Ильма распределила груз по рюкзакам так, что оба весили почти одинаково, килограммов по пятнадцать. В принципе, за свою жизнь Анджей таскал и не такое. Он вскинул рюкзак на плечи и пристроился вслед за Ильмой, стараясь поддерживать выбранный ею темп.
Первое время идти было легко. Дорога вилась под сенью высоких деревьев, поднимаясь по покрытому лесом склону. Минут через сорок хода рядом с дорогой показалась полянка со скамейкой под дощатым навесом и кострищем, выложенным камнем. Рядом из скалы бил небольшой родник, и маленький ручеёк журчал по камням, пересекая дорогу. Здесь Ильма объявила привал.
Сбросив рюкзак и потянувшись, Анджей обнаружил, что слегка запыхался, но вовремя вспомнил дыхательные упражнения, которым научил его бармен в Офире-восточном. Там это была стандартная практика, помогавшая пришельцам с планет с нормальным атмосферным давлением привыкнуть к разрежённому воздуху хандрамитов.
— Интересная медитативная техника, — прислушалась к его дыханию Ильма. — Это где на Земле практикуют такое? Памир, Непал, Кунь-Лунь, Анды?
— На Марсе научился, — ответил Анджей, завершив комплекс. — У них там давление по каким-то техническим причинам в четыре раза ниже нормального, хотя процент кислорода выше. Поэтому там уже привыкли адаптировать прилетающих.
После этого обмена репликами они замолчали. Просто сидели под навесом и впитывали в себя окружающую красоту, чистый горный воздух, звуки леса. Анджей не был в горах, наверное, уже года полтора. Он заметил, что Ильма тоже наслаждается окружающей обстановкой, как после долгого перерыва.
Вдруг у неё в голове как будто будильник сработал.
— Время, — бросила она, поднеся часы к глазам. — Встали и пошли.
Вскоре после перевала от дороги ответвилась неширокая тропинка, уходившая почти строго вверх по склону. Около развилки стоял столб, к которому была прибита доска с вырезанной ножом надписью «Айольский перевал».
Анджей поглядел под ноги. Отметок краски на камнях, распространённых в австрийских Альпах, здесь не было. Зато между камнями в земле попадались следы подков.
Подъём по этой тропе дался намного тяжелее, чем движение по дороге. Пришлось сделать ещё один привал до перевала. Здесь тоже было оборудовано место с очагом, правда, скамейка была сделана из слегка подтёсанного камня, выступающего из земли, а вместо родника в паре метров от места привала журчал стекающий по склону ручей. Здесь деревья уже не росли — начались альпийские луга.
Следующая остановка была уже на перевале, откуда открывался совершенно шикарный вид в обе стороны. Назад — широкая долина, покрытая лесом, где-то далеко внизу синеют озёра и вьётся река, в другую сторону — нагромождение ущелий и хребтов.
Через полчаса после перевала тропа упёрлась в колоссальный скальный обрыв, поднимавшийся над тропой не меньше, чем на пару сотен метров, и простиравшийся вниз куда-то совсем далеко. Около конца тропы стояло странное сооружение, напомнившее Анджею старинную телефонную будку: врытый в землю столб, накрытый небольшой двускатной крышей из грубых досок, а под крышей к столбу прибит прямоугольный металлический ящик с прорезью, в верхней части которой торчал десяток металлических палочек. Далее прорезь спускалась на несколько сантиметров вниз и, повернув на 90°, выходила на боковую стенку аппарата. Ильма нажала кнопку, подёргала нижнюю палочку, но та не шелохнулась.
— Придётся подождать, — бросила лемурийка. — Перегон занят.
— Это как?
— Тут дальше очень узкая тропа. Даже не тропа, а овринг. Разминуться на ней практически невозможно, особенно если кто с вьючной лошадью или ослом, поэтому поставлены такие аппараты, как на старинных железных дорогах. Выйти на овринг можно, только взяв жезл из аппарата. А аппарат отдаст его только в случае, если никто не вышел на участок тропы с жезлом из аппарата с той стороны. Будь жезл у человека, идущего в ту же сторону, что и мы, после нажатия вот этой кнопки аппарат бы отдал жезл и нам. В общем, развьючивайся, ждём встречного.
Скинув рюкзак, Анджей подошёл к началу овринга. Всё-таки Лемурия — это не древний Памир, чувствовалась технологическая цивилизация. Овринг держался не на кривых сучьях можжевельника, вбитых в трещину в скале, а на вполне приличных балках из литого базальта, дырки под которые явно высверливались в камне каким-то механизированным инструментом. Да и сам настил тоже был из вполне приличных досок. И тем не менее это был овринг — узкая полоска шириной не больше письменного стола, без всяких перил, висящая над пропастью глубиной во много сотен метров.
Анджей проследил цепочку серых досок, тянувшихся вдоль светло-розовой скалы, и увидел, что вдалеке, там, где дорожка уходит за изгиб скалы, появилось какое-то бурое пятно.
— Вроде уже кто-то виден.
Ильма вгляделась.
— Ну да, мужик с вьючной лошадью. Хорошо, значит, ждать не больше двадцати минут.
— Интересно, какие у вас есть способы проверить остроту зрения? — полюбопытствовал Анджей. — Ты ведь не пользовалась никаким оптическим прибором, а до того поворота явно не меньше километра.
— Ну, увидеть Алькор отдельно от Мицара — задача где-то такой же сложности, как на Земле. Можно ещё попытаться разглядеть невооружённым глазом Авалон или Атлантис. Примерно то же самое, что увидеть с Земли спутники Юпитера. Или фазы Асты.
— И как?
— Что как?
— Тебе удаётся разглядеть Алькор невооружённым глазом?
— Удаётся.
Через некоторое время встречный путник выбрался с овринга на место привала. Все-таки Ильма ошиблась: это был не мужик, а женщина, ведшая в поводу гнедую лошадь с довольно лёгкими вьюками. Определить на глаз её возраст Анджей бы не взялся. Если жить на открытом воздухе и не злоупотреблять защитной косметикой, такое морщинистое обветренное лицо может быть и в двадцать пять лет. С другой стороны, такая стройная фигура и уверенная походка при регулярных прогулках по этой дороге могут быть и в шестьдесят.
Она протянула руку под навес и воткнула в щель сверху аппарата небольшую металлическую палочку. Раздался громкий щелчок, и другая палочка упала по щели вниз, повиснув в точке изгиба.
Ильма приветствовала случайную встречную достаточно витиеватой фразой. Анджей просто сказал: «Добрый день». После этого женщина несколько минут делилась с Ильмой какими-то новостями про совершенно неизвестные ему местные события и пыталась выяснить, что происходит в деревеньке по другую сторону перевала. В этом ни Анджей, ни Ильма ей помочь не могли, потому что просто не заходили туда.
Потом она спросила:
— У вас оружие есть?
— Духовушка, — ответила Ильма. — А что?
