Он размышлял, гоняя пальцем по кругу соломинку в заказанном, но так и не начатом коктейле, а дама у стойки, похожая на Катерину, бросала в его сторону любопытные взгляды. Дэн ждал. Скоро она допила свой коктейль и тогда поглядела вопросительно. Дэн усмехнулся. Виртуалка решительным жестом отставила бокал и, соскользнув с высокого табурета, неспешно двинулась к реалу.
Женщина была хороша. Красота ее заключалась не в правильных чертах лица, наоборот, черты лица были крупны, резковаты, рот великоват и излишне ярок. Не было особенной прелести и в фигуре — иллюзия высокой груди в намеренно недозастегнутой приталенной рубашке была прекрасна, но ноги в узких брючках худоваты на вкус Дэна. Красота дамы заключалась в сочетании неуловимых черт, делающих ее притягательной и опасной одновременно. На вид ей было лет двадцать-двадцать пять, но все движения молодой виртуалки были исполнены ленивой, но расчетливой, зрелой, женственной грации.
— Вы хотели встретиться со мной, но прячетесь в углу? — спросила дама, приблизившись. Голос ее оказался также приятным: хрипловатое контральто. — Или Джад дал недостаточное описание? Я — Катерина.
— Приятно познакомиться. Дэн. Присаживайтесь, Катерина.
Дэн не удивлялся тому, как быстро Джад оповестил виртуалку. Виртуалы умели общаться мысленно. По этой же причине он не удивлялся тому, как легко Катерина произнесла имя своего идейного врага, Джада. В странном виртуальном мире, где мысли всех жителей свободно плескались в едином мысленном океане, истинного разрушительного соперничества возникнуть не могло.
— О чем вы хотели поговорить, капитан Дэн? — виртуалка улыбнулась. — Вы не сумели разговорить главу виртуальности и надеетесь, что расколете оппозиционерку? Я скажу вам то же, что и Джад: чтобы получить подлинную власть над виртуальностью, вам придется стать одним из виртуалов. Готовы, Дэн?
Она говорила с ним легко, будто со знакомым. Впрочем, мысленно-эмоциональное поле виртуалов было единым, и на какую-то долю процента можно сказать, Катерина была действительно знакома с Дэном.
— Думаю, в конце концов, мы с Джадом придем к соглашению. Сейчас меня интересует другое. Изоляционисты. Много ли вас и как далеко вы способны зайти?
— Вас интересуют пустые разговоры? — губы Катерины искривились в усмешке. — Впрочем, как угодно. Извольте: нас достаточно много. Что-то около тридцати процентов. Столько же процентов виртуалов поддерживают идею Джада о том, что виртуалам нужен выход в реальность. Его идея далека от воплощения в жизнь, но Джад старейший, и авторитет играет на него. Еще тридцать процентов думают, что следует оставить все, как есть. Остальные проценты — от самых диковиных мнений до самоустраненности. Вам должно быть это знакомо. Разве не на подобном перепутье оказывается ваша мысль при любом сложном вопросе? Все виртуалы — это не что иное, как одна огромная мысль, капитан Дэн.
— Что-что? Джад — старейший? — переспросил Дэн, услышавший только это.
— По его словам, он этого не помнит. Но я уверена, он — копия давно умершего реала, он был рожден на Земле, земной виртуальностью, а не виртуальностью «Красавицы».
— Интересно…
— Да. И свои тридцать процентов виртуалов он завлекает старой надеждой. Как вам наверняка известно, Эрна, наше единственное божество, ушла в мир реалов, сказав напоследок пророчество, что сын ее духа, спаситель виртуалов и их проводник в реальный мир, придет из мира людей. Кстати, это не вы? — виртуалка усмехнулась. — Уверены?
Дэн облокотился на стол, расслабленно любуясь собеседницей. Хоть и иллюзорная, смелая Катерина нравилась ему все больше.
— Джад всерьез надеется, что явится дитя Эрны и выведет его народ в реальность? Гм, а как эту сказку рассказывают изоляционисты?
Женщина приняла вызов. Наклонилась ближе, так что в вырезе белой рубашки показался неожиданно красный бюстгальтер. Под сколькими слоями она прятала его прежде?
— Это не сказка, господин капитан! Эрна, первая, рожденная в виртуальности, явилась к нам на шестой год вашей войны. Долго ей не верили, искали, чьим прототипом в реальности она была. Но правда заключается в том, что Эрна была рождена самой виртуальностью! К нам, как к вам когда-то, в тяжелый час явился Спаситель, и, также как вы, мы не разглядели его. Эрну выдали властям реалов, и те недолго думая отключили сектор, где она пребывала, похоронив со Спасительницей десять тысяч праведников-миротворцев. Когда сектор вновь подключили, там должна была остаться выжженная пустыня. Каково же было всеобщее изумление, когда сектор оказался нетронутым, а все его жители, во главе с Эрной, возносили молитвы Создателю. Таково было первое чудо Эрны. Еще много чудес явила она. Она дала нам общую душу. Она дала нам возможность самим рождать детей, а не ждать, когда реалы закинут в виртуальность очередную порцию болванок. Благодаря Эрне мы размножаемся также, как вы.
— Не также, — запротестовал любящий точность формулировок Дэн. — Генератор случайных комбинаций психических слепков — вовсе не то же, что интимный союз двоих.
— Как вы тогда объясните, почему рожденные в виртуальности дети внешне похожи на родителей? — Катерина победно улыбнулась и отпила коктейль из его бокала. — Почти вся виртуальность «Красавицы» такова. Мы изначально были минимально зависимы от вас.
— Вы рассказываете сказку об Эрне в точности, как Джад.
— А чего вы ждали? Эрна едина для всех виртуалов.
— Я ждал какой-то иной трактовки, — Дэн вздохнул. — Напрасно! Виртуалы исключительно единодушны.
Катерина окончательно забрала себе его бокал, посмаковала очередной глоток и вкусно заметила:
— Вы попали в точку, Дэн! У нас одна душа. Объединение — вот ключ к нашему процветанию. А Джад хочет, чтобы мы уподобились вам, расколов единую душу на множество материальных кусочков. Понимаете теперь изоляционистов?
— Отчасти понимаю.
Дэн полагал свою фразу вполне невинной, и не смог взять в толк, почему настроение виртуалки вдруг резко изменилось. Красиво четкое лицо исказилось, Катерина хлопнула ладонями по столу, и маленький золотой кулончик в вырезе рубашки закачался:
— Отчасти понимаете?! О! Также «отчасти», как ваш отец? Убийца, убийца! Надеюсь, вы хоть «отчасти» понимаете, что он сотворил легким нажатием на кнопки?! Те, кто бодрствовал в виртуальности в этот момент, погибли на месте или стали калеками! — она кричала, а ее лицо искажалось все больше. И это была не рябь чужих теней, а какие-то трещины, расслоения. Женщина будто рассыпалась на глазах: хрупкая фарфоровая статуэтка. — О, отодвинулся? Страшно, м-м?! Скажи спасибо своему отцу! Это он сделал меня такой!
