Еще в Эль-Бахр было изобильно. Вдоль каждой улицы здесь торговали чем угодно, от связок огненно-красных стручков, похожих на барбарис по виду и вкусу (на самом деле животного происхождения), до девушек в жены. Последние распродажи происходили возле нотариальных контор и несли на себе налет провинциальной респектабельности.
— Боги мои, ну и порядочки! — пробормотал Сашка, еле отбившись от сильно размалеванного паренька в обтягивающей жилетке и прозрачных шароварах, — похоже, в этом случае речь шла не только о бизнесе, но и о личных предпочтениях.
— Штурман, вы же бывали во внеземных портах, — усмехнулась Балл, которая следовала на несколько шагов позади — Сашке приходилось все время глупейшим образом оглядываться через плечо, чтобы ее не потерять.
— Да чего там во внеземных, по окраине русских колоний гоняли, и все… — буркнул Сашка, которому стыдно было признаваться, что за шесть лет он и впрямь только однажды побывал в порту действительно дальнего эфира. Да и то во время его ходки на «Дженнифер», когда они везли груз пеньки и смолы на регульский Чарнинг.
Как Балл среагировала на его замечание, Сашка не понял. Она ничего не сказала, а лицо ее закрывала плотная черная сетка. Сетка крепилась к закрывавшему голову и плечи платку-накидке, в данном случае ярко-алой, чтобы показать капитанский статус. Накидка называлась «чаршаф», а сетка «чадра», если Сашка ничего не путал[22]. Все прочие части тела Балл закрывал длинный черный балахон, строго по местной моде — так или почти так одевались все встречные особы женского пола. Местная мода Сашку не вдохновляла.
— Куда теперь? — спросил Сашка.
— У укротителя джанзиров направо.
Кто такие «джанзиры» Сашка не знал, но решил, что так могут называться здоровенные зубастые гусеницы, которым кишмя кишела стоявшая у ног толстенького мрачного усача корзина, и оказался прав — Балл его не одернула.
«Чертовы лицемерные святоши, — корил Сашка за свои неудачи основателей планеты. — Всегда я говорил, что от религии сплошные проблемы».
Его еще несколько раз дернули за полы плаща (Сашка носил плащ, который, опять же по местным понятиям, полагался «передним мужчинам»), один раз привязался какой-то бритоголовый тип в желтом. Он шел следом несколько метров, чему-то визгливо возмущаясь. Пару раз на ломаном английском предложили купить последовательно вяленой рыбы, беруши и средство от запора. Однажды Сашка чуть было не потерял дорогу, засмотревшись на узорную башенку особенно изящного минарета, украшенную шестиугольными зелеными камнями. Однако вскоре они все-таки оказались у конечного пункта их маршрута: неказистого домика западной архитектуры, пугающе сильно вросшего в землю — входная дверь находилась на несколько ступенек ниже уровня почвы. Вряд ли это так задумывалось, хотя бездна их знает…
— Постойте тут, — сказала Балл. — Возможно, придется подождать около часа или даже больше. Можете отойти в тень.
— Да, капитан, — сказал Сашка, однако, движимый любопытством и проверяя границы отличия флотской дисциплины от торговой, спросил Балл: — А разве я не должен поздороваться с ними и официально вас представить?
Он как-то не думал, что роль «переднего мужчины» ограничится только сопровождением по улице.
— В обычных обстоятельства — да, — ответила Балл, и на сей раз Сашка не сомневался, что под чадрой она улыбается. — Однако эти господа уже прекрасно меня знают. Если вы представите меня, это будет означать, что вы представитесь сами. А я обещала не знакомить вас со спецификой.
— Что же мне делать? — спросил Сашка, прежде чем успел прикусить язык.
— Купите медовый пряник, — посоветовала Княгиня. — Называется «пахлава». И воды у разносчика.
С этими словами она нырнула в тень портика (ей пришлось пригнуться) и была такова.
Сашка последовал указаниям капитана: у торговца на углу приобрел пряник, но водой пренебрег — пить ему не хотелось. Как выяснилось уже после второго укуса, Княгиня и тут дала крайне ценный совет. Пришлось Сашке изменить свое мнение и напиться из ближайшего уличного фонтанчика.
Сделав это, штурман понял, что указания шкипера даже на берегу нужно исполнять буквально: вода в фонтанчике оказалась подкрашена какой-то специфической местной магией. Он не учуял ее, пока не выпил.
«Ну и ладно, — философски подумал Сашка, отрыгивая гроздь разноцветных мыльных пузырей, которые задумчиво полетели к конькам крыш, — хоть развлечение».
По его подсчетам, развлечения хватило на полтора часа: все это время Сашка стоически игнорировал хихикающих зевак, благо их тут, на улице, оказалось не так уж много.
Потом пузыри наконец-то иссякли, купленная у разносчика берестяная емкость с водой тоже подошла к концу, и Сашка крепко задумался, как ему быть. Около строения не происходило никакого движения, никто не входил и не выходил, и ему только и оставалось, что ждать с нарастающим беспокойством.
На исходе второго часа, когда тени на улице порядочно сдвинулись, а в доме напротив унылый седобородый человечек распахнул и начал мыть узкое окно с синеватыми стеклами, Сашка не выдержал и вышел на связь с кораблем.
Такие штуки — развлечение не для слабаков, но Сашке с детства удавались фокусы, для которых многим другим требовалось напрячься: тетя Галя не раз говорила ему в сердцах, что не будь он таким ленивым, давно уже стал бы архимагом. Сашка же полагал свои таланты как раз счастливым подарком, позволяющим не тратить силы на то, что другим приходится учить тяжелым трудом. Вот и сейчас: он никогда не мог усовершенствовать связь разумов до того, чтобы соединяться с кем угодно и когда угодно, но вполне превзошел ее в тех пределах, чтобы сейчас вызвать Саньку по корабельной трансляции, только коснувшись двумя пальцами хрустальной серьги.
— Златовласка, чего стучишься? — поприветствовала его Санька. — Развлекаешься?
— Никак нет, душа моя, — ответил Сашка. — Я, представляешь, капитана потерял.
— Да ну! — восхитилась Санька и, пользуясь тем, что она явно все еще была на корабле одна, добавила: — А может, ты просто ее в какой-нибудь бордель здесь продал?..
— Скорее, она меня продаст, — заметил Сашка. — Тут всегда так к блондинам пристают?
— Полагаю, да, ко всем двухметровым голубоглазым блондинам с размахом плеч в семьдесят се-ме, — беззаботно согласилась Сандра. — Ты серьезно насчет шкипера?
— Да уж куда серьезнее! Она тут меня оставила ее дожидаться у ворот, а сама слиняла. Уже третий час стою.
— Белобрыскин, Княгиня просто так не скажет. Если велела дожидаться — значит, жди, хоть до полуночи. Или ты про флотскую субординацию забыл? — последнее уже прозвучало с подковыркой.
