Ванесса выглядела испуганной.
— В смысле, ты пойдёшь в одну сторону, а я в другую, — объяснил Доктор. — Ищи улики. Поговори с людьми. Найди всё, что сможешь.
Прищурившись, он взглянул на небо.
— Встретимся здесь, когда солнце опустится вот до сюда, — он показал рукой.
— Но… Куда мне идти?
На секунду Доктор задумался.
— Мы с Розой приехали на мартовские иды. Значит… скоро Квинкватрии. Балбус говорил о празднике в честь дня рождения Минервы, 19 марта… Да она Рыбы по знаку зодиака! — добавил он с улыбкой. — Минерва…
— Богиня искусства и художества, — закончила Ванесса.
— В этот день ей приносят дары, — продолжил Доктор. — И под дарами я подразумеваю не корзину с нарциссами и не коробку шоколадок «MilkyWay». Если я всё правильно помню, дары подносят в храм на холм Авентин. Урсус, наверно, туда и поехал.
Ванесса кивнула.
— Логично. Значит, он увёз Розу в Рим.
Доктор покачал головой.
— Не так быстро. Две телеги уехали в разных направлениях. И мы нашли записку извозчику — увести статую в Рим. Возможно, в другую сторону уехала ещё одна повозка.
Закрыв глаза, он вытянул одну руку вперёд и прокрутился на месте. Когда Доктор открыл глаза, его рука указывала направо — к Риму.
— Я пойду туда, а ты — вон туда. Договорились?
Не дождавшись ответа, он сорвался с места и побежал по дороге.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, а Доктор всё ещё никого не встретил. Для марта погода была очень жаркой — может, у всех сиеста? На дороге всё ещё виднелись следы повозок, но это ничего не значило — они могли проехать когда угодно. Доктор не привык сдаваться, но и следовать безнадежным планам он тоже не станет. Он вернётся на виллу, узнает, как всё прошло у Ванессы, одолжит у Грацилиса повозку или просто осла.
На секунду он всмотрелся вдаль, будто это могло помочь найти Розу. Затем она направился обратно к вилле.
Доктор обогнал Ванессу — её не было как у виллы, так и на дороге. Направляясь к главному входу, он заметил белый проблеск между деревьями. Статуя Оптатуса.
Его сердца подскочили. «Статуя» Оптатуса.
Когда Доктор зашёл в сад, он не удивился тому, что у статуи сидели Грацилис и Марсия. Они грустно улыбнулись ему.
— Наверно, вы считаете нас сентиментальными глупцами, Доктор, — сказал Грацилис. — Но так нам кажется, что он всё ещё с нами.
Доктор лишь кивнул и начал тщательно рассматривать статую. Он обошел её, а потом остановил взгляд на правой руке.
— У него здесь шишка, — сообщил он. — Вот тут.
— Оптатус сломал руку, — сказала Марсия. — Упал с дерева. Врач вылечил его, но кости срослись немного неправильно.
— Удивительно, зачем Урсусу было замечать столь тонкие детали… — протянул Доктор. Но не закончил. Он не хотел, чтобы они знали правду.
Доктор молча разглядывал статую. А потом быстро проговорил:
— Роза пропала. Она в смертельной опасности. Возможно, её уже не спасти.
Грацилис открыл рот от удивления, а Марсия готова была упасть в обморок.
Доктор продолжил.
— Я думаю, она на пути в Рим. Грацилис, вы поможете мне туда добраться?
Грацилис решительно кивнул.
Доктор обратился к Марсии.
— Ванесса поможет мне в поисках. Но мне некогда её ждать. Когда она вернётся, пошлите ко мне гонца с письмом, хорошо?
Марсия тоже кивнула.
— Времени мало, — сказал Доктор. — Вперёд.
* * *
Уже в который раз Доктор пожалел о том, что оставил ТАРДИС на улице Рима — им с Грацилисом пришлось ехать на ослах. Старик настоял на том, чтобы поехать с Доктором, которому пришлось ждать, пока Грацилис попрощается с женой и соберёт провизию. Некоторые люди совсем не понимают, что даже доли секунд могут оказаться бесценны, когда речь идёт о жизни и смерти.
Грацилис всё ещё надеялся найти следы Оптатуса в Риме. Доктор решил не сообщать ему, что самая лучшая улика находилась у него перед носом, хотя рассказал, что подозревает Урсуса в похищении Розы.
Каждые полчаса Доктор спрыгивал с повозки, чтобы рассмотреть следы на дороге, или спросить что-нибудь у прохожего. Когда они подъехали к путевой станции, уже начало смеркаться. Доктор наотрез отказался ночевать в гостинице.
Но Грацилис возражал. Он, так же как и Доктор, стремился попасть в Рим, но ослам нужен был отдых.
— Тогда я дойду пешком, — решил Доктор.
— А вдруг Урсус тоже здесь остановился? — предположил Грацилис.
— Ну, хорошо, — согласился Доктор. — Взглянем.
Зайдя внутрь станции, Доктор тут же кинулся к хозяину гостиницы описывать Урсуса. Мужчина поклялся, что не видел скульптора.
Грацилис уже успел заказать вина, когда к нему подсел Доктор.
— Мы на путевой станции. Здесь должны быть ослы. А может даже лошади. У вас же есть лошади? — обратился он к хозяину.
Мужчина подобострастно поклонился. — Конечно, сэр.
— Мне нужна ваша самая быстрая лошадь, и немедленно.
Хозяин станции извинился перед Доктором, сообщив, что свободных лошадей не осталось. — Боюсь, лошади слишком устали для долгого путешествия.
Доктор нахмурился, но возражать не стал. Грацилис предложил ему поужинать, и тот согласился.
* * *
Когда они уже заканчивали трапезу, послышался стук копыт, и через несколько мгновений дверь распахнулась. Вошел надменный мужчина лет сорока с высоко поднятым греческим носом. Он щёлкнул пальцами, и тут же к нему подбежал хозяин гостиницы, схватив бокал вина, предназначавшийся Грацилису, с подноса раба.
Грацилис хотел было возразить, но Доктор остановил его движением руки.
— Привет, — бодро сказал он, привстав и протянув руку новоприбывшему. — Долгое путешествие?
Мужчина одарил Доктора презрительным взглядом, пробежавшись глазами по мятой тунике, не римским бакенбардам и совершенно неподобострастной улыбке. Он не пожал руку.
— Я — ЛуцийЭлий Руфус. Я еду из Галлии к императору, — сказал он.
Грацилис даже подскочил на месте. Он определённо раньше слышал это имя.
— Галлия, да? — улыбнулся Доктор. — О, суровые места. Хотя, пейзаж там миленький.
Руфус проигнорировал его.
— Я подожду здесь, пока мне сменят лошадь, а потом вновь отправлюсь в путь.
Доктор навострил уши.
— Лошадь? Боюсь, вам не повезло. Свежих лошадей нет.
— Нонсенс, — отрезал Руфус. — Для меня всегда есть свободные лошади.
Доктор повернулся к хозяину станции. Бедняга, вжав голову в плечи, как Урия Гип, ещё раз извинился перед Доктором, сказав, что ему было заранее известно, что приедет Руфус. Последняя лошадь предназначается именно ему. Хозяин очень сожалел, что его слова неправильно истолковали, и что неуважение не входило в его намерения.
