контроль. Вы должны меня остановить.
Не знаю, почему я танцевал вокруг этого слова и не мог его озвучить. Может быть, потому, что она не захочет его услышать. Она только что прикончила вооруженного автостража шахтерским буром, чтобы меня вытащить, – по-видимому, она хотела меня спасти.
– Вы должны меня убить.
Им потребовалась целая вечность, чтобы понять мои слова и сопоставить их с тем, что они, вероятно, видели через мою камеру, но моя способность измерять время тоже сбоила.
– Нет, – сказал Ратти, с ужасом глядя на меня. – Нет, мы не можем…
– Ни в коем случае, – сказала Мензах. – Пин-Ли…
Оверс бросила ремонтный комплект и перебралась через два ряда сидений, подзывая Пин-Ли. Я понял, что она идет на мостик взять на себя управление, чтобы Пин-Ли занялась мной. Я знал, что она не успеет меня починить. Даже с разбитым тазобедренным суставом и одной работающей рукой я способен перебить всех людей в вертушке.
Поэтому я схватил с кресла пистолет, приставил его к груди и спустил курок.
Надежность системы – 10 % и снижается. Начинаю выключение.
Я снова включился и обнаружил, что не активен, но постепенно перехожу в фазу пробуждения. Я был взбудоражен, но все системы показывали ноль, и я совершенно не представлял почему. Пришлось просмотреть персональные логи. Ах да, точно.
Я не должен был просыпаться. Я надеялся, что они не сглупят и будут слишком мягкосердечными, чтобы меня убить.
Вы наверняка заметили, что я приставил пистолет не к голове. Убивать себя я вовсе не хотел, но что-то надо было сделать. Можно было вывести себя из строя как-нибудь иначе, но посмотрим правде в глаза – я не хотел просто сидеть и слушать, как они себя уговаривают, что другого выхода нет.
Запустилась диагностика и сообщила, что боевой модуль удален. На секунду я даже не поверил. Я открыл канал службы безопасности и подключился к камере в медотсеке. Я лежал на операционном столе, без брони, на мне только остатки скафандра, вокруг столпились люди. Образ – как из ночного кошмара. Но плечо, рука и бедро на месте, так что в своем боксе я точно побывал. Отмотав запись назад, я просмотрел, как Пин-Ли и Оверс с помощью хирургического набора ловко удаляют боевой модуль из моего затылка. Я так обрадовался, что дважды проиграл запись, после чего запустил диагностику. Логи были чисты – ничего, кроме имеющегося на тот момент, когда я шагнул в жилмодуль «Дельты».
Мои клиенты – самые лучшие.
И тут включился слух.
– Я обездвижил его через сеть жилмодуля, – сказал Гуратин.
Ха. Ну это многое объясняло. Систему безопасности по-прежнему контролирую я, так что я приказал ей заблокировать жилмодулю доступ в этот канал и запустить мою программу для чрезвычайных ситуаций. Я встроил эту функцию в систему, чтобы в случае надобности подменить час-другой аудио- и видеозаписи, которые непрерывно вела сеть, фоновым шумом жилой станции. Для любого, кто слушает нас по сети сейчас или воспроизведет запись позже, все будет звучать так, словно вся группа вдруг резко умолкла.
Слова Гуратина, видимо, стали сюрпризом для остальных, потому что послышались возмущенные возгласы, в основном от Ратти, Волеску и Арады.
– Он не опасен, – поспешила сказать Пин-Ли. – Его выстрел остановил загрузку обновления. А несколько фрагментов инородного программного кода, которые успели скопироваться, я удалила.
– Ты хочешь провести собственную диагностику, потому что… – начала Оверс.
Я слышал их и рядом, и через канал службы безопасности и потому переключился на видеопоток с камеры. Мензах подняла руку, призывая всех успокоиться.
– Гуратин, что-то не так? – спросила она.
– Пока он был отключен, – ответил тот, – через сеть жилмодуля я получил доступ к его внутренней системе и некоторым логам. Хотелось разобраться с кое-какими странностями, которые я иногда замечал в сети. – Он жестом указал на меня. – Этот автостраж уже давно неуправляем. Его модуль контроля взломан.
В сериалах с развлекательных каналов в такие моменты говорят: «Вот дерьмо!»
Через камеры безопасности я видел, как все растерялись, но тревогу пока не забили, еще нет.
Пин-Ли, которая только что явно покопалась в моей локальной системе, скрестила руки на груди. На ее лице читалось сомнение.
– Мне трудно в это поверить.
Она не добавила «…а ты просто кретин», но в тоне это слышалось. Ей не нравилось, когда кто-то сомневался в ее компетентности.
– Он больше не подчиняется нашим приказам. Мы не контролируем его действия, – раздраженно сказал Гуратин. Ему тоже не нравилось, когда кто-то сомневался в его компетентности, но проявлял он это иначе. – Я показал свой анализ Волеску, и он согласен.
На мгновение я почувствовал, что меня предали, хотя это глупо. Волеску – мой клиент, я спас ему жизнь, потому что такова моя работа, а не потому, что он мне нравится. Но тут Волеску вдруг сказал:
– Я с тобой не согласен.
– Значит, модуль контроля все-таки работает? – спросила Мензах, нахмурившись.
– Нет, модуль точно взломан, – объяснил Волеску. Когда его не атакуют здоровенные зверюги, он ведет себя довольно спокойно. – Связь модуля контроля с остальной системой автостража частично разорвана. Модуль передает команды, но не может заставить их выполнять и контролировать поведение, а также не может его наказать. Но я считаю, раз автостраж защищал нас, заботился о нас, хотя давно уже бесконтролен, это дает нам еще больше оснований ему доверять.
Ладно, все-таки он мне нравится.
– С самого прибытия экспедиция столкнулась с саботажем, – напирал Гуратин. – Отчет о рисках неполный, на картах отсутствуют целые куски. Автостраж наверняка часть этого саботажа. Он работает на компанию, а она по каким-то причинам не хочет, чтобы мы исследовали планету. Именно это, видимо, и случилось с «Дельтой».
– Несомненно, происходит что-то странное, – вставил Ратти, дождавшись подходящего момента. – У «Дельты», согласно их спецификации, должно быть только три автостража, но в их жилмодуле мы наткнулись на пятерых. Кто-то устраивает диверсии. Но я не думаю, что в этом замешан наш автостраж.
Последней высказалась Бхарадвадж:
– Волеску и Ратти правы. Если бы компания отдала автостражу приказ убить нас, мы бы уже были покойниками.
– Он же сам рассказал о боевом модуле, сам просил себя убить! – взбеленилась Оверс. – С чего бы ему так поступать, если он хотел нам навредить?
Она мне тоже нравилась. И хотя встревать в их разговор мне хотелось меньше всего, пришло время высказаться. Наблюдая за ними через камеру безопасности, я не открывал глаза, потому что так было проще.
– Компания не пытается вас убить, – выдавил из себя я.
