он сложил свои огромные руки палача и категорически закончил разговор:
— Я выполняю только те приказы, которые поступают от Регента. Только от нее и больше ни от кого. Таков закон, и нарушать его я не намерен.
Капитан-веганец едва сдерживал свой гнев:
— Но у нас нет времени, Инженер!
— Я не сдам свой пост, капитан — даже за сотню подписей какого-то веганца на любой, даже самой красивой бумаге. Мы, флоридцы, несем службу на этой башне вот уже более двухсот лет. И пока что ни один расфуфыренный солдафон-инопланетянин не смел здесь командовать. Все, закончили. — Он шагнул вперед и плотнее натянул на плечи мальчика дождевую накидку. — Вот так, сэр. Теперь будете укрыты.
Торквас обернулся и улыбнулся своему массивному собеседнику:
— Смотрите, Инженер. Радане сформировали парфянский круг. Вы знаете, что это такое? Я знаю, инженер. Отец учил меня, когда я был совсем маленьким.
— Расскажите, пожалуйста, сэр, — произнес великан с грубоватой мягкостью. Пока мальчик возбужденно рассказывал, он обернулся и посмотрел на веганского офицера. Веганец, пряча приказ Ландро за раструб своей перчатки, бросил на него не предвещающий ничего доброго взгляд и направился во внутренние помещения, где ждал его приказаний подчиненный ему отряд.
